Сергей Пономаренко - Ключ к бессмертию

– Что вы об этом думаете, господин профессор? Почему второй сон является продолжением первого? Или, может, первый сон на меня так повлиял, что вчерашний стал фантазией моего подсознания?

– Выходит, цыганка не обманула, – задумчиво произнес профессор.

– Какая цыганка?

– Это очень давняя и длинная история. – Профессор вынул из кармана часы-луковицу на серебряной цепочке, чтобы узнать время. – После утренней лекции я зайду к вам в библиотеку. Вы найдете для нас место, где никто не помешает нашей беседе?

– Несомненно, профессор.

Ночной сон и предстоящая встреча с профессором, по-видимому собиравшимся сообщить что-то весьма важное, взволновали Василя. Как ни пытался он сосредоточиться на работе, мысли то и дело возвращались к сновидениям. Профессор появился в библиотеке в обеденный час, когда там было безлюдно. Василь, помня просьбу профессора, провел его в хранилище неразобранных книг, не так давно полученных из частной коллекции.

– Пришло время рассказать вам эту историю. Пять лет тому назад я работал в Индии, в составе английской археолого-этнографической экспедиции. Руководство экспедиции получило информацию, что в джунглях, на землях племени мунда, находятся развалины древнего города, тщательно оберегаемые этим племенем. Руководством экспедиции было принято решение послать на поиски этого города трех археологов, в их число попал и я. Племя мунда и их соседи, дравидийское племя гонда, имели дурную славу: известно, что в не столь отдаленные времена они практиковали человеческие жертвоприношения. Поэтому наша маленькая экспедиция отправилась в этот чрезвычайно опасный район в сопровождении вооруженной охраны.

– Разве человеческие жертвоприношения возможны в наше время? – невольно вырвалось у Василя.

– Считается, что этот ужасный обычай был искоренен в Индии англичанами полсотни лет назад, но и ныне там нередко бесследно исчезают люди. Тела не находят, и поэтому невозможно установить, что с этими людьми произошло. Нашими охранниками стали сержант и четыре солдата колониальных войск. Все сипаи [17] Наемные солдаты в колониальной Индии (XVIII – первая половина ХХ в.), рекрутировавшиеся европейскими колонизаторами из местного населения. – коренные индийцы. Большую часть пути мы проделали пешком, шли в край джунглей и гор. Наш багаж несли нанятые носильщики. До нужного нам селения мунда мы добрались через неделю и были крайне утомлены. Селения этого племени малочисленны, члены его называют себя «хороко» – «люди». Мунда – это их староста, а англичане, толком не разобравшись, назвали так племя.

– Не ожидал, что в Индии возможны столь варварские обычаи. Индийцы-арии создали в древности высокоразвитую цивилизацию, поражающую воображение, и как с этим соотнести кровавые ритуалы? – засомневался Василь.

– Арии на полуострове Индостан – пришлый народ. Есть гипотеза, что мунда и дравидийские племена – остатки коренного народа, который населял полуостров до ариев. Это была высокоразвитая цивилизация, но она погибла в результате падения огромного метеорита. Сторонники этой гипотезы называют эту легендарную цивилизацию Лемурией. Выжившие представители этого народа, не имея возможности возродить погибшую цивилизацию, постепенно деградировали, стали людьми примитивными. Возможно, этому еще поспособствовало то, что после завоевания Индии ариями их сделали низшей кастой. Человечество может двигаться как в сторону прогресса, так и регресса.

– Я читал о Лемурии, но полагал, что это фантастическая версия.

– Возможно, когда-нибудь в труднодоступных уголках нашей планеты найдутся доказательства этой гипотезы, пока имеются лишь неубедительные факты, но я отвлекся. Большинство членов экспедиции, в том числе и я, горели желанием найти доказательства существования Лемурии, поэтому с восторгом восприняли возможность исследовать заброшенный город в джунглях, несмотря на трудности и опасности пути. Селение племени мунда поразило и разочаровало нас крайне примитивным уровнем жизни и чуть ли не первобытнообщинным укладом. Ничто не указывало на то, что они потомки высокоразвитой технологической цивилизации Лемурии. Одеждой у мужчин служили метровые лоскуты материи, пропущенные между ног. У женщин были лишь набедренные повязки, зато множество украшений на шее, руках, ногах: ожерелья, браслеты, серьги, кольца в носу, гребни. И еще татуировки на лбу, щеках, висках. Мунда смуглые до черноты, низкого роста, с большими губами, черными волнистыми волосами, выпуклыми глазами, похожие на эфиопов.

Селение, куда мы попали, состояло из отдельных хуторков, каждый был огорожен плетнем из бамбука, жилища были сделаны из глины и тростника. Мы поселились у старосты, во владении которого было четыре хижины из плетеного бамбука и глины. Одну из них он нам предоставил. Зайдя в отведенное нам жилище, мы сразу поняли, что на нормальные условия проживания нам рассчитывать не приходится. Наша охрана отнеслась к местным жителям презрительно и крайне недоброжелательно, при общении с ними, низшей кастой, охранники подчеркивали свое превосходство. Для нас стало полной неожиданностью, когда сержант объявил, что у него имеются неотложные задания, поэтому он с солдатами нас покинет, вернется через неделю, чтобы сопровождать экспедицию на обратном пути. Успокоил лишь тем, что теперь за нашу безопасность будут отвечать староста селения и жрец, которые предупреждены, что им, да и всем жителям селения, несдобровать, если с нами что-либо случится. Еще большей неожиданностью было то, что нас покинули носильщики, которых не прельстило двукратное увеличение платы за их работу.

Из нас троих только профессор Джон Уотерс мог как-то изъясняться с местными жителями, так как их язык совсем не похож на хинди. Перед уходом сержант проинструктировал нас, что мы должны делать, если не хотим беды на свою голову: не заходить в хижинах в отгороженную часть, где находится домашний алтарь хозяев, обходить стороной ритуальные площадки, священные рощи-сарны, где обитают сельские духи хату-бонга, и кладбища. После ухода солдат староста селения стал нас настойчиво отговаривать от похода в заброшенный город, но затем сдался и выделил нам проводников и носильщиков.

Проведя ночь в ужасных условиях, утром мы отправились на поиски города, но проводник, вконец измучив нас, так туда и не привел. Он пояснил, что сам не понимает, как это произошло. Видимо, их божество бонга этого не желает. Джон даже угрожал проводнику револьвером, пообещал, что застрелит его, если тот не покажет дорогу, но проводник, ползая в ногах, клялся местными богами, что и в самом деле не может найти заброшенный город. Никто из нас не поверил ему, но, судя по всему, для него смерть была менее страшна, чем то, что с ним могло произойти, если бы он привел нас в заброшенный город. Когда поздним вечером мы вернулись в селение, староста, для видимости посетовав по поводу нашей неудачи, пообещал дать нового проводника, но тут же предположил, что раз боги не хотят, то и этот не найдет дорогу. На следующий день мы проснулись очень поздно, ощущая ужасную подавленность и слабость. Староста сразу же заявил, что это еще одно подтверждение того, что боги не хотят, чтобы мы продолжали поиски города. Мы бесцельно провели три дня в селении, правда, я обнаружил сходство их языка с наречием одного алтайского племени, которым я владею, и с горем пополам смог изъясняться с ними.