Виктор Зайцев - Сталь решает не все

Лей так загорелся своими планами, что не стал ожидать возвращения Белова, а собрался спуститься на лодке до Бражинска сразу после отъезда гостей. Уральцы завтракали прямо на пароходе, направляясь вверх по Каме, когда Белов заметил пару гигантских выдр и подвёл пароход ближе, мысленно уговаривая зверей не бояться. Он рискнул и вытянул над бортом руку, приглашая животных поиграть, ткнув носом в его ладонь. К его удивлению, оба зверя подплыли к борту «Стража» и поочерёдно стали поднимать головы над водой, задевая носом ладонь. Белов попробовал более сложные команды, предложил запрыгнуть зверю на нижнюю палубу, самец легко это сделал. Старейшина подошёл к лежавшему на борту парохода зверю, и оба с заметным любопытством прикоснулись друг к другу: человек ладонями провёл по плечам и лапам выдры, вернее ики, а ика, в свою очередь, обнюхал человека и потрогал лапами кожу сапог. Белов, потрясённый удавшимся контактом, не стал задерживать зверя и мысленно попрощался с ним, запоминая настрой для контакта. Выдра медленно соскользнула с борта парохода, и оба зверя исчезли в глубине реки.

– Ты, Белов, самый сильный колдун, – не удержалась Лариса, – никто не может подходить к ике близко, даже шаманы их боятся.

– Учитель, ты самый смелый, – признались дружинники, называвшие старейшину учителем на тренировках и в быту, – в этих иках три с половиной метра без хвоста, мы заметили по размерам палубы. Они любого зверя разорвут, кроме тигра, пожалуй.

Вся команда и пассажиры загалдели, описывая свои ощущения и восторгаясь Беловым, разговоров хватило на два дня, за которые пароход подплыл к Соли-Камской. Там все сошли на берег и выгрузили товары для обмена и припасы. Наш герой навестил старых знакомых – Кокору Чёрного: тот уже месяц, как вернулся с Прииска и отдыхал дома. Затем уралец повидался с атаманами ватаги, что хорошо помогла в захвате Россоха. Остап и Киря его хорошо запомнили, встретили как друга и поинтересовались, нет ли какой службы для ватажников. Прошедшую зиму ватажники жили одной охотой, соскучились по экстремальным и прибыльным делам, вроде захвата городов.

Белов разговорился с атаманами, они предпринимали небольшие рейды на восток, доходили до Уральского хребта, дальше не решились. Оба выспрашивали старейшину об оружии, приобретённом Кокорой. Слух о его ружье разнёсся за год по всему Приуралью. Ватажников тоже интересовали условия приобретения ружей. Белов обещал подумать об этом и весь обратный путь по Каме рассматривал возможные варианты использования атаманов и их подручных.

У реки, впадавшей в Каму от Прииска, уральцы остановились, Белов ни разу там не был, захотел посмотреть на своих золотодобытчиков, намечалась возможность превратить Прииск в крупный металлургический центр. Пароход пришлось оставить на стоянке, дальше Белов пошёл с Алиной и её старшим сыном, остальные остались на судне, не было смысла тащить в дорогу маленьких детей. До Прииска было часа три пути, прогулка по хорошей погоде, и только. Речка, по правому берегу которой продвигались Беловы, постепенно перешла от медленного течения к быстрому. Из узкой глубокой реки превратилась в широкий бурный ручей, скатывавшийся перекатами с высоких холмов, переходящих в предгорья Урала. Речку все работники Прииска давно называли Золотой, текла она аккурат по границе между уграми, охотниками, и другим племенем угров, синей выдры. Племя это было достаточно миролюбивое, в полном соответствии с тотемным животным, занималось больше рыболовством, чем охотой. Отношения между соседями были мирные, поэтому Белов не опасался нападения.

Двигаясь по берегу, он с удовольствием подмечал следы деятельности людей, которые резко отличались от следов цивилизации в двадцать первом веке, «прошлом мире», как назвал про себя отставной сыщик. Вместо загаженных полян с выжженным дёрном, остатками бутылок и пластиковой упаковки, разбросанных женских прокладок и салфеток, непонятным обилием которых возмущались не только друзья Белова, но и их жёны, радовали глаз аккуратные кострища, с надетыми на рогульки стаканчиками и котелками из бересты, устроенные из жердей мостки на берегах для удобства причаливания. У родников, встречавшихся через каждые два-три километра, заботливо были оставлены ковшики из бересты или луба, через болотистые места проложены связанные жерди для пешеходов. Белов с грустью вспоминал, что такие ковшики у родников были и в «прошлом мире», он сам видел в детстве такие, пока цивилизация не добралась до их городка. Чем ближе он подходил к Прииску, тем больше волновался, не увидит ли вокруг Прииска следы «цивилизованного человека», в виде бесцельно срубленных деревьев и выжженной земли. Не создаёт ли Белов своими прогрессорскими действиями новых врагов природы, способных забыть всё, что впитано с молоком матери о любви к родной земле, о бережном отношении к ней.

Увиденное резко контрастировало с его ожиданиями, Прииск даже издалека вызывал ощущение уместности на этом берегу. Несколько ладных домиков, пристань с полудюжиной лодок, разбитые огородики, уходящие от реки к лесу, даже склад у причала смотрелся естественно, как выросший вместе с лесом. Дымок из труб, запах свежего хлеба притягивали путников, которые машинально ускорили шаг, подходя к строениям, за ними были видны промывочные лотки и кучи грунта, похожие на небольшие стожки сена. К удивлению Белова, ни одного человека на промывке не работало, в душу закрались тревожные мысли.

– Арняй, подожди с Алиной у этой черёмухи, – он остановился у дерева в сотне метров от Прииска, – если там опасности нет, я выйду и крикну. Если этого не будет в течение пяти минут, бегом на пароход, предупредите ребят, чтобы уходили. Я справлюсь сам.

Расстёгивая кобуру с револьвером, Белов осторожно приближался к домам Прииска, пока в двадцати метрах его не учуяли собаки, и пара овчарок с весёлым лаем выбежали навстречу. За ними из дверей дома уже шли дружинники и рабочие. Старейшина с удовольствием заметил, что дружинники вооружены, у всех были мечи в ножнах.

– Все живы-здоровы? – крикнул Белов издали, ожидая неприятностей.

– Да, учитель, все живы, – ответил Сысой, подбегая.

– Рассказывай, – коротко бросил Белов, глядя на покрасневшего отделённого, – что случилось?

– Тут такое дело, – многословно стал разъяснять Сысой, – короче, три дня назад приходили шаманы рода синей выдры и напустили на всех порчу. Сказали, чтобы мы убирались, и не ранили землю, дескать у тех, кто землю будет копать, отнимутся руки и ноги. Трое рабочих и двое дружинников не поверили, сейчас лежат на полатях, кормим с ложки.

– Веди, показывай, – Белов повернулся и махнул рукой Алине с Арняем, – рабочие все заболели или только угры?