Михаил Алексеев - Воскресное утро

– «Издание: Гот Г. Танковые операции. – М.: Воениздат, 1961.

Оригинал: Hoth H. Panzer-Operationen. – Heidelberg, Kurt Vowinckel Verlag, 1956.

Аннотация издательства: Книга написана на основе некоторых архивных материалов и личных воспоминаний бывшего командующего 3-й танковой группой немецких войск на советско-германском фронте. Большая часть книги посвящена описанию подготовки гитлеровского командования к нападению на Советский Союз и военных действий на Восточном фронте во время летне-осенней кампании 1941 года. Обобщая опыт использования танковых соединений в минувшей войне, автор излагает свои взгляды на применение танковых соединений и объединений в будущей войне. Русский перевод книги рассчитан на генералов и офицеров Советской Армии», – прочел он на первом листе.

Листая ее, он внимательно смотрел на прилагающиеся к тексту карты и схемы. На них были обозначены в качестве целей ударов советские города. Сталин положил книгу и, достав из кармана трубку, принялся ее набивать.

– Рассказывайте, товарищ Жигарев.

И Жигарев начал говорить. Сначала он торопился, и Сталин останавливал его уточняющими вопросами, потом успокоился и стал пересказывать обстоятельно все происшедшее с ним за этот длинный день.

– Товарищ Сталин! У нас осталось меньше недели! – закончил Жигарев с болью в голосе. Он помнил цифру, сказанную ему Рябцевым, – 20 миллионов – и понимал, как мало осталось времени, чтобы попытаться изменить что-либо, и как не готова авиация к тому, что на нее обрушится через неделю. Это страшное касалось всей страны, всего советского народа, всей армии – он это понимал, но особенно больно было осознавать неготовность тех, за кого отвечал он – Жигарев.

Пока Жигарев рассказывал, Сталин ходил по кабинету и курил трубку. Сейчас он стоял у окна, посасывая уже потухшую трубку, смотрел в сад, но глаза его видели совсем другое – он видел неминуемую гибель сотен тысяч, миллионов людей, горящие города и села, послевоенная нищета, голод и разруху. СССР будет отброшен назад в экономическом развитии, прахом пойдут все довоенные достижения в народном хозяйстве и обществе. Многое придется начинать сначала.

Жигарев уже молчал минут пятнадцать. Сталин, замерев, все стоял у окна. Жигарев понимал – Вождь сейчас осознает беду и ищет решения, которые могли бы уменьшить последствия этой беды.

– Где они? – вопрос Сталина прозвучал для Жигарева неожиданно, но он понял, что Сталин спрашивает о Красавине и Оганяне.

– В гостинице РККА, – ответил он.

– Сделаем так. Завтра в девять утра пусть они будут на аэродроме в Монино. Я приеду туда. Там мы и познакомимся. Книги оставь тут.

– Есть товарищ Сталин! – ответил Жигарев, и Сталин подошел к Жигареву, пожал руку и, заглянув ему в глаза, добавил:

– Что делать тебе, ты уже понял. Действуй. Времени у нас действительно уже нет.

– Так точно, товарищ Сталин! – ответил Жигарев и, повернувшись, пошел к двери.

Закрывая за собой дверь, он увидел, что Сталин с томом «Истории…» в руке снимает трубку телефона.

«Не у одного меня сегодня будет бессонная ночь. И она только первая», – подумал Жигарев.

– Соедините меня с Шапошниковым, – произнес в трубку телефона Сталин, когда закрылась дверь за начальником Штаба ВВС.

– Борис Михайлович, прости за поздний звонок, я прошу приехать ко мне в Кунцево. Машину за тобой я отправлю.

Следующим был звонок Берии.

– Лаврентий! Срочно приезжай ко мне в Кунцево.

Сделав звонки, Сталин набил новую трубку и углубился в чтение первого тома.

16 июня 1941 года, 8.30. Аэродром Монино

Сидя на переднем сиденье, Жигарев спал. Он заснул сразу, как машина, подобрав у гостиницы Красавина и Оганяна, направилась в Монино. Это были единственные минуты сна начальника Штаба ВВС в эти сутки. Красавин и Оганян, понимая это, всю дорогу молчали, разглядывая утреннюю Москву и Подмосковье. Всю ночь Жигарев сидел на телефоне, измотав телефонистку, беспрерывно соединявшую его с начальниками ВВС округов. Только он прекращал говорить с одним округом, как на него выходила дежурная с другого округа – там торопились доложить о выполнении или пытались до конца уяснить требования начальника Штаба ВВС. И так прошла вся ночь. Кроме Жигарева – работал весь Штаб ВВС, поэтому интенсивность работы узла связи сильно не соответствовала обычной ночной выходного дня.

Жигарев отдал устные приказы, письменные готовил на его подпись штаб – о подготовке к переброске полков из приграничья в глубину округов. Аэродромы, на которые можно было посадить полки, согласовывались немедленно с начальниками ВВС округов. Жигарев в блокноте записывал номера полков и новые аэродромы. Кроме этого, он приказал пока подготовить к эвакуации в тыловые округа самолеты новых серий, для которых не было боеприпасов или которые еще не освоены частями. То же самое касалось частей, на вооружении которых стояли самолеты с пулеметами калибра 7.62. Вот тут начальники ВВС округов заартачились – таких полков было немало – и потребовали письменных приказов.

«Будут приказы! Сегодня будут!» – отвечал Жигарев.

Он также требовал при смене аэродромов обязательного рассредоточения полков немедленной маскировки, подготовки укрытий для личного состава, организации наземной охраны и обороны и ПВО. Большинство этих требований уже издавалось в приказах ранее, но как понял Жигарев из рассказов Красавина и Оганяна – выполнено не было. Сейчас он имел твердое намерение добиться их исполнения. Часть вопросов – переподчинение частей армейских ВВС под единое командование (Жигарев начал готовить почву для создания ВА); обеспечение боеприпасами и ГСМ заранее – он подготовил для решения через Генштаб.

Не спал в эту ночь не только Штаб ВВС. Почти до утра горел свет в кабинете Вождя. Когда туда приехали Шапошников и Берия, Сталин уже успел пробежаться с карандашом по первым главам «Истории…». Поэтому он вручил Лаврентию первый том «Истории…» и сказал, с какой страницы начинать читать. А Шапошникову дал «Танковые операции» Гота. После чего закурил трубку и стал молча прохаживаться по кабинету, изредка посматривая на Лаврентия и Шапошникова. Лица их были бледны, особенно у Шапошникова, ввиду его большей осведомленности о расположении наших войск в приграничных округах, и периодически промокали лоб платками. Лаврентий еще протирал и пенсне. Тишина продолжалась довольно долго, но наконец, Берия оторвался от книги и спросил Сталина:

– Этому можно верить?

Сталин помолчал и ответил:

– Борис Михайлович! То, что написано о наших войсках – состав, расположение – соответствует действительности?

– Да. Соответствует, – ответил тот.

– Значит, вероятность такого развития событий высока. Мы должны принять все меры, чтобы уменьшить последствия немецкого удара. Поэтому я вас попрошу, Борис Михайлович, взять сколько вам будет нужно командиров Оперативного управления Генштаба и сделать выписки из плана «Барбаросса» с привязкой к нашим приграничным округам. Естественно, без указания источника. С соблюдением секретности.