Владимир Буров - Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого

– Пройти мимо кассы и буфета, – а там налево увидите дверь, за ней еще дверь, и именно там я буду вас ждать.

– Нет, дай мне ключ – я буду тебя ждать, как будто ты только что вернулся с фронта, где есть Передовая, и думаешь, что меня, конечно, нет, ибо никто не будет столько ждать даже тебя, поэтому ушла в кино, чтобы таким путем добраться, как все до:

– Парка Пушкина.

А, – продолжала она, – счастливая случайность:

– Это был ты.

– Простите, мэм, не совсем понял, где мы встречаемся, в Парке Пушкина, или дома на диване?

– У тебя в кладовой есть диван?

– Нет, всё занято ящиками с вином.

– Значит, сначала в Парке Пушкина, потом дома между Рижским Бальзамом и Шотландской Лошадью.

– Вы уверены, мэм, не наоборот?

– Уверена ли я? Нет, пожалуй, нет, поэтому сначала мы сделаем, как я сказала, а потом наоборот, как ты любишь.

И было. До тех пор, пока толстяк директор не ввалился в бар, который Владимир не запер, ибо ключ даже с четырех раз так и не попал в нужную ему паузу.

– Скажи ему, что – если надо – получит и он соответственно своим способностям, только бы тебе не поставили прогул.

– Так-то бы, да, но он толстый, что в дверь склада войти не сможет.

– Пусть стоит в дверях, а на стрёме поставит какую-нибудь повариху.

– Скажу, но извини, только на крайний случай.

– Как тебе будет угодно, только потом на меня не вали, что именно из-за меня ты так до сир пор и не женился.

– Нет быстро, мэм, считайте себя расплатившейся со мной за все свои грехи.

– Ладно, ладно, я еще приду, – и больно ущипнув его за щеку, попросила закрыть дверь:

– С той стороны, – а я:

– Пока приведу себя в порядок.

– Здесь темно, нет света.

– Попроси кого-нибудь подержать мне свечку.

– Да, – решил Владимир, выдав директору две бутылки водки, – такую даму я бы не смог никогда приблизить к себе так близко, если бы не побывал уже на поминках по Финегану, что значит:

– Не надо пугаться истины, если она рядом, а не прямо в вас. – Непонятно?

– Так, извините, вы о ком это говорите? – И ответ:

– О себе. – И если априори никому нет нужды вас понимать, то вам-то должно быть это:

– Тем более по барабану.

Пусть вот делает, как сейчас:

– Надо, – и пожалуйста получите, даже в стиле ретро фуджированном финским брусничным ликером, Белой Лошадью и:

– Что она там еще попросила?

Кажется, как все, Рижский Бальзам.

– Иди сюда, – махнул ему рукой Коряга.

– Мы играем в покер, – сказал Енот.

– Ты любишь, – добавил Коряга, – садись.

– Ноу, сенкью, ибо я на работе. Знаете ли, работаю здесь разливалой.

– Да кто тебя будет спрашивать, садись, я тебе сказал, – Бузила самолично стасовал колоду, как будто разбирался в ней лучше, чем в колбасных обрезках. И.

И так как. Бутылка Камю – полная, но с витрины, и значит, с кофием, изготовленным из остатков венгерской кофеварки, плавно легла на голову Бузилы.

Плавно, если считать происходящее снятым на ускоренную событиями сегодняшнего дня пленку, то и:

– Бузила, да, сполз с кресла, но как с кресла-каталки:

– Не спеша, – но, увы, не на тот свет пока что.

– Не голова, а барабан группы Битлз, – пошутил, как всегда без шутки юмора Енот. А с другой стороны:

– Какая разница? – Ибо:

– Не так – дак эдак.

Других-то вариантов не предусмотрено. По крайней мере, здесь, ибо:

– Этот ресторан существует не постоянно, так как недавно сгорел, а в виде, что происходит по Финегану:

– Еще трепыхается, притягивает не только псевдоисторических людей, но и саму:

– Реальность.

Владимир сел за стол и, наконец, решил решить, кто же все-таки его противник? Так-то Енот по хитрости и наглости. Но прошлый раз всех обманул Коряга, оказавшийся наглей наглого, и даже хитрей. Возникает вопрос:

– Может ли осел быть самым хитрым? – Получается, да, и происходит это из-за никем непредвиденной наглости. Бузила в расчет не принимался, как. Как, однако, пришелец.

В том смысле, что приперся совсем не туда, куда его направили. Но играть с ними не стал, ибо понял:

– У одного денег нет, а другой постоянно бегает куда-то занимать их.

Значит, золото у группировки Черного. Назвав его Владимир удивился, что не блатного, а так, при-блатненного Черного назвал первым, как главного.

Он выиграл несколько раз и встал.

– Ты куда? – спросил Енот.

– Я на работе.

– Сегодня дискотека, понедельник, никого нет, – сказал Енот, – давай.

– У вас нет того, что мне нужно.

– Да, что вам нужно, сэр? – спросил Енот.

– Золото, сэр, я играю только на золото.

– Коряга закурковал его, говорит, нет больше.

– Да нет у меня золота, точно вам говорю.

– Потерял, что ли?

– Не потерял, а проиграл.

– Кому?

– Этим, – он кивнул вперед, туда, где сидели Черный, Гусь и – не к месту – Нерон.

Можно подумать, решил Владимир, что Енот и Нерон специально разделились на две группировки, чтобы держать всех под контролем.

– Ты куда?

– Надо съездить в лес за елкой, скоро Новый Год.

– Закажи, тебе привезут.

– Не думаю, что мне понравится не выбранная мной елка.

И ребята единственно, что сделали после его ухода – это спросили почти одновременно друг у друга:

– Скоро Новый Год, что ли?

– Я ему устрою Новый Год, – мрачно, наконец выговорился поднявшийся из-под накрывшего его плохо закрепленного на уступе к оркестру паласа, Бузила.

За стойкой сидела леди, которую Вова не видел, когда находился на пути приближения к бару с юго-востока – если смотреть с её стороны.

– К юго-востоку через юго-запад? – спросил он даму, чтобы она сразу не ставила себя на первое место из-за невынужденного ожидания. Ибо:

– Ждать таких дам должен бармен. – Зачем?

Чтобы мешали работать, когда он и сам думает, чем бы заняться, если кофе больше не хочется.

– Чай, кофе, квас?

– Этот вопрос, сэр, вы могли бы мне не задавать.

– Почему?

– И знаете почему? Чтобы не разучиться говорить. Напишете его лучше на бирке с ножкой, как было во времена незапамятные. Ибо, – продолжила она, – если человек пишет, то может не пользоваться словами – они сами, без него, будут жить и плодиться, как кролики, только подавай им морковки.

– Если я вас правильно понял, вы и есть та морковка, которая управляет ими.

– Словами? Да, мистер, да, именно так.

– В принципе, если вы проверяющая, то меня это не касается, я только исполняю волю пославшего меня.

– Хорошо, налейте мне Мартини с вермутом.

– Вы уверены?

– Главное, чтобы были уверены вы.

Ладно, и бармен смешал ей белый и красный Мартини.

– Это вы нарочно сделали, или угадали, что я так люблю.

– Как?

– Смешать, но не взбалтывать.

Он вздохнул облегченно.

– Чего вздыхаем?

– Почему-то думал, что вы ответите наоборот.