Елена Мельникова - Зеркало

– Ладно, ладно, отстань морда, дай сходить умыться, – Пал Палыч потрепал собаку за мощную холку и в одних трусах прошлепал босиком в ванную. Гарик, улегшись на пол и положив голову на крупные, рыжие лапы с любовью смотрел хозяину вслед.

Пал Палыч долго умывался, шумя водой и кряхтя. Он вышел из ванной с влажными волосами и вафельным полотенцем через плечо.

– Гарик, где мои тапки, – крикнул Пал Палыч, подойдя к висящему в коридоре зеркалу и расчесывая, свои светло-русые, густые, слегка вьющиеся волосы. – Ну-ка, быстро, неси тапки, пока я опять не разозлился, – скорчив грозную физиономию, приказал Пал Палыч, глядя на собаку в зеркало. Гарик вскочил, кинулся под кровать, умудрился схватить пастью сразу оба тапка, и виляя хвостом, подбежал к хозяину.

– Спасибо, спасибо, друг, уважил хозяина, – вынимая из пасти Гарика обслюнявленные тапки и трепля его уши, поблагодарил пса Пал Палыч. – Сейчас мы с тобой пожрем и пойдем погуляем по городу, а убираться сегодня не будем, ну ее, эту уборку, к лешему. Потом уберемся, успеем еще, вся жизнь впереди, – приговаривал Пал Палыч.

Пал Палыч был в прекрасном настроении. Сегодня был свободный день, по средам занятий в техникуме у него не было. Вызовов не предвиделось, но все равно надо было побыстрее смыться из дома, чтобы какой-нибудь телефонный звонок не испортил выходной. Тем более, что вчера какой-то новый русский, по виду бандит-бандитом, за то, что Колосков сделал укол его слегка захворавшему стардфорширу, заплатил ему две тысячи рублей, тогда как обычно Пал Палыч за подобные услуги брал с клиентов самое большее триста. Пал Палыч брать такие деньги не хотел, но новый русский, здоровенный дядька с бычьей шеей, сам засунул купюры ему в карман, пригрозив, если Колосков не возьмет деньги, – застрелить его.

К тому же вчера, ни с того ни с сего, сосед-прапорщик Цыбенко отдал пятьсот рублей, которые занимал у Колоскова, наверное, полгода назад. Не зря в субботу левая ладонь страшно чесалась. Верная примета. Тут Колосков вспомнил недавний разговор с красивой, но странной женщиной Дашей, к которой он пришел по вызову, чтобы осмотреть ее кошку. Жуть сплошная. Папка какая-то дурацкая с историями смертей, приметы… И при чем здесь какой-то мяч и его погибшие друзья детства? Но эта женщина совсем не походит на сумасшедшую. Темная история, в общем. Жалко, что он ушел, не дослушав истории до конца… Размышления Колоскова прервал Гарик, который с грохотом возил лапой по коридору свою пустую миску.

Пал Палыч прошел на кухню и открыл холодильник. Он был забит под завязку. Разбогатев, Колосков пошел в магазин и хорошенько затарился продуктами. Лично Гарику купил три килограмма мясной обрези, килограмм костей и свежемороженого минтая. Также накупил всякой крупы и макарон, кетчуп, майонез, толстый батон докторской колбасы, сыр, кусок буженины, овощи, рыбные консервы, пива, куриных окорочков, упаковку яиц, пакет пельменей, два брикета масла. Пал Палыч еле дотащил пакеты, один из них даже порвался в подъезде, и колбаса вывалилась на ступеньки.

– Любо-дорого посмотреть. Давно у нас, Гарик, такой красоты в холодильнике не было. Фу, тебе говорят! – прикрикнул Пал Палыч на Гарика, отодвигая коленом его любопытную голову от колбасы, которую пес жадно обнюхивал. – Колбасы не получишь, сегодня у тебя рыбный день, – решил Пал Палыч, доставая из пакета длинную рыбину. Задрав хвост, Гарик радостно побежал вперед хозяина к миске.

Пока Гарик грыз замороженный минтай, Пал Палыч сделал себе громадный бутерброд с сыром и колбасой и съел его, запивая чаем. Сполоснув посуду, он прошел в спальню и оделся, натянув вытертые голубые джинсы, синюю рубашку и черный свитер под горло. Гарик все это время нетерпеливо смотрел на хозяина, зажав в пасти ошейник с поводком и нервно переступая лапами. Пал Палыч, выйдя в коридор, обулся, надел пальто, нацепил, на прыгающую от радости собаку ошейник, и захлопнув дверь, вышел из квартиры, с трудом сдерживая, тянущего изо всех сил поводок, Гарика.

На улице была тепло, тихо и солнечно. Осень в этом году выдалась относительно сухая, и дождей уже не было целую неделю. Тополя, раздетые осенними ветрами, стояли голые, вязы еще сохранили свою темно-зеленую листву, но и она уже поредела, пообтрепалась. Безоблачное небо было осеннего, немного выцветшего голубого цвета. Солнце светило приглушенным, мягким светом и почти не грело.

Колосков отпустил Гарика, и тот деловито побежал по своим делам. Дождавшись когда он освободится, и подозвав собаку к себе, Пал Палыч снова взял Гарика на поводок. Выйдя со двора, они оказались на центральной улице, протянувшейся километра на три от городского универмага, до гостиницы «Дружба», от которой Пал Палыч жил в двух минутах ходьбы. Обычно он прогуливал собаку за этой гостиницей, где располагался обширный пустырь и дренажная канава, похожая на средних размеров грязную речку.

Но сегодня Колосков решил сделать вылазку в город, прогуляться, поглазеть на людей и выпить пива, сидя на лавочке в парке. Они не спеша шли по тротуару, Пал Палыч наслаждался, возможно последними, теплыми днями в этом году, Гарик с интересом обнюхивал асфальт и шугал голубей. Дойдя до улицы Ленина, они свернули направо и пошли по направлению к городскому парку. По пути Пал Палыч, завернул в магазинчик, предварительно привязав Гарика к дереву, и купил себе пару бутылок пива «САЯН», одноименного пивзавода, получившего свое название в честь Саян – сибирских гор, с двух сторон окаймляющих республику. Дойдя до засыпанного палой, буро-желтой листвой парка, Пал Палыч отыскал свободную лавочку, отпустил собаку с поводка, открыл бутылку пива и отвалился на спинку скамейки, щурясь от солнца и наблюдая за носившимся между тополями Гариком.

Через десять минут, умаявшись, пес прибежал к хозяину и забрался на лавочку, прижавшись к Колоскову крепким боком, часто дыша и высунув язык. Пал Палыч глотал из бутылки и смотрел на проходящих мимо женщин, которые, почему-то почти все были выкрашены в рыжий цвет.

Колосков вспомнил, темноволосую красавицу, к которой он на днях приходил по вызову. «Странная женщина» – подумал Колосков, – «Но до чего хороша…». У Пал Палыча защемило в груди, при воспоминании о Даше. «Блин, уже толком и не помню, когда с женщиной последний раз нормально общался!» – с досадой подумал Пал Палыч. Тут Колосков переключился на размышления о своих отношениях с женщинами. Отношения были сложными, особенно последние лет десять.

Со своей бывшей женой Ириной Васильевой Пал Палыч познакомился на первом курсе Красноярского сельскохозяйственного института, где они учились в одной группе на ветеринарном факультете. Ира тоже была родом из Южно-Енисейска, и их это сразу сблизило. Отношения завязались после одного случая на выездной практике. Их группа училась брать у коров кровь из яремной артерии с помощью длинной иглы. Одно обезумевшее от боли животное, доведенное до этого состояния кривыми руками студентов, истыкавшими иглой ей всю шею, сорвалось с привязи и бросилось на людей. Первой на пути коровы оказалась Ирина, еще несколько секунд и животное растоптало бы ее. Из всей группы не растерялся один Пал Палыч. Схватив лежащую рядом доску, Колосков оттолкнул Иру в сторону и нанес сильнейший удар корове по рогам, животина удивилась, и ошарашено помотав головой, отступила.