Александр Михайловский - Война за проливы. Призыв к походу

Немного помолчав (император терпеливо ждал) подполковник Османов добавил:

– В остальном дела в Османской империи чрезвычайно плохи. Финансы находятся в хаотическом состоянии, пути сообщения из рук вон плохи, сельское хозяйство, промышленность и торговля в упадке, государственное управление находится в далеко неудовлетворительном состоянии. В противоположность армейским офицерам, гражданские чиновники совершенно невежественны, деспотичны и продажны. Ни одного дела, даже насквозь законного, нельзя совершить без взятки, и в то же время за взятку можно обойти любой закон. Для сбора налогов, как в средние века, используется система откупов, и только половина собранных с населения денег доходит до казны. Бывают моменты, когда из-за недостатка денег в казне не финансируются даже самые необходимые статьи расходов, а офицеры и чиновники по полгода не получают жалования, которое к тому же по большей части выдается не золотом, а обесцененными ассигнациями, а значит, в половинном объеме. При этом полиция свирепствует. Ни один подданный султана, без различия своей национальности и вероисповедания, не защищен от того, что однажды ночью он будет бессудно схвачен и запытан до смерти по самому незначительному поводу. Печать почти уничтожена, ибо требования цезуры чрезвычайно завышены. За каждым печатным или даже устным словом тайная полиция видит признаки крамолы, за которую людей хватают без пощады; поэтому большая часть образованных и мыслящих людей, за исключением армейских офицеров, находятся в эмиграции. Если жизнь мусульманского населения турецкой империи так тяжела, то положение христиан и вовсе невыносимо. В силу этого Турцию постоянно потрясают восстания, которые подавляются с нечеловеческой жестокостью. Сейчас на очереди восстание в Македонии, которое достигнет своего пика к лету этого года. В то же время турецкая армия, являющаяся по факту главной опорой султанского трона, переживает процесс брожения. Офицеры, которые по праву считают себя лучшей частью турецкого общества, видят, как султанский режим буквально съедает страну изнутри, разоряя и уничтожая все, к чему успевает прикоснуться. Пройдет еще совсем немного времени – и эти люди, называющие себя младотурками, взбунтуются, откажут султану Абдул-Гамиду в своей преданности, после чего свергнут его с трона, установив в качестве номинального конституционного монарха его брата Мехмеда. Но, несмотря на все их самые лучшие намерения, я не могу сочувствовать этим людям, потому что, придя к власти, они проиграют все войны, которые начнут, а в отместку продолжат политику резни христианского населения. Геноцид армян, который прекрасно был известен в нашем мире – он, кстати, тоже на совести этих демократических, общечеловечных и неполживых лидеров со светлыми лицами.

– Ну-с, Мехмед Ибрагимович, – спросил император, дождавшись прекращения дозволенных речей, – и какой вывод можно сделать из сказанного вами?

– А вывод, ваше величество, прост, – ответил Османов, – необходимо в одном флаконе совместить младотурецкую революцию и первую балканскую войну, при этом использовав все возможное влияние для того, чтобы победители не передрались между собой. Россия должна вмешаться в боевые действия только на завершающем этапе, чтобы превратить поражение турецкой армии в полный разгром, что позволит ликвидировать больное турецкое государство в его нынешней форме, преобразовав в вассальный по отношению к Российской империи эмират*…

Примечание авторов:* читайте цикл романов «Путь в Царьград», где тот же Османов реализует аналогичную политику в 1877-78 годах.

– Ох, и воплей будет… – в сердцах вздохнул император и снова оборотился к Османову. – Мехмед Ибрагимович, вывод вы, конечно, сделали, с моей точки зрения, правильный, но скажите, что вас, турка по национальности, подвигло к такой смелой мысли о необходимости уничтожения нынешнего турецкого государства?

– Ваше величество, – ответил подполковник Османов, – во-первых – я знаю, что у оттоманской порты нет перспективы в будущем. Если мы сейчас упустим подходящий момент, то это государство промучается еще десять лет, мучая все населяющие его народы, а потом издохнет в страшных муках, пролив при этом море крови. И вся эта кровь будет и на наших руках, потому что мы могли пресечь это безобразие, но не сделали этого. Во-вторых – я руководствуюсь интересами самого турецкого народа, которому гораздо спокойнее и сытнее будет житься под скипетром вашего величества или в вассальном вам государстве, чем претерпевать те муки, которые ему отвела история в нашем прошлом. Если у нас есть возможность вскрыть этот нарыв, мы непременно должны это сделать, тем более что в случае успеха у наших основных противников англичан теряется шанс спровоцировать развязывание полномасштабной общеевропейской войны, какая имела место в нашей истории.

– Спасибо, Мехмед Ибрагимович, утешили, – хмыкнул император, – в целом вы во всем правы, но тут надо учесть, что на Македонию, входящую ныне в состав Турции, претендуют одновременно сербы, болгары и греки, в силу чего будет сложно сделать так, чтобы они в итоге не передрались за нее между собой. В Болгарии, которая пока еще только княжество под формальным вассалитетом той же турецкой империи, уже бродят подспудные идеи о будущей Болгарской империи, а это совсем не то, что будет способствовать миру на Балканах.

– В принципе, ваше величество, – ответил Османов, – своеволие братьев наших меньших – вопрос вполне решаемый. Неужели вы, с вашим авторитетом, не сможете заставить их вести себя прилично и не ссориться в песочнице из-за игрушек?

– Конечно, смогу, – со вздохом ответил император, – но ведь противоречия от этого никуда не денутся. В силу главенствующего положения России я смогу разделить между ними спорные территории по своему усмотрению, максимально стараясь соблюсти справедливость. Но при этом каждая из этих трех стран будет считать, что ее обошли при дележе, и рано или поздно этот конфликт прорвется вновь, пусть даже уже и не при моем правлении. Ну да ладно. Скандалов бояться – земель не делить. Я вам сейчас хочу сказать еще одну вещь, да только вы постарайтесь перенести ее спокойно. Дело в том, что я попросил вас задержаться не столько для того, чтобы провести этот малозначащий разговор, ибо схожая информация была у меня и из других источников. Совсем нет. Я просто хотел понять, что вы за человек и каково ваше отношение к себе и людям, потому что именно ваша кандидатура намечена мной на будущую должность Константинопольского Наместника. Генерал-лейтенантский чин, княжеское Российской империи достоинство и место в Госсовете при этом прилагаются. Именно вам, в случае согласия с моим предложением, придется принимать это город и окрестности от штурмующих войск, брать на себя заботы его жителей, мирить христиан и магометан, врачевать общественные раны, формировать администрацию наместничества и делать так, чтобы Российская империя плотно, двумя ногами, встала в Черноморских проливах. Ну что, Мехмед Ибрагимович, вы согласны на мое предложение или необходимо поискать другие кандидатуры?