Николай Шмигалев - Юродивый: путь звездного воина

– Что ты сказал? – вывел меня из раздумья Его голос. Кажется, последние слова я произнёс вслух, а может, (ё-моё!) может Он читал мои мысли.

– Я думаю, единственный шанс, это идти на таран, – ответил я, приняв для себя очень даже непростое решение. Но ведь, согласитесь, Земля того стоила. – Других вариантов нет.

– Гм! Это наша единственная возможность не только вернуть честное имя, но и сохранить его в памяти благодарных потомков! – с пафосом прошептал Он, и опять я подумал, что речь шла только обо мне, не заострив внимания на слове «наша».

– Ну и чего ты медлишь? Действуй! – скомандовал мне божественный голос.

Ох, не знаю, братцы, что на меня нашло, может всему виной то самое пресловутое «состояние аффекта», но обычно такой несговорчивый, в этот раз я послушным кроликом запрыгнул в кресло, словно в пасть удаву, пристегнулся (!) и выставил «полный вперёд». Неповоротливая посудина, дребезжа, стала набирать скорость.

– Ну, с Богом! – прошептал Он своё благословение.

– «С кем же ещё?» – благочестиво подумал я, разворачивая танкер навстречу смертоносной комете, и вслух оптимистично добавил. – Армагеддона не будет!

Как не зудел мой «комп», настойчиво предупреждая об опасности, я его совсем даже не слушал. Он мне и так должен остался, чтобы ещё поучать. Пришлось его «заткнуть».

Для спасения Земли мне пришлось отключить не только всевозможные цепи безопасности автопилота, но и сам автопилот, сенсоры опасного сближения и, естественно, защитное силовое поле. В противном случае мой «интеллект», даже со своими проржавевшими мозгами, не напрягаясь «обрулил» бы злосчастную комету, или, на худой конец, танкер самортизировал энергетической «подушкой безопасности» и отлетел бы в сторону, и на полсекунды не изменив траекторию движения космического гиганта.

А так… хорошо шандарахнуло!

За несколько мгновений до столкновения, рубка управления вместе со всем содержимым, на радость мне, всё-таки катапультировалась, отстрелившись от танкера. Поэтому мне посчастливилось наблюдать уже из второго ряда, как от сокрушительного удара сдетонировали несколько сотен тонн цефрония, превращая и танкер и комету в светящееся облако праздничной радиоактивной пыли. Несмотря на приличное расстояние до места происшествия, несколько первых слоёв иллюминатора, в который я наблюдал за столкновением, оплавились, не дав досмотреть мне такое ослепительное, в буквальном смысле слова, зрелище. Слава Господину Великому Космосу хоть антенны аварийного передатчика были хорошо защищены. Теперь, с чувством выполненного долга, можно послать и сигнал СОС.

Надеюсь, спасителя колыбели человечества встретят по достоинству!

Ага! Встретили по достоинству!

После того как патрульные катера МЧС доставили меня на Землю, прямо на космодроме я был передан в руки, как это принято говорить, «людей в штатском».

Цветов, а тем более духового оркестра, не было.

Как преступника, совершившего особо тяжкое преступление против государства, меня сразу взяли под стражу. Мне инкриминировали порчу государственного имущества в крупном размере, коим являлся сгинувший во взрыве танкер, Но это ещё полбеды, ключевая фраза статьи Уголовного Кодекса Межпланетной Конфедерации, за которую мне грозила высшая мера наказания, звучала так «за умышленное уничтожение стратегических запасов…». Это, как вы догадались, те самые триста семьдесят пять тонн обогащённого цефрония.

Поначалу я пытался возмущаться ошибочной бестактностью «конфедералов», но следователь по особо важным делам представил мне трёхмерные электронные схемы движения той самой кометы, наложенные на голографическую карту звёздного неба. На них ясно было видно, что комета должна была пройти рядом с Землёй, слегка касаясь своим хвостом околоземного космического пространства, абсолютно не причинив вреда колыбели человеческой расы, и мирно, без шума и пыли, покидала пределы Солнечной системы.

Должна была!!!

Осознав всю галактическую нелепость происшедшего, я впал в депрессию. На допросах твердил одно, что действовал по приказу Бога, чем ещё больше нервировал следственную бригаду и специалистов из Космокорпорации. Несколько дней у них ушло на проведение судебно-психиатрической экспертизы, а также проверку моих медкомиссий за последнюю пятилетку, данные которых хранились в архивах Военно-Космического Флота, офицером которого я являлся до недавнего времени.

По всем параметрам меня признали в основном здоровым, может только совсем чуточку невменяемым.

Чтобы доказать, что я не сам всё придумал и натворил, я согласился на проведение расшифровки личного «чёрного ящика», так как бортовые самописцы угробленного мной танкера, как все мы здесь дружно и не без оснований полагали, также пришли в негодное состояние.

Нам, военным лётчикам «его величества» Имперского Флота Земной Межпланетной Конфедерации после выпуска в обязательном порядке встраивались в полушария головного мозга несколько микрочипов. Данные чипы фиксировали всю нашу дальнейшую нелёгкую службу, со всеми её тяготами и лишениями, и изымались при гибели их носителя для соответствующих процедур, или в других исключительных случаях, но, несмотря, ни на что, уже с разрешения носителя. По аналогии с их собратьями, установленными на всех видах техники, эти «жучки» и назывались «чёрными ящиками», а острый на язык, старший мичман Галактионов, техник третьей эскадрильи, прозвал их «посмертными стукачами».

Так как микрочипы фиксировали все процессы, происходящие в моём мозгу, включая подаваемые на мои органы зрения изображения и звуковое сопровождение моего жития-бытия, я надеялся, что комиссия сама сможет услышать сверхъествественный шёпот того, кто меня так коварно подставил.

К сожалению, ничего подобного на записи не прозвучало. Более того, отрезок времени, от его заискивающего «Привета!» до моего воинственного «Армагеддона не будет!» вообще никак не записался. Зато при расшифровке «самописца» перед комиссией всплыли яркие эпизоды моей военной службы и личной жизни, а также, самое неприятное, некоторые подробности совмещения личной жизни и военной службы. На трехмерной голограмме они просмотрели мои кутежи во всех уголках Галактики. С неподдельным удивлением узнали, как в ракетно-бомбовых отсеках боевого межпланетного штурмовика можно перевозить такое количество контрабандного пойла и сигарет. Наблюдали, как я чинил свой якобы неисправный звездолёт-разведчик на пляжах Аквагана в самый разгар купального сезона; как я неоднократно докладывал о состоянии дел в зоне патрулирования командиру эскадрильи, находясь в объятиях знойных четырёхгрудых уроженок близлежащих к зоне ответственности колоний Вийрона и ещё многое другое, что даже близко не было смягчающим обстоятельством в моей ситуации.