Александр Конторович - Черная война

– Зачем ему это было нужно?

– Он сказал, убери стрелков – тогда поговорим. Или нас тут всех похоронят на дороге.

– И что же?

– Я приказал Марченко отойти в лес. Я не хотел, чтобы и он погиб, до машины было метров пятнадцать, и он мог погибнуть при взрыве.

– А после этого?

– Он отдал мне гранату и сказал: «Подержи». Сам стал вставлять кольцо в другую. Потом взял у меня первую гранату и вставил кольцо в нее.

– Вы не пытались в этот момент его обезоружить?

– Я об этом думал.

– Почему же не обезоружили?

– Он и это предвидел, у него под правой ногой граната была, и он мне об этом сказал.

– И потом?

– Он обезвредил и эту гранату. И отдал нам оружие из кабины. Там было две винтовки и два автомата. Он оставил себе винтовку с оптическим прицелом, а остальное оружие и патроны отдал нам.

– Исправное?

– Да, мы потом из него стреляли.

– Вы говорили с ним долго, что вы можете про него рассказать?

– Он немного необычный человек.

– В чем это выражается?

– Спокойный какой-то, даже вроде бы с ленцой. Но это не так. Он даже ходит как-то по особенному.

– Как же?

– Как кот.

– В смысле?

– Он лишних шагов не делает. Мы по лесу идем, дерево лежит. Все через него перешагивают, перелезают по-разному. Он постоит, посмотрит. Потом один-два раза шагнет и уже на той стороне. Потом посмотришь – а так действительно проще и короче.

– Интересная особенность. У него что же, еще и другие такие есть?

– Есть. Он вообще лишних движений не делает. Мы когда немцев у дороги ждали, так он вообще к ней спиной сидел и слушал. Потом вдруг – раз и уже лежит, и винтовка в руках. Я даже не увидел, как он повернулся и лег.

– Он что же, и стреляет хорошо?

– Я не видел. При мне он не стрелял. Но оружие у него всегда под рукой.

– Каким образом?

– Ну, вот он сидит или стоит, разговариваем. Он, как и все, руками что-то показывает или делает. Но одна рука все время около оружия, так, чтобы быстро выхватить.

– Какая именно?

– По-моему, ему все равно. У него два пистолета всегда под рукой. Слева и справа.

– И быстро он их выхватывает?

– Я не видел, при мне он этого не делал. Но винтовку – очень быстро. Он даже как-то по-другому это делает, не так, как мы.

– Расскажите.

– Мы по лесу утром шли, к машине, думали, немцы ее найдут и нас искать будут. Все наготове – вдруг они уже ее нашли и нас уже ищут? Сучок треснет – все за оружие хватаемся. А он – нет, только смотрит внимательно. А потом, идем, идем, и вдруг он как-то в сторону свинтился и уже из винтовки целится. Я смотрю, а метрах в ста с елки снег посыпался. Он это и увидел. Там, правда, не было никого, но страху мы натерпелись.

– Свинтился – это как?

– Ну, присел и как-то повернулся, я даже и не понял, только он уже был в стороне и сзади. И уже с винтовкой, я даже не видел, как он ее с плеча снимал. Такое впечатление, что он ее все время в руках нес.

– Еще что можете про него рассказать?

– Он приказы как-то очень коротко отдает. Несколько слов – и все ясно. Вообще мало говорит.

– Откуда вы взяли, что он – майор?

– Он сам сказал. Я его спросил – служил он или нет. Он сказал – служил и сейчас служу.

– Где?

– Он сказал – в разведке. Сказал, что майор, и попросил его так не называть. Я тогда наколки на пальцах увидел и спросил – зачем? Он и сказал – для дела надо.

– Не сказал, для какого?

– Нет.

– Что еще необычного вы заметили?

– Когда он маршрут нам объяснял, я еще удивился, зачем сложно так.

– И зачем же?

– А я только на месте это понял. Если им идти, то радистка нас все время видит и может успеть уйти.

– Отчего вы взяли, что она – радистка?

– У нее в чуме рация была.

– В чуме?

– В шалаше. Только он сделан как-то основательно, даже и с дверью, и очаг в нем есть, и стены толстые из снега и елок. А я в книге, на картинке, такой видел – написано «чум».

– Понятно. Если у меня на стене будет барабан висеть, то вы скажете, что я – барабанщик?

– Нет, но это же совсем другое дело!

– То есть девушка вам не говорила сама ничего о том, что она радистка?

– Нет. Не говорила.

– И вы ее не спрашивали?

– Не спрашивал. Майор, ну, дядя Саша, сказал – вопросов ей не задавать. Да и видно было, что она из того же теста слеплена. Так что лучше не лезть.

– Отчего видно?

– Я когда к чуму, ну к шалашу, подошел и крикнул, как майор сказал: «Котенок, привет тебе от дяди Саши». Она ответила сразу. Сказала: «Положи оружие и подходи». В шалаше вход низкий, я на четвереньках вползал. И когда вполз, увидел, что мы все у нее на мушке, она нас всех видит хорошо.

– Какое у нее было оружие?

– Автомат был, немецкий. Еще что-то было, но она не показывала.

– И дальше?

– Мы поговорили, я ей рассказал про встречу, и она сказала: «Несите раненых». Я тогда повернулся и увидел, что над входом граната подвешена и от кольца веревочка ей к здоровой ноге протянута. Если б я ее обезоружить попытался, она бы только ногой шевельнула, и все. Меня аж пот прошиб, а она себя спокойно вела. Тогда я все и понял.

– Вы занесли раненых, и что?

– Она достала откуда-то лекарства и отдала мне. Показала, где продукты лежат. Потом спросила, что у нас с оружием. Показала точку на карте и сказала, что в этом месте в двадцати метрах от дороги лежат три винтовки. Описала, как найти и откуда подходить.

– Лежали?

– Да. Немецкие. Правда, мы только две нашли, третью не отыскали, снег глубокий и дорога рядом. Мы их и принесли. Она отдала нам пулеметную ленту с патронами, они как раз подходили. И еще патроны россыпью были.

– Что было после этого?

– Раненых мы у нее в шалаше оставили, там им всем удобно было и тепло. А себе рядом шалаш сложили, веток много было.

– Спасибо. Распишитесь вот тут. Предупреждаю вас, что все, вами сказанное, является строго секретным и разглашение данных сведений кому бы то ни было будет преследоваться по законам военного времени. Понятно?

– Да. Мне все понятно.

– Распишитесь.

К вечеру я вышел к складу.

Вернее, я сначала вышел на место боя. Измочаленные деревья и глубокие воронки. Перепаханная земля, обрывки обмундирования – все это ясно указывало, что бой был именно тут. Тел погибших я не нашел. Лейтенант не говорил мне о том, похоронили они своих погибших или нет. Надо полагать, что немцы все же это сделали, не оставили на съедение зверям. Стараясь передвигаться осторожнее, я вышел на край поляны, откуда уже был виден склад.

Да, нечто подобное я и ожидал увидеть.

Склад был немаленький и хорошо охраняемый. Пулеметные вышки по углам. Двойной забор из колючей проволоки, между которым была видна патрульная тропа. Хорошо хоть инфра и сейсмических датчиков тут еще не придумали.

А где же у них тут танки стояли? Все свободное пространство было занято штабелями боеприпасов и какими-то ящиками. Зачем тут вообще танкам быть? Не вписывалось это в мои умопостроения.