А. Гасанов - 240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1

– Готовы?.., – кричат хором красавицы, заливаясь смехом, – Раз!… Два!…

– Три!!!, – крикнула Оксана, и меня подтолкнули сзади, и я рванул на всех парах, поощряемый сзади свистом и улюлюканием…

…Миновав турникет без особых проблем, я включил третью скорость, разбегаясь до сорока километров в час. Машинально отсчитывая в голове секунды, я рванул по заранее намеченной петле, стараясь не задевать витрины, на ходу аккуратно, но быстро укладывая в корзинку всё, более-менее меня интересующее. Удачно срезав угол перед хлебным отделом, я на десятой уже секунде ловко бросил в корзину буженины тысяч на десять и целый брикет отличной белорусской копчёности. Счётчик в голове судорожно подсчитывал халяву, когда я солидным штабелем аккуратно уложил душистые коробочки парфюма для супруги и несколько коробок для бритья себе, молниеносно выбирая строго по ценникам, хватая самое дорогое. Люди шарахались в стороны и провожали меня взглядами, когда я нёсся, словно лошадь на пожар, на ходу швыряя в переполненную уже корзину превосходную колбасу, уйгурский сыр, сыр с плесенью, несколько ананасов, пачку футболок, десяток кружевных лифчиков, шесть бутылок «Виски», аккуратную упаковку «Варштайнер», коробку сигар «Хабана», пару ноутбуков, набор ключей «Глосс» (моя давняя мечта, 32 тыщщи, бляха-муха!), два блока «Мальборо», резкий возврат назад, и ещё четыре блока «Мальборо», и тут же я обжёгся мыслью, что в спешке совсем не слежу за временем!..

…Жадность фраера погубит, господа! Эта истина вечна и неоспорима! Тоскуя, я рванул тогда на полных парах к выходу, через кассы, с трудом успокаивая себя, что в принципе неплохо наварился, хотя можно было бы взять сигар ещё коробок пять, а вискаря ещё бутылки четыре влезло бы точно. И фотик мазёвый я чё-то пропустил… Кодак… Уже на ходу ссыпав в корзину прямо сверху пол палеты жвачки для сына, я рванул с ускорением к кассам на выход, и пронёсся мимо окаменевшего охранника.

…Прямо возле спасительного выхода сзади меня схватили сразу четверо…

Перед магазином студенток не было…

…Разбираясь с охранниками, крепко держащими меня за одежду, я сбивчиво объяснял им условия акции, краем глаза наблюдая, как из окон кафе на нас смотрит компания смеющихся мерзких девичьих рож, снимающих всё на телефоны…

Больше я в тот супермаркет не хожу…

Не пускают меня.

****

Беспонотовый

Памяти Волошина Владимира.

…Кликуха* «Беспонтовый» прилипла к нему давно. Карикатурная внешность его настолько колоритна, что другого прозвища у него, пожалуй, быть и не могло. Костлявый. Огромные оттопыренные уши. Глаза мудрого бассета. Толстые, разбитые, все в шрамах, губы. Похож на больного гоблина, которого всё время бьют ни за что, ни про что.

Тем не менее, Беспонтовый лучше всех делал модели кораблей, нарды, резал иконы по дереву. Поэтому его кликуха воспринималась хоть и с иронией, но уважительно среди нас. Он был единственный, кто делал корабли на заказ для больших ментов, поэтому трезвого его не били, корабли забирать при обысках боялись. Не матерных слов в его лексиконе было меньше иных, повествовать будет трудно. Но не написать о нём не могу. Как-то за чифирем он расчувствовался:

– Два и восемь в Джамбуле отмотал*, приехал на 23-ю. Ещё три осталось. Нормально мужиковал*. Кустарки валом*. Мануфта* без проблем. Шмали-стекла-колёс* хватает, чиф с глюкозой*, все дела… Я ещё молодой был. Мечтал: выйду – первым делом бабу сниму и сникерс попробую. Рекламу по телеку крутят каждую минуту – марсы, сникерсы. Не пробовал, где ж взять? Тут ДПНК* подтягивает на свиданку*. Я не понял: ко мне вроде бы не кому ездить. Оказывается, сестра из Москвы прикатила, матушкину хату продать не может без моей подписи. Я там прописан до сих пор. Короче, то да сё, я её и не помню толком, трандец – корова ушлая стала! Подписал я ей всё, взял передачку и до хаты бегу. А перед этим три-четыре кубика жвачки заныкал* в носки. Не хотел, чтобы контролёры на шмоне отмели*. Сто лет жвачку не жевал. В слесарку один зашёл. Жвачку жую-жую-жую… Чё за хрень? Солёная, не лепится. Для пива, что ли? Чуть не обрыгался… Потом оказалось – кубики Магги…

Беспонтовый смеётся сам над собой так, что не возможно не смеяться.

– Потом, прикинь, по отряду* ходит один… Гусь. Понтуется, сотка в руке*. Я кричу*: дай позвонить кенту на волю, ни разу, говорю, в жизни по сотке не разговаривал. Он кричит: полдороги герыча* давай – пять минут побазаришь. Я кустарку толкнул, полдороги у барыги* взял. Он мне сотку даёт, время по секундам засекает, шакал. Я в душевой заныкался. Номер набираю, вроде цифры правильно высвечиваются… Слушаю – ни гудков, ни звонка. Пять минут мудохался-мудохался… Ни фига не позвонил. Отдал.

Беспонтовый выдерживает горькую паузу, закуривает «Полёт» без фильтра:

– Калькулятор это был, оказывается… Прикинь?..

…Беспонтовый освободился прямо перед Новым годом. С него, вусмерть пьяного, спящего на лавочке, ночью кто-то снял куртку и ботинки. Замёрз к утру насмерть. «Сникерс» початый под лавочкой лежал в снегу. А в кармане брюк штук десять презервативов было.

Кликуха – прозвище.

Отмотал – отсидел.

Мужиковал – (мужик) – осужденный, не отказывающийся от работы.

Кустарки валом – можно кустарить, сбывать кустарную продукцию, значит лафа, есть курево, чай и остальное

Мануфта – строй материалы, обычно старая мебель

Шмали-стекла-колёс – анаши, наркосодержащих медикоментов в ампулах, в таблетках

Глюкоза – сахар, конфеты

ДПНК – дежурный помощник начальника колонии, офицерская должность.

Подтягивает на свиданку – зовёт на краткосрочное свидание с родственниками. Установленное Законом право (в зоне строгого режима, например, 1 раз в полгода, при отсутствии нарушений режима)

Заныкал – спрятал.

На шмоне отмели – забрали во время обыска

Отряд – жилое помещение

Сотка – сотовый телефон, в МЛС входит в перечень запрещённых предметов

Барыга – продавец

Кричу – говорю

Полдороги герыча – половина «дорожки» героина (примерно 0,2 – 0,4 грамма, средняя доза для одного)

****

В колхозе «Путь Ильича»

… – Уволь его к чёртовой матери, говорю!.. Никакого сладу нет, ей-богу, Иван Иваныч!.., – бригадир начал переходить уже на неприличный крик, и председатель хмуро встал из-за стола, – Уволь, прошу, или я за себя не отвечаю, ей-богу!.., – Семён Петрович, тщедушный зловредный мужичок, гроза доярок обеих ферм, красный от гнева, дёргался, как Петрушка на ярмарке… А речь всё о том же Эдике-дурачке, знаменитом на весь колхоз скотнике. Отсидел дурачина ни за что, ни про что, вернулся, доходяга, в родной колхоз, не образования, не специальности, куда ж его? Только скотником. И вот Эдик на ферме что ни день, то фокус выкинет. Неймётся ему!..