Алексей Жарков - Жуть. Роман-концерт в трёх частях

– Ох ты! Давай! – вынимая руки из-под мышек, вскрикнул Николай. – Подтопи теперь. И пошустрее, поди не май на дворе. Чёрт бы тебя подрал, Макар, со двора взял?! Ледяная же! Точно заморозить решил, подлец?!

– Никола, я к тебе не просто так, дела у нас тут в городе.

– Что там? – донеслось из кувшина.

– Немец наш, Миних, монаха призвал кастильского, большого мастера по чину отчитки бесов. Да и всяческих других наставлений на путь истинный. И не посмотрел, что католик. Принял в дом, как брата.

– И что?

– Собирается демона изгонять.

– Какого ещё демона?

– А не знаешь будто? Поди много чертей разных по городу рыщет, и не поймёшь за кого впервой взяться. Такого демона, Полесов, которым ты, рядишься, дурья башка. Зело докучает сие дело немцу, чиновников пугает, убытки приносит. А к нам императрица обещалась, что он скажет? Извини матушка, тут дядька твой из могилы встал, людям покою не даёт? Так?

– Отколь знаешь про монаха?

– Как же мне не знать, когда я сам, своими глазами оного видел. Капюшон на нём, даже рук не видать, полы по земле волочатся. А с ним ещё помощник, ученик его видать. Науку перенимает. Тоже в капюшоне, только ростом выше и молчит всё время. В мешки свои оба закутались, на латыни говорят с немцем, ни черта не поймёшь.

– Так с чего ты взял, Фёдор, что эти два антихриста по мою душу?

– Мне ли не знать, по осени отправлял немец посла за море за иноверцем, мастером по части бесов. Посла мы с тех пор не видали, а эти двое тут как тут. Вот те крест, собираются из тебя душу вытрясти. Ловить тебя будут.

– Так я же не дух! Меня не отчитаешь.

– Не отчитаешь, это верно, зато можно колесовать иль на кол посадить.

Николай повесил кувшин на забор и, тяжело вздохнув, вернул руки под мышки:

– Что за охота тебе была, Фёдор, ко мне в такую рань тащиться, чтобы стращать почём зря? Вот скажи?

– Ты не понял, Николай, они взяться за тебя решили. Ты что в последний раз учудил? Ты хоть знаешь на кого накинулся?

– А то! – довольно ухмыльнулся Николай.

– Вот мой совет. Ты, конечно, сам разумеешь, не батюшка я тебя наставлениями учить, но лучше кончай лиходеить. Если живот дорог.

– Спасибо, Фёдор. – Николай постучал ногой о ногу и, выдохнув кислое облако, добавил: – Приезжай в покров разговляться. А то и сейчас заходи, у нас ещё много осталось. Давеча…

– Эх, Полесов, зря ты так. Дело говорю. Ну как знаешь.

Фёдор запрыгнул в седло, потрогал уздечку на холке, звонко цокнул, дёрнул вожжи и дал коню шпоры. Никола отступил на шаг и попал сапогом во что-то мягкое.

– Макар! Разбери тебя нечистая! Ты и двор не убрал! Убью, скотина!

3.

Губернатор настежь распахнул дверь кабинета и, громко стуча башмаками, подошёл к окну, нетерпеливо выглянул во двор.

Такого замешательства, даже испуга, Миних не чувствовал давно. Инженер пяти армий, участник Войны за испанское наследство под знамёнами принца Евгения Савойского, имевший боевой опыт военных походов в Европе, получивший в Германии чин полковника, а от Августа Второго в Польше – генерал-майора… этот человек чувствовал липкий холод в желудке при виде нищих у ворот его дома.

– Mein Got 2 2 Боже мой (нем.). … – прошептал он.

Улицу наполняло великое множество юродивых, богомольцев, гадальщиц, калек и уродов. Они окружили его дом и молча смотрели в окна. Возле фонаря, привалившись спиной к мусорной урне, сидел мальчишка в лохмотьях и, задрав голову, казалось, глядел прямо на Миниха. Вот только Миних видел парня давеча – мальчишка тогда был слеп.

Губернатор задвинул шторы, тут же раздвинул их – ничего не изменилось.

Во дворе один из стражников воткнул алебарду подтоком в землю и использовал её как сошку – устроил на ней тяжёлое ружьё и целился в закрытые ворота. Его товарищ выглядел не так напряжённо, он стоял по другую сторону дорожки, натирая тряпицей шип своей алебарды.

Слепой мальчик поднял руку и помахал. В этом простом жесте были лишь холод и угроза. На кисти не хватало двух пальцев.

Действительно ли я вижу их? Людей на улице? После появления в Петербурге испанского экзорциста со странным помощником Миних ни в чём не был уверен.

Толпа убогих у ворот неожиданно расступилась и в образовавшийся коридор, словно в расчищенную мечами и щитами средневековых варваров кровавую колею, ступили два человека в монашеских одеждах. Тёмные силуэты, бездушные мятые балахоны, слежавшиеся в провале капюшона тени, в складках которых блестят глаза.

Приглушённый звук выстрела заставил Миниха вздрогнуть. Губернатор видел, как старая цыганка схватилась за живот и повалилась набок возле ворот, которые тут же облепили людские тела, налегли, опрокинули внутрь двора.

Экзорцист и монах медленным шагом приближались к крыльцу. Стражник, возившийся с ружьём, дёрнулся, словно его хлестнули по лицу, отбросил оружие, выпрямился и замер истуканом. Второй охранник повернулся к нему, перехватил алебарду двумя руками и размахнулся.

Топор ударил стражнику в лицо, и он упал. Но тут же попытался встать, заливая землю кровью. Через стекло Миних с ужасом увидел, что сделала с ним алебарда – одна сторона головы стражника была отсечена, болтались кровавые лоскуты плоти.

Экзорцист поднял руку – широкий рукав спал до запястья – и щёлкнул пальцами. Стражник с алебардой снова размахнулся и свалил раненого с ног, проломив череп. Затем аккуратно положил топор на булыжник дорожки, воткнув острым обухом в шов, так, чтобы полумесяц лезвия смотрел в мрачное небо, и, примерившись в рост, упал на него шеей.

У Миниха потемнело в глазах, горло перехватило.

Губернатор на обессиленных ногах добрёл до стола, уронил себя в кресло и рванул ящик. Внизу истошно завопили, ритмично застучало, будто кто-то бился головой о стену. Он уже слышал поднимающиеся по лестнице шаги. Две пары ног в мягкой обуви.

– Безмерность грехов! Вонь греховности! Её могут заглушить только костры! Haeretica pessimi 3 3 Бессовестные еретики (лат.). !

Экзорцист вошёл в кабинет и вперил в Миниха серебро глаз, прячущихся в темноте капюшона. Следом появился монах: замер в дверях, глядя на лестницу, и смотрел до тех пор, пока крики, стоны и стук внизу не прекратились. К своему краткому удивлению – губернатора колотило от страха, мысли дробились – последнюю фразу экзорциста Миних не понял, хотя готов был поклясться, что знает каждое слово… знал.

Плотный испанец заскользил вдоль стены к столу. Миниха трясло словно в малярийном ознобе. Двуствольный кремниевый пистолет скакал в руках, он пытался направить дуло в сторону экзорциста.

– Ваш город – яма, наполненная греховными страстями! И способы их удовлетворения воистину омерзительны в своём разнообразии, – произнесли невидимые губы. Человек в балахоне с капюшоном подступал ближе. Молчаливый монах стоял в дверях, сложив руки на впалой груди.