Андрей Величко - Фагоцит. За себя и за того парня

Набор инструментов, причем большей частью из двадцать первого века, у меня уже был. И кроме него – полуторалитровая дюралевая фляга со смесью бензина и масла и пузырек с электролитом для аккумулятора. А как иначе? Это вам не двадцать первый век, где вы, оплатив покупку, можете садиться в седло и ехать. Кстати, даже там такое бывает не всегда. Нет, сейчас рабочие вытащат во двор заколоченный ящик, в который запакован мотоцикл отдельно, переднее колесо отдельно, аккумулятор, причем сухой – отдельно. И делай с этим что хочешь, хоть волоком домой тащи, имея в виду, что ни капли бензина в баке нет, а вызвать грузовое такси – это о-о-очень большая проблема. За неделю нужно заказывать, и совершенно не факт, что оно приедет вовремя.

Между прочим, в этом что-то есть. Если человек не умеет держать в руках молоток и гаечный ключ или не может залить раствор серной кислоты в три дырки, то зачем ему тогда мотоцикл? Пусть на автобусе ездит, пока не научится.

Кроме «Явы» я купил еще два шлема. «Кавказскую пленницу» помните? Вот примерно таких, в каком там щеголял Моргунов, только черно-белой расцветки. Хотя сейчас шлем для мотоциклистов еще не обязателен, мне моя голова все-таки дорога вне зависимости от того, что написано в официальных документах. И Верина тоже.

Разумеется, противоугонку я спаял заранее.

С посещениями двадцать первого века я пока решил немного повременить. Во-первых, по большому счету мне там сейчас ничего не нужно. А во-вторых, Антонов обнаружил, что вроде бы экстрасенсорные способности после каждого перехода слегка проседают и восстанавливаются полностью хорошо если через несколько дней. Правда, Скворцов пока ничего такого не замечал, но он молодой, неопытный, мог и не обратить внимания. В общем, не будем рисковать, мне еще приводить в порядок здоровье Ефремова, а это, между прочим, вовсе не какой-то ползучий гад Ликин из не очень светлого будущего.

За всеми этими заботами две недели пролетели быстро, и в один прекрасный вечер, возвратившись с работы, я увидел, что форточка в комнате соседей открыта, и услышал доносящееся оттуда восторженное, с привизгом, тявканье Джульки. Все это однозначно указывало, что соседи вернулись с югов, и я, закатив «Яву» под свое окно, приковал ее к арматурине, но активировать противоугонку не стал.

– Здравствуй, Вить, мы вернулись! – встретила меня Вера. – А чего это ты сегодня на работу ездил без мопеда? Ой, а почему ты со шлемом? Мотоцикл купил, да? Пошли скорее смотреть!

– Вер, ну хоть дай мне с тетей Ниной и дядей Мишей поздороваться.

– Так чего ты тогда стоишь? Здоровайся быстрее, и пошли.

Увидев «Яву», девушка пришла в щенячий восторг – заметалась вокруг нее, подпрыгивая, приседая и повизгивая. В общем, вела себя как Джулька, разве что хвостом не виляла ввиду его отсутствия.

Наконец она слегка угомонилась и спросила:

– Вить, а чего ты на меня так смотришь? Я стала ужасно некрасивая?

Дело было в том, что ее родители в Крыму просто загорели, хоть и довольно интенсивно. А она явно успела загореть, обгореть, облезть и местами начать загорать по новой.

– Нет, ну что ты, такая… э-э-э… благородная пятнистость в облике тебе очень идет.

– Опять издеваешься, – попыталась надуться Вера, но у нее не получилось. – Лучше скажи, когда мы кататься поедем?

– Завтра.

– А почему не сегодня?

– Потому что сегодня ты будешь мне рассказывать, как оно там, на море.

– Так я это могу и на ходу!

– Ага, и мы во что-нибудь врежемся, так как я заслушаюсь и не справлюсь с управлением. Нет уж, сказал завтра – значит, завтра. Пошли домой.

Я активировал противоугонку, она пискнула.

– Ой, Вить, а что это ты сделал?

– Включил противоугонную систему, теперь мотоцикл никто не сможет украсть. Ладно, пошли, а то твои родители того и гляди начнут волноваться, не уехали ли мы куда-нибудь.

За ужином Вера непрерывно тараторила, и не только Скворцов, но даже Антонов смог узнать про отдых на море кое-что новое. Но наконец она устала, угомонилась, и мы разошлись по своим комнатам. Однако где-то в одиннадцатом часу вечера я почувствовал смутное беспокойство, а в мою дверь начал царапаться Джуля.

Я открыл ее и предложил:

– Ну, заходи, собака. Что у тебя случилось?

– Вить, извини, пожалуйста, чего это он тебе спать не дает, – вмешалась тетя Нина. – Джулька, домой!

Однако пес не стал реагировать на команду, которую прекрасно знал, а, поскуливая, начал теребить меня за штанину, чтоб, значит, я пошел с ним.

– Тетя Нина, у вас все в порядке?

– Да Вера слегка приболела. В вагоне было больно уж жарко и душно, а из форточек – сквозняки. Да и тут она набегалась и напрыгалась, а сейчас слегла. Завтра, наверное, врача вызовем.

– Ясно, можно мне к вам?

Не дожидаясь ответа, я прошел в соседскую комнату. Вера лежала, укрытая одеялом до самого носа. Но даже так вид ее не производил впечатления совсем уж здорового.

– Рассказывай, что болит.

– Вить, а ты разве доктор?

– Еще какой. Так что с тобой? Голова, говоришь, болит? И знобит? Подташнивает? Ладно, доставай руки из-под одеяла и клади их вдоль тела, вот так.

Я накрыл ее ладони своими и сосредоточился. Так, вроде ничего серьезного. Девочка слегка простудилась, переволновалась и, кажется, недавно съела что-то не очень свежее. За ужином на столе точно ничего такого не было, значит, перехватила раньше.

– Ты в поезде или на вокзале ничего не ела?

– Пирожки с рыбой, мы их на какой-то станции днем купили…

– Понятно. Теть Нин, нужно примерно пол-литра теплой кипяченой воды, немного соды и тазик.

– Ой, что ты со мной собираешься делать? Может, не надо?

– Ничего я не собираюсь. Ты сейчас сама выпьешь воду, а потом тебя вырвет. Тазик нужен, чтобы не на пол. Да чего ты трясешься? Голова-то болеть перестала?

– Да… только… Вить, неудобно, я же там под одеялом голая…

– Ладно, я выйду. А ты делай, что сказано, потом накинь что-нибудь и позови меня.

В общем, на этом лечение практически завершилось. Вера благополучно проблевалась, потом ее пронесло, и уже к одиннадцати часам вечера она была в полном порядке, о чем тут же сообщила мне. Я, снова взяв ее за руки, убедился, что так оно и есть.

– Все, можешь ложиться спать.

– Вить, а что это было? Доктора вроде должны таблетки давать или уколы делать, а ты так…

– Тебе уколов не хватает? Могу устроить, шприц у меня есть. А называется это мануальная активация латентных возможностей организма, – «объяснил» я. – Твоего, между прочим. Выздоровела ты сама, а я просто помог.

– Ух ты, и как здорово помог-то! А где такому учат?

– В армии, – по привычке отбрехнулся я, но на всякий случай добавил:

– Правда, не всех. Далеко не всех, способности иметь надо.