Михаил Киоса - Игроки

Зато шуршание фантиков раздавалось уже совсем рядом.

Жалобно пискнув, девушка перелезла через бортик и шагнула во мрак дверного проёма. За её спиной бумажки бессильно опали на набережную.

Осязать смерть надо всей кожей. Иначе будет неправильно. Подрагивающие от возбуждения руки стаскивают с тела одежду. Скорей, скорей, скорей! Шуршат джинсы, мягко скользит по рукам футболка. И даже кроссовки – долой! Если не забывать об осторожности, то можно не бояться порезов.

Вот оно!

Голова кружится от накатывающего волнами наслаждения. Но вот так сразу взять и добраться до пика – фу. Когда-то давно, в самом начале, этого понимания не хватало. Жаль. Потери и в самом деле оказались велики.

Поэтому руки останавливаются, глаза открываются. Удовольствие надо растягивать. Ведь это – жизнь. Позже…

Босые ноги делают первый шаг по грязному полу.

Войдя внутрь, Полина остановилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в окружавшей её темноте. Тщетно. Всё, что девушке удалось понять, вытянув руки в стороны, так это то, что стоит она не в узком коридоре, а в каком-то просторном помещении. Напротив мутным пятном в темноте вроде бы виднелся прямоугольник второй двери – наверное, выход на другую сторону судна.

Должно быть, раньше были на судне какие-то светлые поверхности и блестящие металлические детали, которые могли бы отражать скудный свет луны и ближайшего к «Феликсу Дзержинскому» фонаря. Но пожар всё это закрасил чёрным.

Где-то в отдалении послышались голоса друзей.

Девушка, прикусив губу, пыталась сообразить, как же до них добраться, и тут в сумочке завибрировал телефон.

– Котёнок, ты куда пропала? – о, боже, кажется, ещё никогда она не была так рада слышать его голос. – Устроила себе одиночную экскурсию по кораблю? Или просто ищешь, где бы припудрить носик? В общем, дуй давай сюда, здесь есть кое-что интересное.

– Сашенька! Саша! – Полина шагнула вперёд. – Я уже иду, милый!

Она огляделась.

– А… куда – сюда?

Трубка чертыхнулась.

– Полина, ты где вообще? Я что, по всему кораблю тебя искать буду?

– Я у входа, – Полина чувствовала себя виноватой. Вот дура, застряла тут, а теперь Саше из-за неё неудобно. Он недоволен. А там рядом эта Светка… Полина видела, как она на Сашу смотрела, как заигрывала. Пусть не думает, что такая ловкая!

– У входа, – удивился Царь. – И что же ты там делаешь?

– Я… мне страшно, Сашенька. Приди за мной, пожалуйста.

– Ладно, – голос Царя заметно потеплел. Роль спасителя и отважного рыцаря нравилась ему всегда, когда для этого не требовалось совершать что-то особенное. – Стой там, скоро буду.

– Жду тебя, любимый, – прошептала в трубку Полина, но Царь уже отключился. Девушка улыбнулась: ничего, не страшно. Главное – Сашенька придёт. А когда он будет рядом, она сумеет напомнить ему, как хорошо им бывает вместе.

Надо только чуть-чуть подождать.

Полина прислушалась, и до неё снова донеслись голоса друзей. А вот звуков приближающихся шагов не было. Вместо этого возникло чёткое ощущение, что сзади кто-то приближается – неслышными мягкими шагами. Чувство это оказалось настолько сильным, что Полина, вмиг заледенев, застыла на месте. Слух обострился до крайности.

Тишина.

На палубе царила тишина.

Оборачиваться Полина не стала.

– Нет-нет-нет, – прошептала она. – Нет-нет-нет…

В спину повеяло холодом.

Вот сейчас на плечи лягут узкие горячие ладони… как тогда, в детстве.

Абсурд, конечно. Всё давно прошло и сгинуло. И она тоже – сгинула. Сдохла, как бешеная собака, сбитая на набережной каким-то джипом – тогда им ещё можно было туда заезжать. Захлебнулась кровью и соплями вперемешку с водой. Боже, как Полина тогда радовалась, как изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться прямо на похоронах!

Но до этого…

Зимний вечер, она одна стоит в своей комнате, выключив свет, и смотрит в окно. Папа. Скоро должен прийти папа. Вот он придёт, и дом снова станет тёплым. Безопасным хотя бы на время. Папа всё знает про эту. Ничего, правда, не делает, сколько Полина ни просила, но эта при папе хотя бы… терпит.

Отворяется дверь. Скрипа нет. Молчит и паркет в коридоре. Полина узнаёт, что уже не одна в комнате, благодаря сквозняку, который ледяными пальцами забирается под короткую маечку. А тишина подсказывает, кто именно пришёл. Эта всегда ходит тихо, очень тихо. И говорит тоже тихо, мягко. А когда улыбается, то становится похожа на ребёнка, мечтающего о Новом годе. Праздник ещё далеко, но он обязательно придёт.

Те, кто плохо её знает – то есть все люди на этой чёртовой планете, кроме Полины и папы! – говорят: настоящий ангел во плоти.

«Полиночка, – голос мачехи, как всегда, ласков, но звенит в нём едва слышно какая-то больная струна. – Разве ты не хочешь сделать мне приятное?»

Девушка, не отдавая себе в этом отчёта, шагнула вперёд, уходя от прикосновения ладоней, которые уже почти ощущала на плечах. Кинула взгляд на противоположную дверь, и крик пойманной птицей забился в её горле, не находя себе выхода.

На фоне немного посветлевшего прямоугольника – должно быть, луна начала освещать тот борт – смутно виднелась человеческая фигура. Она не двигалась, и, конечно же, лица разглядеть было нельзя. Но Полина знала, кто там стоит.

– Ага, вот ты где! – Царь показался на трапе, ведущем на верхнюю палубу, и стал бодро спускаться вниз. – Ну, пошли, что ли. А то без нас всё вкусное съедят. Полина?

Заметив, что лицо подруги перекошено ужасом, парень взглянул направо. В дверном проёме никого не было.

– Полина, хватит дурить! – Царь подошёл к Полине. Ради роли рыцаря ему пришлось оторваться от Светы, которая в отсутствие соперницы изрядно осмелела в темноте коридоров, и Царь хотел как можно скорее вернуться обратно.

Девушка вздрогнула.

– Сашенька? Господи, как хорошо, что ты пришёл! Там… там!

– Нет там никого, – уже немного спокойнее сказал он. – Я сразу посмотрел, как тебя увидел. Пусто.

Полина замотала головой и прижалась к нему.

– Я видела, Сашенька! Видела!

Царь сжал губы. Вот ведь трусливая дурища! И как только он раньше этого не замечал? А всё туда же, замуж за него хочет, любовь ей подавай.

Парень представил себе, как они стоят в загсе и Полина смотрит на него с собачьей преданностью в глазах. Картина оказалась настолько забавной, что приступ гнева прошёл так же быстро, как и начался. Царь улыбнулся. Глупенькая девочка. Не того боится. Но она ведь не знает, нет. Просто пока не знает, не догадывается даже.

Потому что ещё не время учить сестрёнку. Хотя место, конечно, хорошее. Да что там, отличное место! Такого у него ещё не было. Но почему бы не растянуть удовольствие? Царю негоже спешить. Это так здорово – знать, что скоро начнётся урок, и наслаждаться его предвкушением! Смотреть на всех тех, кто ни о чём не подозревает, и смаковать это знание наедине с самим собой. Повелевать временем, определяя, когда же прозвенит звонок.