Пётр Лаврентьев - Не курите в присутствии синих драконов

– Ради этого я готов пройти весь путь снова хоть тысячу раз! – воскликнул Король. – О, моя несравненная Фея, я желаю обладать тобой прямо сейчас, прямо здесь!

Но Баба-Яга отчего-то стушевалась, беспокойно оглядываясь по сторонам.

– Погодь, родимый, – нервно зашептала она Королю. – Кажись, мы тут не одни – чую, человечьим духом тянет…

Но Король уже ничего не слышал – он обезумел от страсти и срывал с бабки её латанные юбки, одновременно покрывая поцелуями кривые старушечьи ноги – одну костяную, а вторую варикозную.

– О, небеса! Благодарю вас за это блаженство! – вопил Король, изнемогая от вожделения. Сорвав с Яги ветхие панталоны, он восторженно прижал их к лицу, намереваясь запечатлеть поцелуй и на белье любимой, как вдруг закачался, перед глазами закружилась поляна, лес и небо над головой… Его Величество упал в траву и потерял сознание.

Голая Баба-Яга испуганно склонилась над ним и, верно догадываясь о причине беспамятства, вытащила из королевской руки свои рассыпавшиеся в прах грязнущие труселя.

– Что ж я, безголовая, об исподнем не подумала? – сокрушённо покачала головой старуха и зашвырнула непрезентабельное бельишко в ближайшие кусты. – Склероз меня доконает… А он-то, страдалец, эвон как задохнулся! Хучь бы не до смерти, а то скушно бабке без него будет… Э-эх…

С этими словами она легко взвалила бесчувственного Короля на спину и втащила в свою избушку, которая, предугадывая желания своей хозяйки, уже стояла к лесу задом, а к ней передом. Когда за бабкой захлопнулась дверь, в кустах, куда она закинула свою рванину, послышались сдавленный кашель, харканье и тихие ругательства, а следом из зарослей вывалились Кот в Сапогах и его бывший хозяин – в прошлом сын мельника, а ныне популярный в народе и всеми любимый маркиз-де Карабас.

– Ты видал, Кот? Нет, ты видал? – находясь в состоянии, близком к шоковому, беспрестанно спрашивал ошарашенный зрелищем маркиз. – Ты видал, да?

– Я всё видел, – успокаивал его Кот. – Нам не померещилось, мой друг. Король пытался совокупиться с Бабой-Ягой, эка невидаль!

– Это для тебя, министра культуры, в этом нет ничего необычного, – возразил маркиз-де Карабас. – Ты среди творческих людей вращаешься, среди богемы всякой. У них, я слыхал, не то что Король с Бабой-Ягой, а даже если кот с ослом…

Кот при этих словах встрепенулся и цепко впился взглядом в лицо своего бывшего хозяина.

–…даже если кот с ослом начнут этим заниматься – и это в порядке вещей! А вот для меня, нормального человека и маркиза, такие фокусы за гранью приличий и здравого смысла.

Кот в Сапогах с подозрением оглядел его и спросил:

– Ты сейчас про кота и осла к чему сказал?

– Что? Да просто для примера…

– Ты ни на кого не намекал случаем?

– Да нет. Что первое на ум пришло, то и сказал.

– Уф-ф, – облегчённо вздохнул министр культуры. – А то я было подумал… Ха-ха, какая нелепость! – вдруг наигранно расхохотался он, подмигивая ничего не понимающему маркизу. – Кот с ослом! Это надо же придумать!

«Я ведь тогда для тебя, дурака, старался, – обиженно думал при этом Кот. – Твой папаша-скряга оставил братьям и мельницу, и осла, а тебе – шиш с маслом! Вот я и отомстил за нас обоих: пометил мельницу и всю муку в ней, а осла… Да что старое вспоминать! Можно подумать, никто из нынешних поборников нравственности не совершал в молодости необдуманных поступков! Да и осёл был тогда ещё вполне…»

– Что делать будем? – вырвал его из воспоминаний маркиз-де Карабас. – Нужно сообщить о произошедшем! Очень уж вся эта история тёмная и подозрительная.

– Нужно, конечно… Только бы не ошибиться в том, кому именно следует сообщить! – Хитрое животное на секунду задумалось и махнуло хвостом: – Вперёд, мой добрый хозяин и друг! Поспешим доставить весть тому, кому она больше всего нужна!

И оба – простодушный маркиз и пушистый выжига-министр – скрылись в лесной чаще.

– Стой, кто идёт? – Грозный окрик заставил Петю и Иннокентия застыть на месте, но Добрый Волшебник, как ни в чём не бывало, помахал рукой кому-то, прячущемуся в густой траве, и крикнул:

– Свои, свои! Не вздумайте попасть кому-нибудь в глаз стрелой, милейший Робин Гуд!

Шагах в двадцати от них зашевелилась трава, и из неё поднялись пятеро парней с луками. На первый взгляд одеты они были небрежно, но, присмотревшись, Петя обратил внимание на некий деревенский шик в их облике: у главного, которого Волшебник назвал Робин Гудом, на голенищах заношенных, тёртых сапог были прикреплены яркие ленточки, наподобие тех, что девки вплетают в свои косы к празднику, а у здоровенного монаха, – по всей видимости, небезызвестного Тука, – в ушах поблёскивали маленькие алмазные серёжки. Третий, маленький и вертлявый лучник, выделялся небесно-голубыми лосинами, зеркально сверкающими на солнце, а во рту у него поблёскивала золотая фикса. Двое остальных выглядели тоже броско: на голове у одного была надета дамская шляпка с букетом цветов, а у второго руки до локтей были украшены множеством браслетов.

– Это разбойники? – тихо поинтересовался Петя Бубенцов.

– Да, это они. Легендарный Робин Гуд и его бравые ребята! – ответил Волшебник. – Прибывшие прямиком из Шервудского леса для охраны Ворот! Мимо них не проскочит даже мышь.

– Какие-то они странноватые для разбойников, вам так не кажется?

– Понимаете ли, мой друг, – сказал Добрый Волшебник. – Я ничего странного в них не нахожу. Давно известно, что люди, активно демонстрирующие свою агрессивность, по поводу и без повода выставляющие напоказ свою грубость, беспричинно бравирующие своей принадлежностью к сильному полу на самом деле являются латентными гомосексуалистами. А банда разбойников, как обитель всех вышеперечисленных человеческих качеств, притягивает и объединяет в себе как раз таких людей – они собрались в одно время и в одном месте не просто так! И от пребывания долгое время в чисто мужской компании, будучи оторванными от внешнего мира, от общения с противоположным полом, у них рано и поздно проявились все их скрытые наклонности, в чём вы лично можете убедиться.

Робин Гуд достал из кармана тужурки маленькое зеркальце, внимательно и придирчиво осмотрел ухоженное лицо и смахнул какую-то невидимую соринку со щеки. Монах тем временем тревожно разглядывал ярко-крашенные ногти на руке, которая перед этим натягивала тетиву лука. Маленький разбойник в голубых лосинах игриво улыбался огромному Кеше и строил ему глазки.

– В общем, эта банда…

– Настоящий гей-клуб! – возмутился Иннокентий. – Господи, помоги мне! И тут развели гомосятину! Товарищ Волшебник, превращайте меня скорее в богатыря, пока эти хлопцы не превратили во что-нибудь ещё. Ох, это надо же так неудачно попасть…