Николай Шмигалев - Юродивый: путь звездного воина

Обняв на прощанье Фому, да всплакнувшего Матвея, я помахал остальным рукой и, не оборачиваясь, пошёл по дороге, ведущей в сторону княжьего града Твердска. Как я просил, меня никто не провожал.

– Ох! Зря ты им золотишко отдал! Помяни моё слово, передерутся как пить дать! – предостерёг меня ангел в надежде, что я изменю своё решение с золотом.

– Не боись, бьюсь об заклад, не подерутся, – «утешил» я его, углубляясь в лес – Они намного мудрее, чем ты думаешь. Они сделают всё по уму да по совести.

– А нам от этого ни фига не легче, – продолжал настаивать Эхнафаил на своём – Вернись пока не поздно!

– Поздно! – сказал я как отрезал. – Да и примета дурная, возвращаться.

– Э-эх! – сокрушённо вздохнул ангел, по достоинству оценив мою упёртость. – Что мне с тобой делать?! Ой и намаюсь я с тобой, святоша! Кто бы мог подумать, устроил реалити-шоу…

Я ничего не стал отвечать и перебивать, дав возможность Эхнафаилу от души посокрушаться о потерянном добре. Его нытьё мне шагать не мешало, а даже и развлекало в дороге. Пока есть время, пусть попустословит, скоро нам будет не до шуток и прибауток. Ведь самое интересное только начинается.

ЭПИЗОД III . МЕСТЬ ЮРОДИВОГО

Дорога бежала чрез лес, который только-только начинал просыпаться – то там, то сям слышались редкие дятеловы перестуки и сорочья трескотня, остальные пичуги, просыпаясь и спеша присоединиться к ним, изо всех сил свиристели свои радостные трелья ясному солнышку. Постепенно свежее голубое утро сменялось жарким деньком. Ветер раскачивал нарядные зелёные кафтаны древесных исполинов. Травы и цветы на лесных полянах благоухали и пестрили радовавшим глаз многокрасием.

Время шло, а дорога всё вилась и вилась сквозь голутвины лесной чащобы, то скатываясь с пригорка, то вновь забираясь на укрытые зеленью холмы. От долгой ходьбы в далеко не лёгкой кольчуге я стал понемногу уставать. На очередной дорожной развязке, где сходилось три пути, Эхнафаил остановил меня:

– Устал, смотрю странник, – участливо прошептал он. – Сойди с дороги, сядь на пригорке да перекуси немного, далеко ещё топать.

Не заставляя себя уговаривать дважды, я свернул к одной из могучих елей и под её сенью принялся уплетать свой незамысловатый обед, состоявший из краюхи хлеба с хрустящей корочкой, печёной картошки с солью и ядрённого кваса.

Подкрепившись и отдохнув немного, я засобирался в дорогу.

– Не спеши скакать как оголтелый, – вновь подал голос ангел. – Обожди чуток. Нехай жирок завяжется.

– Чего ждать? – осведомился я, закидывая торбу за плечо и поднимая посох. – Завтрашний день?

– Погодь, я сказал, – настойчиво воскликнул Эхнафаил. – Поедешь скоро .

– Никак такси вызвал?! – уже на ходу обронил я, зашагав дальше.

– Ну, как хошь! Моё дело подсказать!

– Вот именно, я так хочу.

Возможно, я действительно погорячился сразу после приёма пищи продолжить поступательное движение вперёд, да ещё и в броневом облачении. Где-то через версту я почувствовал себя неважно: и кольчуга и котомка показались мне настолько весомыми, что плечи заломило, да и посох, если честно, внезапно потяжелел без причины, что пришлось перекладывать его из руки в руку.

– А я же говорил, не надо спешить, мудрого ангела смешить, – язвительно произнёс Эхнафаил, заметив моё плачевное состояние. – Это не шутки, под такой тяжестью столько промаршировать без подготовки. Ещё после вчерашнего перехода. Думать надо же, и меня слушать тоже.

– Помолчи… немного… пожалуйста! – остановился я отдышаться немного. – Я, наверное, кольчугу сброшу. Ни к чему она «юродивому», с ней, если что не так, и не убежишь вовсе.

– Э-э, даже не вздумай! – воскликнул ангел – У меня на её счёт тоже есть своё предчувствие, и оно точно не обманывает.

– И что «оно» тебе «говорит»?

– Чтоб ты не геройствовал, где не надо, а подождал гужевой транспорт .

– Не понял?

– Чего непонятно?! За нами мужик на телеге едет, – пояснил Эхнафаил. – Скорее всего до Твердска, с ним и доедешь.

– Так что сразу не сказал?! – обессилено произнёс я, ругаться сил не было.

– А кто пытался тебе сказать? Ты же сам не стал слушать! – ответил ангел и вновь обиженно засопел.

– Ну, извини, в следующий раз буду слушать, – примирительно сказал я, и в ожидании «попутки» присел на обочине.

– Как же, будешь, – проворчал мой советчик, успокаиваясь. – Ещё раз ослушаешься, накажу.

Я промолчал, не став подкалывать, дабы не доставать лишний раз, каким это образом бесплотный дух меня сможет наказать, не отшлёпает же, в конце концов. Примолк и Эхнафаил.

Вскоре послышался скрип, и на пригорок въехала телега, запряжённая гнедой лошадкой. Её понукал, сидя на передке, круглолицый, розовощёкий толстячок в добротной одежде. Телега была наполнена всяким скарбом, накрытым рогожей, и перевязанным толстым шпагатом. Сразу видно, мужичок из торговых людей.

Увидев меня, сидевшего на обочине, мужик, подъехав ближе, остановился.

– Куда путь держишь, мил человек? – поинтересовался он

– Туда, где в правде есть нужда! – высокопарно ответил я, вставая.

– Ой, не умничай, – влез со своим замечанием, ангел. – Просись, до городища доехать .

– Я в Твердск путь держу, не подкините, любезный? – не стал я пререкаться с ангелом, а сделал, как он сказал.

– Чего же не подвезти, убогому человеку у нас всегда место найдётся, – подвинулся на передке мужичёк, освобождая место подле себя. – И путь короче окажется.

– Дождался? – усмехнулся Эхнафаил. – Казалось бы, посторонний человек, и тот мигом раскусил, что ты с приветом.

– Так задумано, – прошептал я в сторону, усаживаясь на телеге рядом с её хозяином. Посох я положил за спиной. – Пока легенду менять не будем.

– Пш-шла, родимая! – крикнул толстячок и мы поехали дальше.

По дороге мы познакомились и разговорились. О себе я рассказал немногое, и то в допустимых пределах, чтобы не травмировать неподготовленную психику человека. Зато Мартын Лукич, так назвался мой спутник, оказался человеком весьма общительным. Он рассказал, что является купцом в третьем колене, проживает в самом городище, на торговом ряду, где у него своя лавка, куда он привозит товары от бреговичей, привозящих их из чужедальних краёв, в которые плавают они по Волхе-реке.

Лукич тараторил без умолку, видно долго один ехал, а тут уши свежие объявились. От его монотонной болтовни, я даже задремал незаметно. Он, не заметив моей отключки, продолжал беседу.

Вдруг, сквозь дрёму, я услышал тревожный шепоток.

– Вас пасут! – озабоченно прошептал ангел. – Слышишь, нет?!