Юрий Максименко - История Русичей по Велесовой книге

Очередная смута в южнорусских степях привела к гибели чернолесской культуры X—VII вв. до н.э., представлявшей едва ли не крайний на востоке форпост оседлой центральноевропейской протославянской общности пахарей-земледельцев, прямых наследников индоевропейцев IV—II тыс. до н.э. севера и востока Европы. Носители чернолесской культуры были отброшены скифским вторжением к северу от украинской лесостепи в леса Среднего и Верхнего Поднепровья. И тут произошло смешение этнически обособленных начал. Северо-восток Европы с III—II тыс. до н.э. в значительной степени оставался во власти носителей культуры шнуровой керамики, заложивших основу балтской общности континента.

Вместе с тем в IX—VIII вв. до н.э. на Балканах начала устанавливаться относительная стабильность, и фракийская общность приняла исторически (археологически и лингвистически) засвидетельствованный образ. Начиналась эпоха становления классической античной греческой цивилизации.

Народами фракийской общности Европы были ордисы, населявшие среднее и нижнее течения реки Марицы и низовья реки Тонзоса, бессы, жившие в низовьях реки Марицы и в районе Средна-Горы и Родоп, эдоны, занимавшие юго-запад Фракии, геты и трибалы, обитавшие на землях северо-запада Болгарии и в долине Среднего Дуная до впадения в него реки Савва.

Как бы ни были случайны, а нередко и противоречивы сообщения греческих и латинских авторов о древнем населении Средней и Восточной Европы, они вполне допускали мысль, что славянские племена уже с первых веков н.э. занимали значительные территории не только в Прибалтике и Повисленье, но и в Прикарпатье и Поднепровье. Среди населения Скифии и Сарматии древние авторы называли целый ряд земледельческих племен, в которых логичнее всего было видеть предков именно славян, на что обратил внимание еще М. Ломоносов. Исследования в области топонимики, которыми особенно увлекались в конце XIX столетия, при всей спорности их выводов, позволяли считать исконно славянскими весьма широкие пространства Средней и Восточной Европы. Кроме Повисленья и Северного Прикарпатья в пределы древней славянской земли на основании топонимических данных включались Волынь и Среднее Поднепровье.

К выводу, что славяне жили на юге Восточной Европы не только в середине первого тысячелетия н. э., но и значительно раньше, приводила и славянская мифология. И, наконец, наиболее яркие свидетельства в пользу того, что славяне или их предки издавна обитали на значительных пространствах восточноевропейской равнины, выявили археологические раскопки. Открытые археологами памятники славянской культуры времен Древней Руси и остатки культуры многих предыдущих столетий настойчиво говорили о глубочайших местных истоках славянской культуры в области форм хозяйства и быта. Об археологических культурах на Русской равнине подробно было рассказано нами в исследовании «О древнейшей истории России».

Во II в. до н.э. славяне, носители зарубинецкой культуры, заняли земли на правом высоком берегу Днепра между устьями рек Тетерев и Рось. Отдельные группы славян заняли земли в устье реки Горынь (район города Давид-Городок) и на правом берегу Днепра (в районе города Речицы, ниже устья реки Березины). Отдельные поселения славян расположились на берегах рек Сейм и Сула, а также в верховье реки Южный Буг.

В основе сложения этнического состава носителей зарубинецкой культуры II в. до н.э. – I в. н.э. в первую очередь лежит славянское начало, в первую очередь автохтонные культуры скифского времени (милоградская, поморско-клешевая и лесостепная культура скифского времени), на которые воздействовало пришлое населения Центральной Европы (ясторфская культура, дакийские и иллирийские племена). В состав восточнославянской общности вошли, в том числе, остатки оседлого населения восточноевропейской лесостепи, являвшиеся потомками в значительной мере оттесненных в леса и болота Белоруссии носителей белогрудовской и чернолесской культур XII—VII вв. до н. э., смешавшихся с представителями балтской общности северо-востока Европы. Часть оседлого земледельческого населения белогрудовской и чернолесской культур смешалась со скифами и составила ту историческую общность Среднего и Нижнего Поднепровья, о которой Геродот говорит как о скифах-пахарях, сколотах и борисфенитах. Именно сколоты (скифы-пахари), сидевшие по берегам Борисфена (Днепра), во многом обеспечивали своим хлебом благоденствие черноморских городов греков.

В IV в. до н.э. скифы создали целостное государство в степях Северного Причерноморья со столицей в городе Неаполь Скифский (окраина современного Симферополя) и фактически сами являлись гарантом бесперебойного поступления хлебных транспортов, шедших руслами Днестра, Южного Буга, Днепра и Дона в греческие города в их устьях – Тиру, Ольвию, Танаис. Сложение трех начал: западнославянского, северного балто-славянского и степного славянско-скифского (сколоты) – и явилось основой зарубинецкой культуры II в. до н.э. – I в. н.э.

Около середины I в. н.э. славяне Среднего Поднепровья, носители зарубинецкой культуры, пережили катастрофу, результатом чего явилось рождение позднезарубинецкой археологической культуры I—II вв. н.э., а на практике означало значительный отток сельскохозяйственного населения правого берега Среднего Днепра, жившего между устьями рек Тетерева и Роси, в бассейн среднего течения Десны и в верховья Сейма, Пела, Ворсклы и Северского Донца. Причиной оттока населения из района современного Киева явилось то, что укрепления городищ восточных славян I в. н.э. не сумели защитить от стрел кочевников мирное сельскохозяйственное население. Отдельная группа носителей позднезарубинецкой культуры I—II вв. н.э. заняла земли в долине реки Соб при впадении ее в Южный Буг.

А западные славяне II в. до н.э. – V в. н.э., носители пшеворской культуры, расположенной в верхнем и среднем течении Вислы, Одера, Западного Буга и частично в верховьях Тисы, Днестра и Припяти, в I в. н.э. развивались достаточно спокойно и стрел степняков не видели. Интересно, что в верховьях Днестра и на западе Волыни в I в. н.э. население пшеворской культуры восприняло значительный элемент зарубинецкой культуры, носители которой, восточные славяне Среднего Поднепровья, уходили от сарматских набегов не только на восток, но и на запад. Тут же, на западе Украины, происходило смешение населения пшеворской культуры с представителями фракийской общности Европы.

В конце II в. н.э. славянское население запада Волыни и Подолии в значительной степени оказалось вытесненным или погибло, и связано это с продвижением готов, носителей вельбарской культуры II—IV вв. н.э., из районов Нижней Вислы в страну Ойум, расположенную на севере от Меотийского болота (Азовского моря). Ряд поселений пшеворской культуры II в. н.э. на западе Волыни и Подолии перекрыт слоем вельбарской культуры, что указывает на долговременный характер перемещения готского войска, обремененного, согласно Иордану, семьями, на юго-восток от Балтики. Однако в бассейне Верхнего Днестра славянские памятники II—III вв. н.э. остались нетронутыми ни готами, ни сарматами. Тут исчезло влияние фракийского мира (липицкая культура I—II вв. н.э.), зато распространилась провинциально-римская культура, выразившаяся в поступлении широкого потока амфор, металла, орудий труда, украшений, типичных для граничащих с римским рубежом по Дунаю и Рейну областей.