Александр Афанасьев - Противостояние

Где взять? Да проще некуда – такие ПЗРК входят в комплект поставки каждого бронетранспортера, вскрыть БТР служивому человеку – проще простого. Старший лейтенант до отправки в Афганистан служил совсем недалеко отсюда, в воинской части расположенной под Балашихой, знал ее как свои пять пальцев и проблемы с тем, чтобы тайно проникнуть на ее территорию, взять несколько ПЗРК и так же тайно уйти не возникало. Но такой вариант раздобыть ПЗРК отвергли по трем причинам. Первая – хоть какая-то ниточка к исполнителям все же вела – тихо проникнуть на территорию особо режимной части, в машинный парк, тихо взять ПЗРК и незаметным уйти мог лишь человек, служивший в войсках специального назначения, причем – в этой самой части, знающий систему ее охраны. Вторая – в этой части служили люди, которых старший лейтенант знал, вместе с ними служил, уважал и подставлять не хотел даже ради того дела, которое они задумали. Ну и третья – в том, что будут использованы именно американские, а не наши ПЗРК старший лейтенант видел какой-то знак. Некую высшую справедливость…

Проехали Зайцево, по переезду пересекли железнодорожные пути, у Кокошкино повернули к поселку Толстопальцево. Аэропорт был впереди справа, километрах в четырех, отдаленный шум реактивных двигателей доносился и сюда…

Проехав немного на Толстопальцево, УАЗ свернул на совсем нечищеную от снега проселочную дорогу на Марушкино – там можно было такими же проселками выбраться на Боровское шоссе. Проехал несколько десятков метров, остановился у обочины.

Причиной, почему до позиции добирались именно этим путем, было то, что на Киевском шоссе свирепствовали ГАИшники, более того – были там и скрытые посты «девятки», Девятого управления КГБ, занимавшегося охраной государственных и партийных деятелей Советской империи. Если ГАИшникам достаточно было показать права с красной полосой наискось – «без права проверки» – то «девяточникам» могло не хватить и этого. Стрельба означала провал акции и гибель невинных людей, чего оба спецназовца старались избежать. Полностью избежать не удастся, но и валить направо – налево всех, кто на пути попался нельзя, так только подонки поступают. Поэтому и выбрали альтернативный, более сложный путь. Однако, на всем его протяжении – а они проехали от места ночной лежки до исходной точки более тридцати километров – им не понадобились даже права…

Старший лейтенант выпрыгнул из машины, прошелся, разминаясь и потягиваясь всем телом, зорко смотря по сторонам. Они были здесь несколько дней назад, прикинувшись просто прохожими, гражданскими – без оружия и с другими документами – присматривали позиции. Присмотрели в самом Постниково – это был дачный поселок, дома здесь покупали горожане и на зиму он вымирал – не оставалось здесь даже сторожа. Выбрав позиции – три, на всякий случай – в следующий заход они закинули сюда три комплекта зимней маскировочной сети, сложили ее так, чтобы не бросалась в глаза. Если даже приедет зимой хозяин на свой дачный участок, найдет чужую, брошенную вещь – так обрадуется и перепрячет, а в милицию не побежит…

Осмотревшись, старший лейтенант вернулся в машину, коротко бросил: «Чисто».

Машину он загнали в третий по счету дом от дороги, во двор – очень удачно два пустых дома стояли, между ними поставить машину, накрыть маскировкой – даже с вертолета при облете не разглядишь. За этим местом спецназовцы наблюдали дважды, никаких облетов или других режимных мероприятий не заметили – но это не значило, что можно расслабиться. У старлея было два с половиной года афганского стажа, у прапора – почти три, и оставались они в живых до сих пор только потому, что были очень, очень осторожны…

Время пришло…

Отодвинув в угол все связистское снаряжение, они достали ящики. Старлей уже открыто вооружился АКМС и ПБ, прапор – привычным для него АПБ, ящики они вскрыли, достали ракетные установки. Им нужны были только две – но вскрыли они и третий ящик, на всякий случай. Прапор сноровисто поставил на путях вероятного приближения противника несколько растяжек – на случай, если пойдет не так и все это – ловушка. Вместе с ракетами оба спецназовца отошли в тень небольшого сарайчика, старший посмотрел на часы – время еще было…

– Ник… – прервал молчание прапор.

– Ну?

– Ты понимаешь, что нам все равно не жить? Сделаем мы или нет – нам все равно не жить? Что свои, что чужие – должны нас убрать – таковы правила…

– Ну, это еще бабушка надвое сказала … – весело, скрывая за напускной беззаботностью гнетущее напряжение ответил старлей – помнишь Чирчик? Что нам говорил инструктор по выживанию старший прапорщик Забродин? Даже если ты висишь над пропастью и держишься за ветку – все равно шанс есть. Может, сейчас случится землетрясение, и дно пропасти поднимется до твоего уровня? У нас нет сейчас своих, вокруг только чужие…

– А старшой? – даже здесь, где на сто метров ни одной живой души, прапорщик не произнес имя их командира.

– Старшой… Не знаю… Я не доверяю и ему, сам понимаешь – почему. Но то, что мы должны сделать – мы сделаем… Когда стрелять будешь – очки не забудь и дыхание задержи – там выхлоп ядовитый [1] это действительно так, топливо ракет ПЗРК дает ядовитый выхлоп. .

– Без сопливых…

Самолет появился точно по графику – в семнадцать пятнадцать, когда почти уже стемнело. Что и неудивительно – в правительственном авиаотряде такого понятия, как «задержка рейса» не было. Это была стройная, серебристая птица с четырьмя двигателями у хвоста – дальнемагистральный лайнер Ил-62, она поднималась по крутой траектории к небу, оставляя за собой след отработанного топлива. Ее никто не прикрывал – в Афганистане каждый садящийся или взлетающий транспортник прикрывают вертолеты Ми-24, щедро расстреливающие тепловые ловушки и готовые в считанные секунды нашпиговать сталью то место, откуда посмеет выстрелить дух-зенитчик. Здесь же был не опаленный многолетней войной Афганистан – здесь было тихое зимнее подмосковное утро, было самое начало зимы – и воздух был свеж и прозрачен, а война покинула эти места несколько десятилетий назад…

Дальнейшее – если бы кому-нибудь довелось это наблюдать – шокировало своей чумной простотой и обыденностью. Первым, выбежав на открытое место и задрав жерло ПЗРК к небу, выстрелил старлей. Он заранее разложил решетки системы обнаружения цели, вскинув ракетную установку, нацелился на идущий бортом к нему самолет и почти сразу услышал басовитый сигнал – «цель захвачена». Дурниной взревел гироскоп. Нажал на спуск – и почувствовал, как ракетная установка на плече сильно дернулась, взорвалась катапульта, выбрасывая упакованную в толстый стальной карандаш ракеты неотвратимую смерть. Ракета вылетела из установки, пролетела несколько метров, замерла, будто не зная, что делать дальше – но сомнение продлилось секунду не больше. Лисий хвост пламени из сопла включившегося ракетного двигателя полоснул морозный воздух – и ракета пошла, словно гончая по кровавому следу, споро догоняя самолет, целясь по струям раскаленного воздуха, испускаемых всеми четырьмя его двигателями. Выскочив с другой стороны сарая, по той же цели выстрелил прапор…

Читать дальше