Вениамин Ковалев - Пилигримы Млечного пути

2. В 1972 году для изучения Юпитера, специалистами НАСА в космос был запущен аппарат Пионер-10. Спустя десятилетие, завершив свою миссию, «Пионер» отправился в свободный полет. Автоматическая межпланетная станция достигла окраины Солнечной системы и вылетела за ее пределы, после чего затормозилась неизвестной силой. В 1973 году для исследования Юпитера и Сатурна ученые отправили в космос еще один зонд – Пионер-11. Как и его брат-близнец, окончив исследовательские работы, аппарат пересек границы Солнечной системы, после чего стал терять скорость и менять траекторию движения. Специалисты были шокированы: по их мнению, оба Пионера как будто ударялись о невидимые стенки Солнечной системы. Какая же сила их сдерживает и почему? Исследователи утверждают – выйти за периметр «лаборатории» не получится до тех пор, пока этого не захотят представители внеземной цивилизации.

Одним словом – вопросы, вопросы, вопросы…

В древности научное и религиозное познания мира были едины. Это хорошо видно, например, из текстов « Изумрудной Скрижали» Гермеса Трисмегистаи из многих других источниках, уходящих корнями во тьму тысячелетий. Первоначально из религии, и сопровождающей ее обрядовой жизни зародились, развились и превратились в самостоятельные виды деятельности практически все виды искусства, наука, философия, да и сама власть.

Религия заменяла науку прошлых исчезнувших цивилизаций. Она несла духовные знания: об устройстве Бытия, о возникновении жизни, о душе, о смысле человеческой жизни на Земле. Но религия не занималась технологиями и не могла помочь человеку обустроить быт, облегчить физический труд, получить более производительные орудия труда, и т. д. Именно решением этих задач, ограниченных рамками земного бытия, и занялась наука, отделившаяся в свое время от религии. Бурные и очевидные успехи науки в «земных делах», ее попытки расширить свои рамки и заняться изучением глобальных вопросов Мироздания (правда, своими методами) вызвали определенное недовольство религиозной элиты, не желающей делить власть и славу с кем бы то ни было. Наступили темные времена средневековья, буйным цветом расцвела инквизиция, запылали костры. Отношения науки с религией приняли антагонистический характер. Но общество все больше и больше нуждалось в развитии техники и технологии. Оправившись от оков средневековья, наука всю свою мощь и энергию направила на изучение материального мира с целью создания материальных благ. Религия постепенно отошла на задний план. Как писал в конце XIX века французский философ Э. Шюре, «… религия отвечает на запросы сердца , отсюда ее магическая сила, наука – на запросы ума , отсюда ее непреодолимая мощь. Религия без доказательства и наука без веры стоят друг против друга недоверчиво и враждебно, бессильные победить друг друга ». 30 30 Французский писатель и философ Эдуард Щюре известен, прежде всего, благодаря своей книге «Великие посвящённые» о пророках, мистиках и эзотериках: Кришна, Рама, Будда, Махавира, Иисус, Мухаммед, и др.

Научное мировоззрение, бытовавшее до сегодняшнего времени, формировалось на базе представлений о происхождения сознания от материи, независимости материи от сознания, исключительной возможности рационального постижения Вселенной, а также на предположении о сводимости высших форм бытия к суммам, комбинациям низших элементов. Развитию такого взгляда способствовала технологическая форма цивилизации, в которой все, не относящееся к материальным потребностям, просто не имело значения.

Наука занимается определенной формой исследования – экспериментальной, и это уже дает повод к материализму и рационализму. Слово «наука» в современном его понимании означает такую форму познания, которая обходится без предположения о существовании Бога как мистического потустороннего непознаваемого Первоначала. Наука стала производительной силой, но перестала искать Истину. Безрадостный рационализм, пытаясь все формализовать, перевести на мертвый язык причинно-следственных алгоритмов, сделал Истину малопривлекательной. История науки полна примеров того, как научное сообщество, требуя использования только рациональных положений, в течение нескольких десятилетий отвергало по идейным соображениям многие фундаментальные понятия математики, физики, биологии, как понятия, приводящие к теологии и к ненаблюдаемым формам реальности.

Люди часто и громко говорят о безграничных возможностях познания, о необозримых горизонтах, открывающихся перед наукой. На самом же деле все эти «безграничные возможности» ограничены пятью чувствами, о которых мистики говорят испокон веков – зрением, слухом, обонянием, осязанием и вкусом, а также способностью рассуждать, сравнивать и делать выводы. Все научные методы, все аппараты, инструменты и приспособления не что иное, как улучшение и расширение пяти чувств, а математика и всевозможные вычисления – это, в основном, расширение обычной способности сравнения, рассуждения и выводов.

Тем не менее, преимущественное развитие научных представлений породило в общественном сознании характерный наукоцентризм, выражающийся в придании науке монополии на истину, даже сам термин «научность» стал синонимом «истинности». Поэтому все остальные мировоззрения рассматривались не независимо и параллельно научному, а предвзято – с определенных «научных» позиций,

Да, наука сегодня на высоте; химическая технология, микроэлектроника, строительная индустрия, аудио-визуальные системы, компьютеры фантастически усовершенствовали наш быт, увеличили комфорт и позволили создать прекрасные офисы, сделали возможным получение информации из любой точки земного шара. И, вместе с тем, ухудшили экологию, разделили и духовно опустошили людей, интересы которых скатились и ограничились потребительскими запросами; развили до угрожающих размеров смертоносные виды вооружений, не дав никаких положительных целей существования. Перспективы дальнейшего прогресса прикладной науки поставили под угрозу существования само человечество. Поэтому понятие научно-технического прогресса в настоящее время все более воспринимается и трактуется как угроза для дальнейшего существования человечества. Мы подошли к таким пределам, когда начинаем добывать опасные знания.