Георг Айказуни - Бешеный правитель. Начало Империи

– Ваше Высочество, после ваших слов, мне остаётся мечтать стать подданным великого императора, способного обеспечить в империи, то о чём только что вы рассказали, – без тени сомнения произнёс Андреас. Остальные присутствующие на военном совете старались понять смысл сказанных слов. Все мои соотечественники присоединились ко мне, руководствуясь преданностью к родине, которую они любили и давали присягу защитить её от внешних врагов. Профессиональным военным трудно было с лёту ухватить основную суть моих предложений, в отличии от Андреаса и Левона. Эти двое проливали кровь за справедливость для простых людей, и им мои мысли были более понятны и близки.

– Как бы это не выглядело неприглядно, но мы будем покупать уважение простых обывателей, и постепенно связывать их с нами. Придёт время, и я раскрою своё истинное лицо, но это будет не скоро. А до этого я буду играть роль справедливого Беркер Бея, служить которому не только выгодно, но и безопасно. В нашу задачу входит обеспечение повышения благосостояние людей, работающих или сотрудничающих с нами, и самое главное, предоставление им реальной безопасности. А пока будем беречь меня от курдов, пока я жив, они вряд ли осмелятся явно притеснять тех, кто служит мне. Нам нужно подумать, как обозначить людей работающих и сотрудничающих с нами. Мы должны создать для курдов невыносимые условия для разбоя на тех территориях, где появляемся. А если они попытаются рискнуть и напасть на наших людей, то мы ответим, и наш ответ должен быть в сотни раз болезненнее. Хищники понимают только язык силы, и мы обязаны быть сильными и беспощадными к нашим врагам, а с местными властями придётся договариваться. Возьмём их на довольствие и постараемся держать под контролем. По сути, им нужно, что бы в подконтрольных территориях был порядок, нормальная собираемость налогов, и естественно, чтобы и им коё-что досталось. Не вижу особых проблем, удовлетворить потребности властей и организовать их благосклонное отношение к нам, для этого мы должны всего лишь быть им более предпочтительными, чем курды.

Друзья мои, напоминаю в очередной раз, всё это возможно реализовать, только в том случаи, если нам удастся собрать вокруг себя всех тех, кто не хочет примириться с нынешним состоянием дел в Османской Империи, и готов посвятить свою жизнь защите своего народа. Задача трудная, но её реализация вполне возможна. Не нужно Беркер Бея превращать в символ, он для этого не подходит, ненависть к туркам у местных народов ничем не перешибешь, и совершенно нет необходимости так поступать. Мы организуем коммерческую компанию, и придётся придумать благозвучное название для неё. Люди будут служить компании, а не Беркер Бею, который станет его хозяином и всякое упоминание о нём в среде простых обывателей должно быть ограничено. Беркер Бей будет известен только властям и деловым кругам. Непосредственным руководством компании займутся те, кто наиболее подходит для этой работы.

– Простите Ваше Высочество, но на сегодня достаточно сюрпризов. Полчаса назад я почти был уверен, что мы находимся в безнадёжном положении, а вы ставите перед нами грандиозные задачи. Нам нужно понять и почувствовать, чего и как вы хотите добиться. Только после этого мы будем способны адекватно воспринимать ваши приказы и рекомендации, нацеленные на достижение поставленных задач, – обратился ко мне майор Кириллов.

Я внимательно вгляделся в лица моих соратников, и понял, что слова майора продиктованы их замешательством, вызванным моими высказываниями и предложениями. Действительно, майор был прав, нужно было взять паузу.

Следующий день ожидался довольно сложным. С утра должна была состояться назначенная встреча со старостами деревень, а днём пройдёт церемония похорон погибших охранников.

В тот день я сам был удивлен своему поведению. Не было никакой логики в том, что я тогда предложил. Через годы, вспоминая этот день, я понял, почему на интуитивном уровне поступил так, а не иначе.

Ранним октябрьским утром из нашего лагеря выехали три всадника. Прошло 12 дней, до предела насыщенных разнообразными событиями и делами, после боя с курдами. За два дня до этого в нашем лагере появился Юсуф Эфенди, доверенное лицо Эрзурумского Вали. По его словам, предводитель курдов Шейх Мансур, отказался от моего предложения прибыть на переговоры, и даже не пожелал обсудить с ним свои дальнейшие действия, связанные с уничтожением Махмуд Бека и его шайки. Турок выглядел вполне довольный собой, было ясно, что он успел за это время связаться с Эрзурумским Вали и получить конкретные указания, как вести себя в сложившихся обстоятельствах. Единственное, что нам удалось выведать от Юсуфа Эфенди, это его заверение, что курды не осмелятся идти на прямое противостояние с высокородным турецким Беем. Не трудно было догадаться, курды получили добро от властей на месть непосредственно по отношению ко мне, но при этом обязательно должны были действовать скрытно. Портить отношения с курдами из-за какого-то там Бея, чья семья была в опале у Султана Абдул-Азиза, власти не пожелали, но и допустить слухи о том, что они замешаны в моём предстоящем убийстве, так же нельзя было сделать. Мои соратники долго мучились в поисках решения, как обезопасить меня, и их терзания продолжались бы и дальше, если бы Андреас за день до моего выезда из лагеря не обрадовал меня.

– Ваше Высочество, в первые дни прибытия каравана в долину, Ахмед Ага и его помощники расспрашивали о некой особе, с которой вы встретились случайно на дороге в долину, – обратился ко мне Андреас. Выглядел он при этом растерянным. – Я об этом узнал только вчера вечером от моего отца, с которым мы наконец начали нормально общаться, и то после того, когда он узнал, что я служу у турецкого Бея. Он до сих пор считает меня виновным в том, что я осмелился отомстить за изнасилование и смерть моей несчастной сестры. Может по-своему он и прав, но такая правда для меня не приемлема.

Отец рассказал о вашем интересе к нашей дальней родственнице, и что тогда он не решился сообщить, что знает, кем является эта незнакомка. После того как вы раздали скот курдов жителям долины, и пообещали помочь с кормами на зиму, в его поведении трудно обнаружить хоть какой-то здравый смысл. Он считает вас благодетелем и защитником жителей долины, хотя в день уничтожения шайки Махмуд Бека проклинал вас, и был уверен, что вы навлекли на нас крупные беды. Как бы ни было прискорбно признать, но вы оказались правы, когда предположили, что жители долины, получив ощутимый подарок, позабудут о своих опасениях и чувство личной выгоды заставит их признать вас своим защитником, а в реальности они превзошли ваши ожидания, и готовы считать вас своим господином. Моя семья получила в подарок несколько сот голов скота, и в результате этого у отца произошло затмение рассудка. Я уверен, что вы сдержите свое обещание и защитите население долины от курдов, но мне известно, кем вы являетесь на самом деле, а мой отец, да и не только он, рискнул ради собственной выгоды довериться обещаниям турка. В многовековой истории нашего порабощения не имеется хоть одного примера того, чтобы турки сдержали слово данное гяурам. Вы считаете, что обыватели такие, какие они есть, и мы не имеем право их осуждать, но мне стыдно за их поведение. Я не могу простить отца, что после того, как турки стали причиной смерти его родной дочери, он решился сообщить турку о своей родственнице, семья которой сделала немало добра для нас. Ради желания, выглядеть перед вами в хорошем свете, он готов принести в жертву ни в чем не повинную молодую девушку.