Александр Михайловский - Война за проливы. Призыв к походу

Кстати, об антисемитизме… Черта оседлости была отменена с первого января 1907 года, одновременно с введением в действие новых Уголовного и Административных кодексов, заменивших старые Уложения о Наказаниях. Новый порядок судопроизводства предусматривал драконовские меры в отношении лиц, чьи действия подпадали под экономические статьи Уголовного Кодекса, а уж по статье «финансирование терроризма» и вовсе полагалась пожизненная каторга. Стройки Империи на Дальнем Востоке и Крайнем Севере требовали все больше рабочих рук. Экономический отдел ГУГБ с равнодушием механической мясорубки перемалывал иудейские династии банкиров и зерноторговцев, выдавая на-гора преступления, по которым суды так же равнодушно штамповали дела с санкцией «десять лет каторжных работ и пожизненная ссылка с конфискацией всего нажитого имущества». При этом семейство осужденного и его ближайшие родственники сразу после суда в административном порядке высылались к месту поселения под гласный надзор полиции.

Между прочим, под эту мясорубку попали не только представители «богоизбГанного» народа, но и торговые воротилы из числа старообрядцев, не считавшие православных за людей, а также некоторые иностранцы – например, владельцы лесных концессий в Архангельской губернии, имеющие подданство Великобритании. Впрочем, в потоке подследственных попадались и лица православного вероисповедания, которых система глотала с тем же равнодушием. Грешен – ответишь! При этом осужденному по экономической статье было достаточно заявить, что он раскаивается в содеянном и желает навсегда покинуть территорию Российской Империи вместе со всем своим семейством – после этого судья тут же заменял в приговоре каторгу на депортацию без права возвращения. Прицепленная на границе Российской империи к скорому поезду на Вену теплушка для депортируемых – и скатертью дорога. Бездомные, беспаспортные и нищие – ибо конфискацию нажитого имущества и денежных средств для осужденных по экономическим статьям никто не отменял.

При этом на все вопли из-за британских морей царь Михаил отвечал: «наплевать и забыть». Ощетинившийся штыками Континентальный Альянс был силен как никогда, а придерживаемые, будто тузы в рукаве, «Северодвинск» и «Алроса» гарантировали внезапное для британцев обнуление любого количества их сверхброненосцев. В то же время адмирал Фишер – осторожный, как старый лис, засевший в своей норе, – не спешил выкладывать на стол козыри. Боевая ценность подводных лодок из эскадры адмирала Ларионова была им сильно недооценена, и он рассчитывал, что за счет напряжения всех своих экономических сил к 1912 году Британия сумеет обеспечить подавляющее превосходство над объединенными флотами континенталов. Германия, заложившая на своих верфях серию сверхдрендоутов типа «Мольтке», явно не успевала достроить их к указанному сроку. В то же время в британском Адмиралтействе считали, что русские «Измаилы» в случае войны (которая должна начаться по инициативе Британии) так никогда и не сумеют выбраться из Балтики на океанский простор, ибо в Северном море их будут ждать господствующие на этом театре морской войны сверхброненосцы Роял Нэви. Впрочем, в Санкт-Петербурге начальник ГМШ адмирал Григорович и командующий Балтийским флотом адмирал Макаров тоже понимали, что, стоит начаться войне с Британией, Балтийская лужа превратится в ловушку для русского флота – и поэтому подготовили свой ответ джентльменам…

Как раз к осени 1907-го года стратегическая железная дорога Санкт-Петербург-Волхов-Петрозаводск-Кемь-Мурманск-Североморск успешно дотянулась до конечной цели на берегу Кольского залива. Кстати, будущая ГВМБ Северного флота была основана еще до этого знаменательного момента, весной 1905-го года, только до прихода железной дороги все необходимое приходилось возить туда либо по морю, либо круглогодично вокруг всей Скандинавии, либо, в летние месяцы, через Архангельск и Белое море. Но теперь все проблемы снабжения базы на берегах Баренцева моря успешно разрешились, поэтому первая бригада сверхдальних рейдеров («Измаил», «Кинбурн» и «Гангут») под командованием контр-адмирала Николая Эссена, принятая в казну как раз в канун нового 1908-го года, должна была перейти к постоянному месту базирования уже этой весной. Случиться этому предстояло сразу после того, как команды кораблей завершат полный курс боевой подготовки и окончательно освоят новую технику. Кроме бригады дальних рейдеров, на Североморск должна была базироваться и Северная эскадра Балтийского флота, пока имеющая своим передовым пунктом базирования военно-морскую базу на Груманте. В дальнейшем, года через полтора, с принятием в казну второй бригады рейдеров, чьи корпуса уже стоят на стапелях («Очаков», «Наварин» и «Формоза»), эти два соединения дальнего действия посменно будут находиться в передовой базе на Груманте (готовность номер один на случай войны) и в главной базе Североморска (готовность номер два). Британскому адмиралтейству эти подробности российских планов пока неизвестны, и это хорошо, иначе не избежать истерики – как у нервной гимназистки, случайно узнавшей о своей беременности.

Зато британским адмиралам было хорошо известно о существовании корпуса морской пехоты под командованием генерал-лейтенанта Бережного, который в любой момент мог очутиться на любом из потенциальных приморских театров военных действий. На учениях эти дикие башибузуки уже не раз проделывали подобные фокусы, в железнодорожных вагонах перемещаясь в любой порт Империи, который мог стать отправным пунктом для стратегической десантной операции. И ведь не угадаешь, куда на самом деле нацелился этот коварный византиец, император Михаил, под личиной светского человека скрывающий необузданную сущность дикого викинга… И опять же в Британском Адмиралтействе не догадывались, что цель первого стратегического десанта определена уже давно, чуть ли не с того самого момента, как тихоокеанская бригада морской пехоты была переформирована в корпус. При этом постоянные перемещения этого элитного соединения русской армии с одного морского театра на другой служат исключительно цели повышения боеготовности местных русских войск, участвующих в совместных учениях с корпусом морской пехоты.

Кроме Мурманска (который пока еще только точка на карте, ибо все ресурсы были вложены в строительство Североморска), к концу 1907 года российская железная дорога пришла также в Пхеньян, Сеул и Фузан. Выход в Тихий океан оформлялся с таким же тщанием, как путь в Атлантику через северные моря. Только главным экономическим ресурсом Баренцева и Норвежского морей должна была стать рыба, а вот порты на Дальнем Востоке предназначались для обеспечения круглогодичного товарооборота с вассальной Японией, а также торговых операций со странами Тихоокеанского региона. Кроме того, строительство этой железной дороги должно было подготовить Корейскую империю (в самом начале войны вместо протектората Японии попавшую под протекторат России) к процессу окончательного экономического поглощения. Такая же участь ожидала и Маньчжурию, которую император Михаил взял в аренду – но не у бессильного правительства Империи Цин, а лично у императрицы Цыси, как один владетель у другого владетеля. В одиннадцатом году (а может, и раньше), когда в Китае грянет Синьхайская революция (или как там она будет называться) и династия Цин будет свергнута, Российская империя просто присоединит Манчжурию к своей территории, как выморочное имущество.