Елена Мельникова - Зеркало

– Спасибо огромное, Люся! – Даша повернулась и побежала вниз по ступенькам.

– Да ладно, не за что! – Людка с удивлением посмотрела ей вслед, покрутила пальцем у виска и закрыла дверь.

Даша, оглядываясь по сторонам, торопливо вышла на остановку, села в маршрутный автобус, и уже через пятнадцать минут подходила к высокому, этажей в двенадцать, серому зданию, где помещалось управление федеральной службы безопасности по республике. Даша поднялась по высокому крыльцу и с трудом открыла массивную, деревянную дверь.

В вестибюле за специальным барьерчиком сидел дежурный, невзрачный лысоватый прапорщик лет тридцати пяти с пшеничными, как будто побитыми молью, усами.

– Вы к кому, женщина? – строго спросил Дашу лысоватый, откладывая в сторону газету «Дело». Конечно, он прекрасно помнил ее. Она частенько заглядывала к Лебедеву на работу, последний раз Даша была у него неделю назад, брала интервью, и как раз дежурил этот лысовато-усатый. Но дежурные всегда делают вид, что видят вас впервые.

«Опасайтесь лысых и усатых», – промелькнуло у нее в голове название одной из ее любимых книжек писателя Юрия Коваля.

– Я к Юрию Антоновичу, из газеты «Дело» по делу, – невольно скаламбурила Даша и улыбнулась.

Дежурный пусто посмотрел на нее выцветшими, рыбьими глазами —

– Записывающие устройства есть?

– Конечно, шариковая ручка, – с некоторой издевкой произнесла Даша.

– Подождите на лавочке, я сейчас ему позвоню, – буркнул он, и сняв трубку, принялся тыкать пальцем в телефон.

Даша присела на лавочку, достала из сумочки расческу с зеркалом и стала поправлять волосы, которые она в спешке толком не расчесала.

– Юрий Антонович, тут к вам женщина пришла из газеты «Дело», – в трубку доложил дежурный.

Даша терпеть не могла такие моменты, ей казалось, что в это время Лебедев смотрит в какое-нибудь специальное шпионское устройство и видит ее, сидящую на скамейке и покорно ждущую, когда господин начальник соблаговолит ее принять.

– Женщина, проходите к лифту, пятый этаж налево, в приемную, – положил трубку лысоватый.

«Без тебя знаю, чудище!», – про себя произнесла Даша, а вслух сухо поблагодарила. – Спасибо.

Поднявшись в широком, с зеркалами лифте и, пройдя немного по коридору, Даша вошла в приемную. Минуя пустой, по случаю воскресенья, кабинет секретаря, она открыла дверь в кабинет Лебедева.

Это было просторное, вытянутое в длину, помещение. Посреди кабинета находился длинный стол для совещаний, к нему перекладиной, формирующей из столов вытянутую букву «Т», был приставлен массивный стол начальника. Вдоль стены стояли несколько стульев и пара кресел, на стене висел российский флаг и огромная карта Южно-Енисейской республики. Сам начальник сидел за своим рабочим местом под портретом Президента и, не слыша, что открылась дверь, смотрел в ноутбук.

Напряженное лицо Юрия Антоновича освещалось то синим, то красноватым блеском, указательный палец лихорадочно бил по пробелу.

«Играется, мальчик!» – почему-то с раздражением подумала Даша и кашлянула.

Лебедев поднял голову, нажал на паузу и расплылся в улыбке.

– Даша, золотко мое, здравствуй. Я так по тебе соскучился! – Распространяя аромат дорогого одеколона, Юрий Антонович подошел к Даше пружинистой походкой и, целуя в щеку, прижал ее к себе. Даша послушно чмокнула его в жесткий, хорошо выбритый подбородок.

– Привет! – поздоровалась Даша, позволяя Юрию Антоновичу помочь ей снять пальто.

– Дорогая, сделать тебе кофе или чай или, может, коньячку? – Лебедев был сама любезность.

– Спасибо, Юра. Кофе, если можно, – ответила Даша, усаживаясь в кресло.

– Дашенька, любовь моя, иди сюда, – позвал Юрий Антонович. Даша прошла в дальний угол кабинета, где находилась дверь в небольшое помещение, оборудованное под комнату отдыха. В ней размещались кожаный диван, стол, на котором стоял электрический чайник и чайный сервиз, небольшая книжная полка с книгами о шаманизме, стихами Блока, Брюсова и других поэтов «серебряного века», а так же большой железный сейф. На стене висели фотографии актеров и режиссеров местного театра, с которыми Лебедев сфотографировался на память после премьеры «Последней осени». Даша уселась на диван и взяла кружку с растворимым кофе «Черная карта», Лебедев достал из сейфа печенье и конфеты.

– Ну, как дела, милая? – спросил Юрий Антонович, садясь рядом на диван и приобнимая Дашу.

– Все нормально, интервью готово! – Даша порылась в сумочке и достала дискету. – На, прочитай, может, есть какие-то неточности.

Юрий Антонович взял дискету и направился к столу. По пути Лебедев обернулся.

– Даша, ты сегодня какая-то не такая. Что произошло? – серьезно спросил он.

– Да, так. Ерунда, ты сначала вычитай интервью, а потом поговорим, —ответила Даша.

Лебедев кивнул и уселся за ноутбук.

Пока Юрий Антонович читал интервью, Даша смотрела в окно, за которым виднелась большая площадь, красноватое здание мэрии, неработающий фонтан, с сидящими на скамейках вокруг него людьми, и громадное, типовое здание драматического театра.

«В Кызыле точно такое же. И в Ачинске, кажется», – вяло подумала Даша. Из ее головы никак не выходил утренний звонок неожиданно приехавшего брата. Она с ним не переписывалась и не перезванивалась уже давно, со смерти мужа. Потеряла его из виду и, честно говоря, была даже рада этому, хотя и любила его. Ее брат был странным человеком и вокруг него происходили странные вещи. Странные, если не сказать больше.

Ее размышления прервал севший рядом с ней Юрий Антонович.

– Все прекрасно Даша, – сказал Лебедев отдавая ей дискету, – отличное интервью! Спасибо тебе, лапочка, – он привлек ее к себе и поцеловал в краешек рта.

– Ты у меня умница! – Юрий Антонович вдруг спохватился, – Даша, я ведь для тебя стихи написал сегодня ночью. Хочешь послушать?

Даша равнодушно кивнула. Ей не нравились его стихи, они были бездарными и напыщенными. Редкие проблески искренности в них не могли повлиять на общее впечатление.

Юрий Антонович достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку, раскрыл ее и начал читать, по своему обыкновению, немного подвывая:

«Это точно!» – не очень вежливо подумала Даша.

Юрий Антонович закончил читать, закрыл записную книжку, два раза сглотнул, как будто пытался справиться с волнением от прочтения собственных стихов, и немного охрипшим голосом, заглядывая Даше в глаза спросил:

– Нравится?

– Спасибо, милый. Прекрасные стихи, – она поцеловала его в щеку.

– Ну, ладно, рассказывай, что там у тебя стряслось? – Лебедев стал серьезным и убрал записную книжку обратно в карман пиджака.