Катя Саргаева - Музыка моего сердца

– Димон не сможет приехать, у них там с Финном работа в разгаре. Придется отложить перевозку еще на день, – сказал он, ложась рядом со мной.

– Тогда надо ехать домой, там дел невпроворот, мы и так столько времени потеряли. Еще пять минут и уезжаем.

На мне были толстовка и джинсы, я лежала, закинув руки за голову, и полоска моего живота между толстовкой и джинсами оголилась. Я лежала с закрытыми глазами и просто наслаждалась теплым ветерком. Вдруг я почувствовала губы Андрея на моем животе, и руку, такую нежную, у него очень приятные руки. Меня как током пронзило, и накатила волна желания, как цунами, я как будто стояла на берегу и видела огромную стену воды и понимала, что надо срочно бежать иначе не спастись. Я не знала что делать, это был тот момент, когда и хочется и колется. Когда дело касалось Андрея и секса с ним, у меня сносило крышу.

– Стоп. Что ты делаешь? Прекрати. Андрей! Посмотри на меня. Между нами больше ничего не будет, слышишь меня? Все.

Он лег рядом.

– Я увидел твой живот и в голове что-то перемкнуло.

– Ладно, забыли, поехали домой.

Мы молча сели в машину и тронулись. Забыли, да, конечно! У меня внутри проснулся вулкан, который в два счета мог разбудить только Андрей, меня возбуждал даже его запах, чего уже говорить о прикосновениях. Но между нами больше ничего не может быть, это точно. Надо включать и голову, в конце концов. С ним всегда было так, отношения возобновлялись из-за секса и ради секса. Теперь было все иначе. В апокалипсис лучше вообще никаких отношений не заводить, дабы не усложнять. Допустим, что-то не сложилось, уйти ты не сможешь, придется жить в одном обществе, потому что другого просто нет. Я и в обычной-то жизни очень скептически относилась к мужчинам, и вообще у меня большие проблемы с доверием, а тут уж точно лучше держаться подальше. Я объяснила это Андрею, он согласился, но думаю, согласился только на словах.

Когда мы добрались до дома, уже было около часа дня, и такое солнце светило, небо было чистейшее, ни единого облачка. Я решила раздеться. Белье я очень не любила, и носила редко. Без задней мысли я сняла толстовку и осталась в тонкой, облегающей футболке. Из административного здания, которое мы прозвали кладовкой, вышли Дима и Финн. Дима был доволен и с радостной улыбкой сообщил о том, что холодильная камера работает. Он ждал похвалы за свою работу. Финн же наоборот выглядел спокойным и не вел себя так, будто совершил подвиг. Я смотрела на них и думала, какие же они разные, Финн уверенный в себе и своих возможностях взрослый мужчина, а Дима еще пацан, который самоутверждается, не смотря на то, что ему уже тридцать лет. Финн вообще всем своим существом располагал к себе, тихая, спокойная уверенность, это и есть стержень и внутренняя сила, именно к таким мужчинам тянет.

Холодильник заработал, можно было привозить морозильную камеру, но с ней была проблема, у базовской электростанции не хватало мощности на две камеры, и ее надо было добавлять. Сделать это мог только Дима. За скотом и птицей решено было ехать завтра. Меня отправили готовить обед, а после него мы с Финном должны были поехать в разведку на ферму. Я сварила борщ, сделала макароны по-флотски, с утра оставались булочки и клюквенное варенье. Всякие вкусности готовить было некогда.

После обеда мы отправились на ферму. Я направлялась к машине, Финн что-то говорил Андрею. Потом тот подошел ко мне с предложение одеться.

– Финн боится, что ты замерзнешь, просил передать тебе, что бы одела что-нибудь. А на самом деле наверно просто все время контролирует себя, что бы в глаза смотреть тебе, а не на грудь, – со смехом сказал Андрей и ушел.

Финн немного понимал русскую речь и думаю уловил смысл слов Андрея, он выглядел слегка смущенным. Вот блин, а что же летом будет? Что ж мне теперь и не раздеться?

– Просто одень лифчик, – сказала проходящая мимо Оля.

Я поплелась в дом за кофтой. Меня разозлила эта ситуация. Я чувствовала себя дома, а дома я вообще полуголой ходила. Я много лет прожила одна и не любила вторжений. А сейчас в мою жизнь было мегавторжение. Я должна была мириться аж с пятью людьми. У меня была очень привлекательная фигура, большая грудь, узкая талия и большая, круглая задница. Я всю жизнь пыталась себя скрыть, так как излишек внимания к моей фигуре был разным, очень часто совсем не корректным. Дома я могла раздеться без мысли, что на меня кто-то смотрит и вожделеет. Теперь этого было сделать нельзя. Меня это жутко злило.

Мы подъезжали к ферме, на ней разводили коров. Когда мы с Андреем возвращались с птицефабрики, мы заехали в книжный магазин, что нашел Дима. Магазин оказался очень большой, там была масса всякой литературы, и мы набрали кучу всяких книг по животноводству и не только. Сейчас я листала в машине одну из этих книг, в ней подробно рассказывалось, как выглядит «хорошая» корова. Мы еще не подъехали к ферме, но уже поняли, что она близко, поняли по запаху. На ферме был убойный цех, и в нем гнили две мертвые коровы, они были изъедены крысами и теперь их доедали черви. Зрелище было ужасное, и я чувствовала как борщ проситься назад. Я видела, что у Финна тоже обед подкатывает к горлу, но он пытался не подавать вида. Мы быстро покинули убойный цех. На этой ферме мы тоже не увидели ни одного человеческого трупа. Найдя загоны со стойлами мы увидели другую картину, не то что на птицефабрике. Если там птиц просто оставили умирать в клетках, то здесь над животными сжалились, они свободно ходили по огромному загону. Им так же оставили еду и воду. Я выбрала подходящих коров и быка, и загнала их в отдельное стойло. Коров мне понравилось пять, и я решила забрать пятерых, это было больше, чем планировалось, но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что надо брать. С быком было сложнее, быки там были с характером, находились отдельно, и, что бы понять кастрированный бык или нет, ему надо было заглянуть под хвост. Я видела, что Финн чувствовал себя очень неуютно. Оказалось, что он никогда не видел живую корову, и уж тем более в таком количестве. Я попыталась объяснить ему, что бояться их не стоит. А вот быков можно бояться. Финн заметил длинные железные палки, они стояли у стены. Это оказались специальные приспособления для усмирения животных. Они были похожи на большие школьные указки. С одной стороны была рукоятка, на ней была кнопка, при нажатии на нее дальний конец палки бил небольшим разрядом тока. Находка была очень кстати. Когда я направилась с этой палкой к быкам, завидев меня с ней, они застыли и резко стали очень смирными. Видимо не раз получали ими, бедняги. Я выбрала подходящего быка и с помощью палки загнала его в соседнее стойло с отобранными коровами. Финн смотрел на меня с восхищением. Я не понимала почему, для меня это не было чем-то из ряда вон, контактов с рогатым скотов у меня было предостаточно. Потом мы обнаружили еще загон, в нем были телята, бедняги были совсем обессиленными. Мы приняли решение запустить всех телят к коровам. Буквально через пять минут телята нашли вымя и наконец-то ели. И коровам легче, и телята сыты. Мы решили взять еще три теленка, две телки и бычка, загнали их к нашим коровам, они тоже сразу кинулись к вымени. В другом цеху я увидела доильные аппараты, и решила взять несколько себе. Доить я умела и руками, но умела только я, а аппарат включить мог каждый.