Гордон Догерти - Assassin's Creed. Одиссея

Кассандра поймала мешочек в воздухе и тут же ощутила приятную тяжесть в своих руках.

– Сделай то, о чем я тебя прошу, мисфиос, и ты получишь в десять раз больше.

Элпенор улыбнулся одними губами:

– Чтобы прорваться сквозь кольцо блокады, мне понадобится судно. Отдай мне твое, и считай, что дело сделано, – сказала Кассандра, кивком указав на галеру с головой горгоны.

По правде говоря, наемнические поручения на море она выполняла всего один раз. Маркос послал ее с грузом краденых шкур к своему сообщнику. Кассандре пришлось проплыть вдоль берегов Кефалинии на старой полусгнившей торговой посудине.

– Никто не должен видеть моих парусов, мисфиос, – сказал Элпенор тоном, не терпящим возражений.

– Без судна нет сделки. Афины давно погубили флоты всех своих союзников. Заставили их платить в казну Делосского союза, постоянно умножая число собственных кораблей. Нынче в частных руках осталось совсем мало быстроходных галер, способных пересечь море и прорваться через блокаду. На Кефа-линии таких вообще нет.

– Неужто это тебе не по силам? – поморщился Элпенор. – Или я переоценил твои способности?

Кассандра мешкала с ответом. Элпенор молча встал, явно намереваясь спуститься к берегу и подняться на свою галеру.

– Мне все по силам, старик! – крикнула вдогонку Кассандра. – Скоро ты получишь голову Волка.

Элпенор остановился, обернулся и посмотрел на молодую женщину из-под набрякших век.

– По рукам. Когда выполнишь поручение, найди меня в Кирре, на Причале паломников.

Кассандра шагала вдоль берега, возвращаясь на виноградник Маркоса. Слова Элпенора, которые он произнес на прощание, все еще звучали у нее в ушах. Порученное виделось ей чем-то туманным и совершенно нереальным. Кирра, где она никогда не была. Волк, которого она ни разу не видела. Все эти двадцать лет Кассандра не выбиралась за пределы прибрежных вод Кефалинии. «Какая же ты дура, – отчитывала она себя. – Ну когда ты научишься говорить „нет“ подозрительным сделкам? Мало тебе сумасбродных затей Маркоса, так теперь ты вляпалась в поручение, больше похожее на западню, откуда тебе не выбраться». Кассандра громко рассмеялась, удивляясь звукам собственного смеха.

– Волку ничего не грозит. Ведь я никогда не покину этот проклятый остров.

Дальше она шла молча и через некоторое время, обогнув каменистый мыс, вышла к бухте Клептус. Она замедлила шаг, намереваясь глотнуть воды из бурдюка, но раздавшийся крик помешал ей утолить жажду.

– Клянусь, я не произнес ни одного лживого слова. Умоляю: не забирай у меня судно!

Крик плыл над бухтой. Голос кричавшего был хриплым, полным отчаяния.

Кассандра опустилась на корточки, ладонью прикрыв глаза от солнца. Поначалу она видела лишь белые пенистые барашки волн, носящихся морских птиц и нескольких диких коз, что щипали песчаный тростник. Кассандра еще раз оглядела бухту и поодаль заметила трирему, наполовину вытащенную на берег. Корма судна упиралась в песок, а нос покачивался на воде. Галера была меньше, чем афинские военные галеры и судно Элпенора, но имела изящные очертания. Чувствовалось, строили ее на совесть. Остов галеры вблизи киля был покрашен в черный цвет, а вокруг палубных перил шла красная полоса. Корма изгибалась, словно скорпионий хвост. Нос галеры оканчивался бронзовой бараньей головой с нарисованными глазами.

– «Адрастея» для меня всё, – стенал голос.

– Адрастея, – прошептала Кассандра.

Богиня возмездия… и название этого корабля? Кассандра несколько раз повторила про себя это имя, и каждый раз по спине ее пробегал холодок. Молодая женщина досадливо щелкнула пальцами, но так и не могла вспомнить, почему это название ей знакомо.

И вдруг Кассандра заметила на палубе судна какое-то движение. Издали фигурки людей казались совсем маленькими. Судя по всему, разбойники связали матросов и поставили на колени. Тех, кто пытался встать, избивали. Один человек, довольно пожилой, стоял на коленях перед большим глиняным горшком. Голову несчастного держал какой-то великан. Старик извивался всем телом, безуспешно пытаясь вырваться. Кассандра вновь услышала крик несчастного, полный беспросветного отчаяния:

– Боги, пощадите меня! Спасите мой корабль!

Крик оборвался, сменившись не менее отчаянным бульканьем. Вода и пена переливались через край. Зрение Кассандры стало по-орлиному острым, и она смогла разглядеть великана, одновременно вспомнив, где впервые услышала название судна. В мозгу зазвучали слова Маркоса: «„Адрастея“ – одно из немногих оставшихся судов. Циклоп сейчас вышел на охоту, а галера – его добыча».

Напрасно Варнава кричал, в то время как мимо его ушей с шумом проносились пузырьки воздуха. Подводные стенания звучали глухо и даже самому Варнаве казались странными, не от мира сего. Руки у несчастного были крепко связаны за спиной; настолько крепко, что от веревок по рукам старика струились ручейки горячей крови. Вода через нос и рот змеей проникала в горло. Началось самое ужасное: воздух покинул легкие Варнавы. Тело молило о глотке кислорода. Но мясистая рука Циклопа тисками сдавливала шею несчастного, удерживая голову в воде. Перед глазами Варнавы замелькали белые вспышки. Их сменили темные клочья, похожие на жидкость, исторгаемую кальмаром. Черная пелена разрасталась, заслоняя видимый мир. Варнава понял: это конец. Циклоп больше не позволит ему глотнуть воздуха. А потом его ждет встреча с Хароном-паромщиком. Варнава беззвучно плакал. Перед мысленным взором, выпархивая из закоулков памяти, проносились картины его насыщенной событиями жизни. Они напоминали вспышки факела, задуваемого ветром… Варнава увидел песчаный остров, на который его – тогда молодого матроса – высадили в качестве наказания. Утро, когда он умирал от жажды посреди вздымающегося океана… Он увидел огромное, блестящее тело неведомого существа, всплывшего из морских глубин. Его спас другой корабль, но тамошние матросы не поверили рассказам о чудовище, посчитав их последствием слишком долгого пребывания на палящем солнце.

И вдруг все изменилось. Вода забурлила и начала уходить вниз. Мясистая рука резко вытащила его голову из горшка. Каштановые, с проседью, волосы Варнавы и борода промокли насквозь и торчали во все стороны, словно щупальца осьминога, разбрызгивая воду. Кристальная прозрачность воздуха казалась оглушающей. Голова заболела от нестерпимо яркого солнца. Варнава моргал, изрыгал из себя воду и втягивал воздух, глядя на своего мучителя-великана. Тот смотрел на свою жертву единственным глазом.

– Твои поганые губы, Варнава, малость посинели, – покатился со смеху Циклоп.

– Я не хотел тебя оскорбить, – кашляя, возразил Варнава. – Клянусь богами.