Владимир Поселягин - Я – танкист

Еда была сытной, но не сказать, что разнообразной, так что поел я хорошо, даже овощи пришлись к месту. Я про лук и чеснок – с салом самое то. Запил квасом из стеклянной бутыли, заткнутой кочерыжкой. Кстати, у нас в деревне кочерыжки тоже так использовали, хотя жители сельских мест, где были обширные поля, использовали для этого початки кукурузы, но у нас она не росла. Квас был ядрёный, в тему, мне он понравился. Осушил треть двухлитровой бутыли, после чего вернул пробку на место и снова свернул узелок. Второй я только осмотрел и ничего там не трогал, только проверил, нет ли чего скоропортящегося. Кстати, во втором узелке оказалась бутыль с молоком. Да и вообще разница в содержимом узелков была заметной. Я поначалу не понял, почему узла с провизией два, если оба поляка с одного хутора, могли всё и в один сложить, вместе же работают, а потом понял, что у одного язва или гастрит, и он на диете.

Позавтракав, я прибрался на телеге и, оставив винтовку лежать с краю, спрыгнул на лесную дорогу, взял мерина под уздцы и дальше повёл его сам, прислушиваясь к звукам в лесу. Телега особо не скрипела, было видно, что о ней заботились и смазывали как надо, так что слушать мне ничто не мешало. Пока мы так шли, я стал обдумывать, что делать дальше. Ситуация полностью прояснилась, по непонятным мне причинам меня забросило в третий мир, где не было Севы и других путешественников. Причём в то же время и место, как и моего знаменитого однофамильца. В первое время после попадания я ещё не знал, как на это всё реагировать, но теперь уже всё решил. Остаюсь. Не буду жить у портала и пробовать вернуться. Раз мне дали шанс, нужно воспользоваться им. Одно было ясно: сразу идти к Сталину не стоит. Тут было несколько причин. Я для него никто, к тому же пропустить то веселье, что происходило огненным летом сорок первого года, мне не хотелось. А вот когда будет у меня имя, а я был уверен, что прославлюсь, тогда и заявлю о себе… Хм, всё это, конечно, хорошо, однако зная о крупных поражениях наших войск, умолчать об этом я просто не могу. Там же наши парни гибнуть будут, а я молчать буду для сохранения инкогнито? Да ни в жизнь. Вот и стояла передо мной проблема, которую я обдумывал, шагая по лесной дороге и вслушиваясь в лес. Рассказ Севы снова подтвердился, я услышал далёкий собачий лай. По звуку веселый, собак или кормили, или с ними кто-то играл.

Привязав поводья к дереву у дороги, а то мерин так и тянулся в сторону хутора, я подхватил винтовку и быстро побежал в сторону собачьего лая. Ишь как заливаются! Пояс с подсумками и двумя клинками был на мне, так что, можно сказать, я был во всеоружии.

Пробежав всего метров пятьдесят, я заметил просвет впереди. Замедлил бег и, уйдя на опушку, а потом в лес, стал красться в сторону хутора. Добравшись до опушки, подобрал подходящее дерево и, мигом взлетев на него, стал осматривать хутор. Что ж, Янек в форме лейтенанта был во дворе, наблюдал за детворой, что играла с собаками, так что последние сомнения отпали. Закончив с осмотром, я спустился и побежал обратно к повозке. Прежде чем начать отстрел, а проходить мимо я не хотел, сначала нужно подготовить пути отхода. Дорога, по которой я двигался от поляны, петляла от границы в глубину наших территорий, поэтому чтобы уйти от неё дальше, нужно было пересечь хутор, через который она проходила, а я этого сделать не мог, не обнаружив себя. Значит, придётся вести повозку через лес, петляя между деревьями. Вот именно этим я и занялся. На то, чтобы обойти хутор, у меня ушло чуть больше часа. Но на лесную дорогу выводить повозку я не спешил, напоил коня в ручье и оставил его в лесу, после чего с винтовкой побежал обратно к хутору. Вот там происходили достаточно интересные события.

Забравшись на дерево, я стал свидетелем того, как летучий боевой отряд поляков собирался уходить – явно совершать диверсии в наших тылах. В случае с Севой, видимо, этого не произошло из-за его неожиданного появления, а тут пять поляков собирались. Причём трое их них были в нашей форме: Янек лейтенант, ещё двое в форме простых красноармейцев. Двое оставшихся были в старой польской форме и, судя по пулемёту, являлись его расчётом.

– Как интересно, – задумчиво пробормотал я, изучая изменившуюся обстановку на территории хутора.

Жители достаточно душевно провожали отряд, было видно, как им желали удачи, скотины такие. Среди хуторян мелькало и чёрное одеяние священнослужителя. Не знаю, был ли он настоящим попом или ксендзом, но играл он неплохо. Честно говоря, то, что я увидел на хуторе, заставило меня поторопиться. Конечно, связываться с подобным боевым отрядом себе дороже, однако отпускать его гулять по нашим тылам хотелось ещё меньше. Кстати, а откуда пулемёт взялся? В рассказах Севы он ни разу не мелькнул.

От опушки до хутора было метров двести, до толпы хуторян – все двести пятьдесят. Подправил прицел – из этого оружия стрелять на такую дальность мне ещё не приходилось, и я не знал всех возможностей винтовки, так что целился качественно. Для прицельной стрельбы мне не требовалось приближаться, это Сева так себе стрелок, а я кое-что умею. Естественно, выцеливал я агента немцев в одеяниях священнослужителя, именно он и был главной целью, значит, начать нужно с него.

Хлопок выстрела болезненно отдался в ушах, и приклад толкнул в плечо. Однако я уже выбивал использованную гильзу и вставлял в приёмник патрон. Две штуки для быстрой перезарядки были зажаты у меня в зубах. Следующим я решил снять Янека, однако пришлось на ходу менять свои планы. Пулемётчики неожиданно споро отреагировали на стрельбу. Один из них присел на одно колено, а второй положил ствол пулемёта ему на плечо – кстати, до сих пор не могу понять, что за модель – и открыл огонь. Стрелял он по опушке, видимо, дымок моего первого выстрела они не рассмотрели, так что пули впивались в деревья подо мной и по сторонам, но тоже понизу. Вот возьмут чуть выше, и всё, конец котёнку. По звуку пулемётчики определили, откуда стреляли, но то, что я на дереве, ещё не поняли. Так что понятно, в кого я выстрелил следующего.

Первая пуля вошла в живот священнослужителю, отчего он сложился на пыльную землю. Целился я в грудь, так что, прикинув траекторию пули из берданки, я выстрелил в пулемётчика. Снова пуля полетела не совсем туда, куда я целился. Нет, попадание было отличным, но всё равно разброс вышел приличным. Целился я в пулемётчика и, хотя попал в него, пуля вошла сначала в голову его помощника, а потом и в живот самого пулемётчика – тот привстал, перезаряжаясь. Кстати, похоже, это был «Браунинг», магазин явно на двадцать патронов и вставлялся снизу, а не как у «Брена» сверху.

Снова перезарядившись, я стал искать следующие цели, однако их не было. Хуторяне попрятались, на виду лежали только подстреленные мной. Понимая, что длительная перестрелка будет не в мою пользу, да и свою задачу я выполнил – ксендз лежал в пыли и, судя по агонии, уже отходил, – я скатился вниз и побежал к повозке. Хотя и не удалось достать Янека, но я положил пулемётчиков, а те были очень неплохими спецами, судя по их действиям.