Василий Лягоскин - Серая Мышка. Первый том о приключениях подполковника Натальи Крупиной

– Наши? – прохрипел он в ярости.

Голова кивнул.

– Судя по времени – они. К тому же у Волчары и Сереги с Пашкой были именно «Макаровы».

Страх, который плескался в глазах Головы, никак не отразился на его способности рассуждать здраво. Может поэтому Шунт и не прибил его тут же, на месте. В назидание другим – чтобы не лезли своими «гениальными» идеями куда не следовало. Андрей – так звали Голову – совершенно случайно оказался рядом с Шунтом и Волчарой, когда те перебирали варианты доставки крупной суммы денег в Нижний Новгород. Именно оттуда и приехал когда-то на электричках в столицу совсем юный Голова. Он и сейчас был еще очень молод; может потому тогда не сдержался и выпалил: «Электричка!».

Кандидат в наркобароны и его главный помощник с недоумением посмотрели на Андрея, словно сейчас заговорило кресло в углу.

– Заткнись! – коротко отреагировал Волчара.

– Погоди, – остановил его Шунт, и кивнул Андрею, – говори.

– Ну.., – испугался вдруг собственной смелости Андрей, – если кто захочет перехватить баксы… Где он будет ждать курьеров? На трассе! Тачки наши известны. Прижмут грузовиками или автоматами изрешетят на ходу. А в электричке хоть и подольше, зато никому даже в голову не придет искать там. Рано утром выехать на Петушки, потом Владимир, Вязники и Нижний (это он сейчас перечислял свой маршрут до родного дома). Вечером будут на месте.

– Заткнись, – снова пробурчал Волчара.

И опять Шунт отмахнулся.

– Погоди, может попробовать? – задумчиво спросил себя Шунтиков.

Миллион баксов необходимо было доставить в Нижний в течение двух дней, иначе поставщики откажутся иметь дело с ним. За такой срок обеспечить надежность перевозки нелегко. Тем более, что по Москве давно ползут слухи о беспредельщиках, которые бомбят авторитетов одного за другим. Причем в первую очередь бомбят именно курьеров – с товаром или деньгами.

– Ты что, Шунт? – попробовал отговорить его Волчара, – ты знаешь, что про нас будут говорить, если кто-нибудь узнает? Скажут, что у Шунта баксов не хватило, чтобы купить бензин для «Мерса».

Шунтиков заколебался. И снова вмешался осмелевший Андрей:

– А кто узнает? Деловые люди по электричкам не ездят.

– Попробуем! – решил Шунт.

– Ну, смотри, – зло бросил Голове Волчара, – если что случится, я твою тыкву шестьдесят шестого размера о стенку расколю.

Андрей поежился; он вдруг пожалел о своей смелости. Впервые за годы работы у Шунта на подхвате у него появилась ответственность за исход дела, чего он никак не ожидал, открывая рот, чтобы произнести всего одно слово: «Электричка!».

Пришло время Голове расплачиваться за длинный язык. Лицо Шунта, и без того злое, стало вдруг страшным. До него, оглушенного известием о пропаже миллиона, только что дошли слова о пяти трупах в вагоне.

– Слушай, ты, – схватил он Андрея за грудки, отчего большая голова резко мотнулась назад, – хрен с ним, с миллионом – ты мне его отработаешь до последнего цента. Но если там кончили Волчару… Я из твоей тыквы колобок сделаю, или футбольный мяч. Живо сюда Седого, Рожу и Рэмбо!

Через пять минут в сторону Горьковского шоссе помчались три иномарки, полные вооруженных боевиков. Первый микроавтобус, где главным был Седой, имел задание привезти в Москву, к Шунту, всех оставшихся в живых из команды Волчары. Рожа – красивый молодчик, сидевший рядом с водителем второго джипа – должен был привезти по тому же адресу уцелевших грабителей, осмелившихся поднять руку на добро наркобосса.

Наконец третий, самый накачанный, звероподобный Рэмбо, имел задачей привезти боссу тезку. Шунтиков так и сказал, отпуская его:

– Привези мне эту… Рэмбу в юбке. Да смотри – привези целой. Здесь вместе подумаем, что с ней делать, – тут ему на глаза попался Голова, и Шунт ткнул в него пальцем, – этого возьми с собой. Пусть там умничает.

Так что пришлось Голове мчаться в ночь в сторону родного дома на крутом джипе. Только вот радости в душе от этого он совсем не ощущал. А в особняке Шунтикова чернокожий здоровяк на экране через пару минут все-таки сообразил, как ему справиться сразу с тремя. В отличие от Михаила Осокина этот герой ничего не обещал – он действовал.

Валера щелкнул пультом, выключая «Панасоник». В комнате воцарилось молчание. Наконец Макс громко откашлялся и заявил:

– Где-то я этого чувака, который Хрен-на-рыле, уже видел.

Эти слова мгновенно перевели поток мыслей Топора с «Бизонов», всплывших в вагоне электрички, на недавнее террористическое прошлое.

– Давай вниз, – приказал он Максу, – составь Алексу компанию.

Алекс уже третий час сидел в подвале, у дыры в дощатом полу – в засаде, значит. Макс, невнятно рыча, отправился вниз.

– Ничего у вас, ребята не выйдет, – уже обычным, лишенным ужаса голосом, заявил Иван Николаевич.

– Почему? – лениво поинтересовался Некрасов.

Ход мыслей «непотопляемого» его практически не интересовал; у него своих мыслей хватало.

– Никто за меня не даст даже копейки. А вы стразу миллионов сто у правительства потребовали.

– Что-то ты себя, Ваня, дешево оценил.

– Я себе цену знаю, – обиделся Стасов, – только они там, в Москве, тоже не дураки (Иван Николаевич уже дистанцировал себя от тех, в столице). Если заплатят сейчас, придется платить всей России; все чиновники в заложники переквалифицируются. К тому же у Белого дома не то что ста – одного миллиона в мошне не наберется. Это я точно знаю.

– Ничего, – усмехнулся Топор, – Николай Яковлевич займет.

– Хозяин?! – чуть не поперхнулся Стасов, – у него таких как я – как галстуков в шкафу, штук триста. Он их каждый день меняет. А какой не нравится – выбрасывает.

А Некрасов успокоил заложника:

– Не боись, Ваня! Успеешь на встречу и с японцами, и с арабским султаном. А теперь – ужинать. Заработал, Ванюша, – он похлопал заместителя министра по плечу.

Топор вышел из комнаты последним. Внешне спокойный, он в мыслях тревожно пытался представить себе реакцию Крюка на репортаж НТВ – особенно на его завершающую часть. О реакции миллионов других телезрителей он не думал. А зря – многие из них могли оказать огромное влияние и на ход операции, и на судьбу самого Топора. Федор Некрасов не мог даже представить, что один из таких зрителей, вернее одна – женщина – смотрела и слушала Михаила Осокина в одно время с ним. Но что самое интересное – на экране того самого «Панасоника», который в гордом одиночестве стоял посреди пустой комнаты.

Электричка резко теряла скорость. Сквозь запыленное окно Наталья увидела здание вокзала. За противоположным окошком была платформа, на которой она совсем недавно впервые увидела Леху и его дружков. У дружков – судя по тому, как они лежали на полу злосчастного пятого вагона – больше не было никаких проблем.