А. Гасанов - 240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1
- Название:240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448516900
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
А. Гасанов - 240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1 краткое содержание
240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Заходите!.. Как хорошо, что забежали!.. У нас, как раз все дома!.. Заходите-заходите!.. Марин, чайник поставь!..
– Не-не-не-не-не-не!… Я на минуточку!.. Не-не-не-не!.., – Людмила Викторовна не даёт снять с себя пальто, с трудом переводя дух, потирая окоченевшие от десятка пакетов руки, – Вот, Марин, осторожно!.. Там банка с огурцами и свининки немножко я вам взяла!.. Хорошая свининка. А вот Леночке, посмотри, маечка. Посмотри – если мала, я поменяю, у меня чек сохранился!..
И посидев минуту, мучительно натягивает сапог на измученную ногу, отбиваясь от Маринки:
– Не-не-не, Марин!.. Пойду я!.. Ты что?.. Чё я буду тут рассиживаться?.. Побегу…
…Когда тёща уходила, Лёха беззлобно ругал жену:
– Чё ты её отпустила?.. Ещё спрашиваешь: «Будешь чай?» Чё спрашиваешь-то?.. За шкирку её, и на диван, вон… Пусть отдохнёт!.. Ленка, вон, проснулась, а бабушка смылась уже… Чё за фигня?.. В кои веки пришла!..
И Мариночка злилась на себя и следующий раз пыталась настойчивее затащить мать в квартиру, и было ещё хуже:
– Не-не, Марин!.. Ты что?… (а Маринка строго брови сдвигает и воинственно забирает у матери пальто), – ну, ладно, на секундочку я только… Капельку посижу и побегу…
И не снимая шапки, с накинутым на плечи пальто, Людмила Викторовна садилась на краешек стула, и Лёха молниеносно мазал бутерброды, наливал кофе, вытаскивал из холодильника мясной салат и, игнорируя «не-не-не…”, делал всем порции, и, показывая пример, весело ел сам. А Людмила Викторовна делала пару глоточков, отщипывала от хлеба крошку, а потом отрезала это место ножом, показывая Марине – «вот, почти не заметно!», и Маринка начинала краснеть, а следующий раз Маринка уже просто молчала, наблюдая за этой комедией.
Лёха злился:
– Шо за дурдом у вас тут творится?..
А Маринка, уже не плачущая, тихо и зло раздувала ноздри, цедя сквозь зубы:
– Да дура она… Чё, не видишь?..
Лёха хмурился и получал очередное откровение.
Как-то Людмила Викторовна позвала Маринку с Леночкой «прогуляться по магазинам, посмотреть чё-нибудь». Марина очень переживала разрыв с матерью и с готовностью согласилась, планируя в уме посещение детской кафешки.
– Представляешь… Ей ни в коем случае нельзя доверять ребёнка!, – зло и задумчиво щурится, – Ни в коем!..
Лёха, уже ни чему не удивляющийся, молча ждёт.
– Всю дорогу суёт то шоколадку, то яблочко… И щебечет, щебечет… Кошмар какой-то…
– Ну, соскучилась, чё ты?..
– Нет, Лёш… Она опасная…
…Когда уже прогуливались по парку, возле дома, трёхлетняя Леночка подняла с тротуара прутик.
– Брось!.. Ты что?.. Брось сейчас же!.., – кинулась к ней бабушка.
А прутик удобный, толстенький, сухой.
– Брось!.. Он грязный!..
Мариночка молча улыбается, смотрит, как Людмила Викторовна «воюет» с внучкой. Лена прячет прутик за спину «у-у!», не хочет отдать.
– Брось, я сказала!.. Фу, какой грязный!.. Фу, какой противный!.., – заливается смехом Людмила Викторовна, волчком крутясь вокруг девочки. Изловчилась, схватила прутик, тянет на себя. Лена нахмурила бровки, но улыбается, не отдаёт, крепко держит свой конец обеими ручками.
– Брось, говорю!, – весело кричит Людмила Викторовна и резким движением вырывает прутик, раздирая ребёнку ладони, ломает прутик пополам и закидывает его высоко в густую крону ёлки.
– Мам!.. Да зачем же ты?.., – перепуганная Маринка садится перед орущей от обиды и боли Леночки.
– Не послушная!.. Не хорошая девочка!.., – кукольным голосом строго грозит пальчиком бабушка, – Ай-я-яй!.. Как нехорошо бабушку не слушаться!.. Ай-я-яй!..
… – Представляешь?, – Маринка смотрит на Лёху снизу огромными глазами. Лёха косится на спящую в кроватке дочку, только сейчас заметив, что у неё ладошки в «зелёнке»…
…А Маринка совсем сбесилась. Лёха уже и не узнаёт её. Такая лапка, такая пипочка была, а сейчас посмотри – мегера злющая. Одни разговоры – про Людмилу Викторовну. Лёха уже и ворчать престал, смысла никакого. Как только Маринка мать не костерит:
– Нет, ты посмотри, что за человек такой!, – не в силах сдержаться, Маринка швыряет тарелку в раковину, – Слушай, она с ума меня сведёт!
Алексею уже не смешно. Он уже строго ругается:
– Чего ты прицепилась к ней?.. Больше поговорить не о чем?!..
А сам понимает, что кривит душой: только и думает с утра до вечера о Людмиле Викторовне!.. И ведь странное дело: проблемы-то особой нет – порядочная, положительная женщина. Ни пьёт, чистоплотная, живи и радуйся!.. А смотришь на неё и хмуришься.
– А ведь она всегда такой была…, – Маринка мрачно и зло размышляет, раздувая ноздри, – я ведь помню – всё детство она меня к деду с бабой спихивала…
Протирает тарелки Мариночка так, словно мстит кому-то:
– Сколько помню себя – всё детство я у бабы Тони… А один раз мы уроки учили…
Опять краснеет, останавливается, замирает…
…Классе в третьем Маринка была. Жили они на съёмной квартире. Лето, радио орёт что-то весёлое, Маринка уроки учит, а Людмила Викторовна полы моет. И надо ж такому случиться – по жаре она, как правило, совсем голая по квартире шастала. В одних трусах, а то и вообще – полотенцем обернувшись. И вот Маринка уроки учит, а молодая Людмила тридцати лет нагнулась пополам, нижним бюстом своим перед Маринкиным носом, и под столом что-то намывает. Маринка примолкла, впервые в жизни так близко перед собой увидев женские подробности. А Людмила выпрямляется, красная от натуги, замечает дочкину неловкость и бьёт её по щеке:
– Ах, ты ж дрянь какая!.. Ты куда это смотришь?!.., – и ещё пару раз наотмашь, – Ты куда это смотришь, мерзавка!?..
… – Знаешь, как мне обидно было?, – Маринка так бледно и жалостно собирает брови в «домик», что Лёха и не думает улыбнуться, – Я ведь любила её… Я и не думала подсматривать… Мне было-то лет десять…
И Маринка вздыхает зло и вспоминает всё новые обиды:
– Приведёт меня к бабушке, говорит: «я сейчас в магазин схожу. Чего тебе купить?» Я как дура радуюсь, говорю – мороженное принеси, мам! А она говорит – хорошо. А у самой билет и чемодан собран… А я сижу у окошка и жду… А она уже в поезде… То в Ялту уедет… То ещё куда…
…Лёха понимает, что Маринке надо выговориться, что в обиду он её ни даст. А так же понимает, что надо что-то делать… Ведь – мать. И никуда не денешься. И вздыхает, вспоминая, как Маринка недавно болела и Людмила Викторовна «взяла всё в свои руки»…
…Дома тягостно. Когда болеет кто, всегда невесело. И Лёха тихонько входит после работы, а его не встречают, и Лёха знает, что Маринка лежит четвёртый день с температурой – мастит, грудь простудила. А тёща бегает с кухни на кухню, то воду несёт, то полотенце мокрое. Лечит. Зная потрясающее количество способов лечения мастита, Людмила Викторовна взялась за все их сразу. Маринке для начала обложили опухшую и раскалённую воспалением грудь капустными листами, туго перетянув её простынёю, чтобы «сжечь молоко». Сверху этого на грудь наложили ткань, обильно пропитанную Маринкиной мочой (верное средство – Людмила Викторовна где-то вычитала), и каждые полчаса орущую от боли Маринку растирают скипидаром и дают выпить отвар жженой газеты, отчего Маринка рыгает и желтеет. Лёха в эти дела не лезет, совершенно не соображая в маститах, да и лезть бесполезно. Мечущаяся из кухни на кухню, бледная от горя Людмила Викторовна на осторожные вопросы сначала просто не отвечает, а потом гневно кричит что-то невнятное и нецензурное. Лёхины идиотские потуги на тему «может «Скорую» надо?…”, Людмила Викторовна встречает резкими визгливыми восклицаниями «да какая там, блядь, ещё «Скорая»? … Ты издеваешься, что ли?!! Смешно тебе, да?!».. Через двое суток, когда Маринка уже бредила и температура зашла за 42 градуса, Лёха, словно под гипнозом позвонил «02», и Маринку срочно забрали, а приехавший врач зло шипел, хлопая дверью:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: