Михаил Алексеев - Воскресное утро

– Лаврентий, – обратился он к Берии, – это нужно обеспечить.

Тот в ответ кивнул.

– Я сейчас позвоню оперативному дежурному по Генштабу – он выполнит ваше распоряжение по людям.

– Это не все, – продолжил Сталин. – Завтра в двенадцать часов нужно собраться и обсудить возникшее положение. Я подумаю, кто нам будет нужен, но вам обоим нужно присутствовать. И к этому времени нужно сделать карту наших приграничных округов с дислокацией войск, отобразить немецкие группировки и направления ударов их первых операций.

– Успеете сделать? – спросил он Шапошникова.

– Так точно, товарищ Сталин! – ответил маршал.

– А мы с тобой, Лаврентий, завтра утром поедем знакомиться с теми, кто нам передал эти книги. В девять утра быть на аэродроме в Монино. Там и посмотрим – можно им доверять или нет.

– Да! Вот еще что, Борис Михайлович! Вот тут у меня еще есть Боевой устав пехоты, Боевой устав танковых войск, Боевой устав артиллерии. Тоже нужно поработать с этими документами, сравнить с нашими и посмотреть, что можно взять полезного.

Сейчас Сталин, подъезжая к аэродрому, продолжал размышлять о превратностях судьбы и законах философии – чуть более двадцати лет назад он и его товарищи боролись против людей в погонах – врагов. А теперь он едет знакомиться с людьми в погонах, которые только одними своими книгами уже оказали неоценимую помощь стране, – а сколько и чем еще смогут помочь – он узнает в ближайшее время. Ленин, рассуждая о развитии мира в работе «К вопросу о диалектике», обозначил диалектическую концепцию развития фразой: «Познание человека не есть прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали».

И вот развитие истории именно сейчас это доказывает на практике. Снова Империя, не царская – нет, но такая же по масштабам и более мощная, нежели предшествующая, и именно он – тот, кто боролся с той Империей, той армией, повторит ее еще раз – на новом историческом отрезке спирали развития. Он прочел в книге у потомков, что он введет погоны, обратится к истокам мужества и стойкости народа, даст шанс Русской Православной Церкви. Сталина мучило сожаление о потерянных годах, людях, судьбах на борьбу, в общем-то с «ветряными мельницами», и только понимание неизбежности ошибок развития, неизведанность пути, по которому идет страна, немного успокаивали его. Он, как всегда, серьезно относился к знаниям и поэтому был уверен, что сможет переосмыслить всю информацию, попавшую к нему из будущего, чтобы избежать ошибок или уменьшить последствия уже совершенных. Но это была вторая по важности проблема – первая уже стояла перед страной во весь рост – ВОЙНА!

На подъезде к Монино уже стояли машины Лаврентия и его сопровождения. Пропустив их вперед, они пристроились в колонну сзади и в таком порядке въехали на аэродром. Искать на аэродроме, куда им ехать, не было нужды – гигант был виден с любой точки аэродрома. Его размеры подчеркивались особенно сравнением со стоявшими возле него автомобилями Жигарева. Сталин остановил машину, не доезжая метров сто до самолета, и вышел из машины. Прищурившись, он молча разглядывал гиганта. Минутой позже к нему присоединился Берия. Разглядывая самолет, Сталин сравнил его с самым большим советским самолетом его времени – Ант-20. На глаз по внешним размерам они были сравнимы. Интересно было узнать его характеристики, и Сталин направился к выстроившимся в шеренгу у самолета людям. Навстречу ему вышел генерал-лейтенант Жигарев. Сталин махнул ему рукой, отменяя доклад, и протянул руку, здороваясь. Подойдя к шеренге, он оглядел стоявших перед ним людей. В общем-то, обычные советские люди, просто непривычно одетые.

– Здравствуйте, товарищи! – негромко поздоровался он с потомками.

– Здравия желаем, товарищ Сталин! – рявкнула в ответ шеренга.

«Жигарев постарался!» – хмыкнул про себя Сталин, подходя к правофланговому офицеру и протягивая ему руку.

– Командир 44-й Учебной воздушно-десантной дивизии Воздушно-десантных войск генерал-майор Оганян! – доложил тот, отдав честь и пожимая протянутую руку.

Оганян чувствовал себя немного не в своей тарелке – он был в повседневном мундире. Выезжал-то на учения. А попал на парад.

Вот полковник Красавин был при полном параде – прямо как с картинки офицер в золотых погонах! После представления его Сталин задержался около полковника, внимательно разглядывая форму. Причем, рассматривая ее, он несколько раз посмотрел на форму начальника Штаба ВВС – как бы сравнивая. И судя по выражению его лица – вариант с погонами его не разочаровал. Далее ему представились все семь членов экипажа корабля. Поздоровавшись со всеми, Сталин обратился к командиру корабля с просьбой рассказать ему о возможностях самолета. Отдав приказ на разгрузку трейлера, командир повел Сталина и Берию к хвосту самолета, докладывая характеристики и давая пояснения на возникающие вопросы.

Сталин с интересом посмотрел выгрузку трейлера с танком Т-34-85, причем и танк он осмотрел тоже внимательно, а потом вся группа по опущенной рампе поднялась в грузовой отсек. Вот это было самым сильным впечатлением. Он переспросил командира корабля о том, сколько солдат может поднять «Антей». Сталину понравилось имя самолета. Командир доложил штатные цифры, добавив, что в 1972 году во время эвакуации советского персонала из Египта Ан-22 взял на борт 700 человек. Цифра впечатлила всех. После осмотра «Антея» Сталин поблагодарил экипаж за интересную, как он назвал – «экскурсию» в будущее, и вместе с Берией в сопровождении Жигарева, Оганяна и Красавина подошел к танку.

– Товарищ Оганян! Расскажите все, что знаете об этом танке. И главное – сможем ли мы сегодня наладить производство таких же красавиц?

– Так товарищ Сталин! Это обычная «тридцатьчетверка», – какие выпускаются и сейчас. Отличие – больший погон под башню, орудие 85 миллиметров – остальное уже все производится. Ну конечно, технологически и технически он более совершенен, нежели сегодняшние танки – он был радиофицирован, коробка перемены передач пятиступенчатая, двигатель отлажен и имеет значительно больший ресурс по моточасам. Приборы наблюдения значительно улучшены. Но в целом это та же «тридцатьчетверка». Я думаю, нашим конструкторам и инженерам не составит особого труда разобраться в улучшениях, сделанных в этой модели по сравнению с базовой.

Сталин, слушая генерала, отметил про себя «нашим».

«Потомки даже в мыслях не отделяют себя от Родины! Сегодняшней Родины», – подумал он.

– И как там? В будущем, – спросил он, обращаясь сразу и к Оганяну и Красавину.

– Неплохо, товарищ Сталин! – ответил за обоих Оганян. – Вторая по мощи страна в мире. Первая в космосе. Мы производим все, что только изобрело человечество. Все эти достижения заложены в ваше время. Мы об этом помним.