Валерий Большаков - Преторианец. Кентурия особого назначения

– Слюни подбери! – крикнул Мир-Арзал. – Ты следующий.

Тураб живо опустил шкатулку на пол и распустил пояс…

И тут, как назло, донесся выстрел.

– Опять этот дурак палит! – озлился Даврон.

В коридоре затопал Исмат.

– Там солдаты! Солдаты! – вопил он.

Ворвавшись в комнату, Юртаев заткнулся и выпучил глаза.

– За мной будешь, – предупредил Тураб.

– Так солдаты… – растерянно проговорил Исмат. Мир-Арзал шлепнул Азату по пухлой ягодице и спихнул ее очередному.

– Солдаты, говоришь? – переспросил он удовлетворенно. – Видали мы этих солдат… знаешь где? Ладно, как закончите, спускайтесь…

Джуманиязов подобрал с полу свой автомат и направился к выходу во двор. Один за другим ударили три выстрела.

– А-а, чтоб тебя! – выразился Мир-Арзал и кинулся бежать.

Во двор прорвались человек пять городской стражи, двум Шавкат пустил кровь. Мир-Арзал, не покидая галереи, окружавшей дворик, вскинул «калашников» и потратил три сэкономленных патрона. Ни один даром не пропал.

– Уходим! – скомандовал он спустившимся подельникам.

– Там еще кто-то прется! – крикнул Шавкат, тыкая стволом в проем ворот.

С улицы донеслось протяжное пение, и во двор торжественно вошли жрецы Арамазда, как парфяне звали Творца Неба и Земли, Отца всех Богов, Подателя всех благ. Жрецов было около десятка, и каждый из них нес по факелу и по пучку веток. Углядев «дэвов с молниями», они сбились в кучу, потом самый смелый поджег ветки от факела и двинулся на Мир-Арзала, изгоняя злого духа священным пламенем.

– У нас огонек покруче! – ухмыльнулся Джуманиязов и нажал на спуск.

Пуля выбила из жреца жизнь и окрасила белые одежды красными потеками. Еще два патрона потратил Даврон, по одной пуле выпустили Исмат с Турабом. Этого хватило – половина «святых отцов» осталась умирать, другая половина разбежалась.

– В храм! – развоевался Мир-Арзал.

– В храм! В храм! – подхватил Шавкат.

Ближе всего стояло святилище Анахиты, Владычицы Нижней Бездны, Царицы Земли и Плодородия, Матери Богов, Властительницы Ночей. Храм, или багин, как его называли парфяне, тяжело вздымался кубическими башнями и черными колоннами, уходя вверх на добрую сотню локтей, и вольно расплывался боковыми пристройками из крупных зеленых кирпичей. На плоской крыше храма росли деревца, пушась густой зеленью. К главному входу над широким выступом, облицованным темно-красными плитками из глазурованного фаянса, вела крутая лестница. Сам вход состоял из трех проемов, а сверху над ним нависала крыша, поддерживаемая квадратными колоннами, и тоже была загромождена зелеными насаждениями.

– На штурм! – закричал Даврон, веселясь. – В атаку!

Выскочивших стражей в золоченых доспехах они порешили на месте и оставили умирать на ступенях.

Мир-Арзал захохотал – настроение у него было прекрасное. Весь античный мир, наивный, жестокий и ветхий, лежал у ног человека с автоматом, «дэва с молниями». Все женщины этого мира готовы были отдаться ему, а все золото, все дворцы, все короны и троны – будут принадлежать ему по праву. По праву сильного!

Мир-Арзал ворвался в храм и испустил крик восторга и жадности.

Громадный квадратный зал-айазана, окруженный чащей тонких, очень высоких колонн, был полон золотого медвяного блеску. Солнечный свет заглядывал в невидимые снизу окна и отражался от листов полированного золота, пронизывая святилище богатой желтизной. Каждая из колонн, выточенная из кедра, была обшита золотыми листами, благовонное масло трепетно горело в тяжелых золотых чашах, а в глубине зала, на троне, усыпанном каменьями, восседала Анахита, отлитая из драгоценного металла.

– Сколько золота… – прошептал Шавкат словно в забытьи и с чувством прочистил ноздри.

– Золото! Золото! – завопил Даврон.

Тураб с Исматом кинулись к колонне, поддевая золотой лист и срывая его, как обертку с конфеты. Даврон снял с треножника пламенную чашу и небрежно выплеснул масло на полированные плиты пола. Растеклась ароматная лужа, фитиль потух, пуская дурманящий чад.

На шум и крики вышел пожилой багнапат, настоятель храма. Увидев богопротивный беспредел, он сперва не поверил. Когда же уверовал, пожелал кинуться на защиту любимой богини, но возраст унял гнев и воззвал к мудрости. Багнапат смирил свой порыв. Вся его нерастраченная ярость передалась телу – жрец помчался за помощью, так бешено работая ногами, как никогда в молодые годы.

– Как мы все это унесем? – вопил Тураб, складывая в кучу добытое и дурея от тусклого, маслянистого блеска. Его крик, усилясь до грома, пронесся по залу – с акустикой тут все было о’кей.

– Было бы что нести! – хохотнул Мир-Арзал. – Найдем лошадей… Ах, шайтан! Надо было взять тех девок в заложники. Там и лошади были!

– Успеем! – крикнул Даврон, повисший на вытянутой руке Анахиты, прижимавшей к груди богини плод граната. – Чертова кукла! – пыхтел он. – Не ломается!

– Эх, ломик бы сюда… – завздыхал Исмат. – Монтировку хотя бы…

– Всем бросить оружие! – загромыхал вдруг незнакомый голос на чистом русском языке. – Руки за голову! Лицом к стене!

Чудовищный бас рушился сверху, заставляя тела цепенеть. Мир-Арзал бросился в сторону, подцепил автомат и дал очередь россыпью. Грохот выстрелов заставил весь храм гудеть, как колокол.

– Варвар ты, Мир-Арзал, – сказал другой голос, спокойный и насмешливый, – весь интерьер попортил.

– Кто здесь?! – проорал Даврон, хватаясь за автомат.

– Митра слепящий! – откликнулся бас, демоническим рокотом колыша стены.

Даврон пустил очередь, и тут же две стрелы, тяжелые арбалетные болты пригвоздили обе его руки к ободранной колонне, глубоко впиваясь в дерево. Газиев заверещал от боли.

– Вам же русским языком объяснили, – попенял насмешливый голос, – оружие на пол!

– Это кафиры! – крикнул Шавкат.

– Здорово, дэвы! – включился новый голос, веселый баритон. – А вас заказали!

Мир-Арзал заозирался и приметил светлое пятно, мелькнувшее за колоннадой. Он немедленно выстрелил туда. В ответ прилетела стрела, расщепила приклад и застряла в бедре.

– Я сдаюсь! – закричал Шавкат и выскочил из укрытия.

– Мордой в пол! – рявкнул голос.

Айязов поспешно исполнил приказ.

– Не стреляйте! – взвизгнул Исмат, задирая руки, и вышел из-за статуи.

– Предатель! – завопил Мир-Арзал и спустил курок. Боек сухо щелкнул – патроны кончились.

– Ай-ай-ай… – грустно сказал чей-то голос. Не прогремел, а именно сказал. Джуманиязов круто развернулся и получил прямой в челюсть.

– Третьего я уговорил! – крикнул голос.

– Серый, оставайся там! – ответили ему. – Четвертого мы прикнопили, а пятому сейчас башку свернут…

– Нет! – завопил, выскакивая, Тураб.