Маргарита Тара - Иллюзия

Мирра не отстранялась чуть дольше, чем положено друзьям. Наконец отступила на шаг и оглядела Лестера с ног до головы. Удовлетворенно кивнула, мысленно что-то отметив.

– Входи, – мелькнула белозубая улыбка.

Последовав приглашению подруги, Лестер переступил порог.

Внутри было так же, как и полгода назад – светло, солнечно, опрятно. Пахло невероятно вкусно – кажется, запеченной курицей или индейкой. Словно прочитав его мысли, Мирра кинулась на кухню. Запах стал еще ощутимее – должно быть, девушка открыла духовку.

Голодно сглотнув, Лестер снял плащ. Повесил его на свободную вешалку в шкафу и расположился в кресле в ожидании хозяйки дома.

Мирра появилась через пару минут.

– Немного не успела к твоему приезду, – виновато улыбнулась она. – Надеюсь, ты не сильно голоден?

– Нет, – солгал Лестер. – Подожду.

Мирра села напротив него, положив ногу на ногу.

– Я позвонила Глаю и Давелу. Как насчет того, чтобы завтра вечером устроить небольшую вечеринку? Твоя командировка сильно затянулась, они соскучились по тебе. – Помедлив, добавила чуть смущенно: – Мы все соскучились.

– Я только за, – искренне улыбнулся Лестер.

Увидать друзей сейчас было бы совсем кстати. Командировка и впрямь оказалась намного длиннее, чем он рассчитывал. А нескончаемая возня с бумагами в отдалении от любимого города и близких ему людей оказалась скучной и утомительной.

Лестер был рад, что вернулся.

– Ты же сейчас в отпуске? – уточнила Мирра и вздохнула в ответ на его кивок. – Завидую. Наверно, рванешь на море?

Он покачал головой.

– Хватит с меня пока путешествий. Хочу отдохнуть в Кенгьюбери.

– Уже был дома? – поинтересовалась девушка.

– Нет. Как только приехал – тут же к тебе. Поздно выехал, поэтому ехать пришлось всю ночь.

Было проще солгать, чем объяснить неожиданное для него самого желание переночевать в чужом покинутом доме.

Мирру ответ Лестера вполне устроил. Она рассеянно кивнула и направилась на кухню, чтобы вернуться с аппетитным жареным цыпленком на блюде. В честь возвращения друга детства откупорила бутылку вина.

После обеда Лестер собрался домой, заверив Мирру, что завтра они обязательно увидятся.

Остаток дня он провел за разбором вещей и сдачей «хвостов» перед выходом в отпуск. Позвонил в компанию, отослал по почте все необходимые документы. Когда оторвался от ноутбука, за окном уже стемнело. Лестер косо взглянул на заваленный бумагами стол.

«Утром закончу», – решил он.

На горячую ванну сил уже не было. Наскоро приняв душ, Лестер забрался в постель.

Последней его мыслью перед погружением в сон была мысль об обжигающем горло виски.

Она была для него всем, но ее у него забрали. Отняли так безжалостно и так бесчеловечно

До встречи с Рэей он просто существовал, обретя ее – только начал жить и наслаждался каждой секундой своей новой жизни, каждым ее мгновением. После смерти любимой он просто блуждал в темноте, не зная, чем заполнить пустоту в душе.

Он хотел закрыть глаза и умереть. Возродиться там, где была Рэя, чтобы навсегда быть с нею рядом.

Однажды он хотел покончить с собой. Но так и не смог… Плакал и проклинал себя, называя трусом. Просил прощения у Рэи за то, что подвел ее. Он словно чувствовал на себе ее укоризненный, разочарованный взгляд.

И это было хуже всего.

После аварии он едва не убил того ублюдка, из-за которого погибла Рэя. Хотел размазать его мозги по асфальту, хотел увидеть, как он умирает, задыхаясь так же, как задыхалась Рэя, когда осколок лобового стекла вошел в ее горло, легко разрезав белоснежную кожу.

Ему не дали этого сделать. Оттащили от вусмерть перепуганного мужчины. Они оба тогда остались в живых. А она умерла.

Он помнил ее руку, в немой мольбе тянущуюся к нему, помнил ее расширенные от боли глаза. Он видел в них страх смерти, и плакал от бессилия. Он не мог ей ничем помочь. Просто стоял и смотрел, как она умирает.

Когда Рэя умерла, его жизни – настоящей жизни – тоже пришел конец.

Лестер вынырнул из сна, задыхаясь от страха. Перед его глазами до сих пор стояло белое, словно вылепленное из воска, лицо некогда прекрасной девушки. Он отчетливо видел крохотные порезы на ее коже от разлетевшегося вдребезги стекла, видел окровавленную шею со страшной раной.

Когда взгляд Лестера упал на стену перед ним, ему стало еще хуже. Ошеломленно озираясь по сторонам, он отмечал и новые, и уже знакомые ему детали. Персиковые обои, золотистые шторы с кисточками, люстра в виде огромного цветка с изящными лепестками…

Он снова оказался в том самом доме.

Лестер приехал сюда на машине. Когда? Как? Он совершенно ничего не помнил. Но больше всего его мучил другой вопрос: зачем он это сделал?

Что-то неладное творилось с этим домом. Что-то неладное творилось с ним самим.

Как можно было встать среди ночи, одеться, взять ключи, проехать несколько миль и абсолютно этого не помнить? И ради чего? Кошмарных снов и чьих-то страшных воспоминаний?

В том сне он видел не только молодую умирающую женщину, но и свои руки, прижимающие ее к себе, судорожно хватающие ее за волосы, плечи. Слышал свой – но чужой – голос, умоляющий Рэю не умирать.

Лестер был там, на месте автокатастрофы. Видел заикающегося от страха мужчину примерно его возраста, увидевшего, к чему привели его игры со скоростью. Видел рядом с ним и девушку, побелевшую от страха и судорожно вцепившуюся пальцами в плечо друга или любовника.

Помнил, как накинулся на водителя, как опрокинул его на землю и, повернув лицом в грязь, все бил и бил, пока его не оттащили.

Лестер был там, где никогда не был. Переживал события, о которых до минувшей ночи понятия не имел.

– Это просто сон, – убежденно сказал он вслух, но самому себе не поверил.

Только сейчас Лестер понял, что уже несколько минут сидит в машине, таращась на дом, по всей видимости, принадлежавший погибшей девушке. Не с ужасом, но с опаской. Что-то таилось в глубине симпатичного двухэтажного домика, выкрашенного в песочный цвет.

Ему почему-то вдруг вспомнилась Адари Лаберкен – молодая женщина из Кенгьюбери, осужденная в прошлом году на пожизненный срок. Адари убила пятерых мужчин и убеждала суд, что действовала по велению Праматери – некой темной сущности, Царицы Ночи. Когда ей озвучили приговор, Адари была абсолютно спокойна. Сказала лишь, что выполнила свой долг перед Праматерью и скоро воссоединится с ней в Царстве Теней.

На следующий день Адари обнаружили в камере мертвой. Вот только на ее теле не было ни единой раны. Она будто просто уснула, но уснула навсегда.

Больше всего Лестера поразила не история Адари и ее исход, а фотография убийцы. Это была нежная белокурая красавица со светлыми глазами.