Сергей Пономаренко - Ключ к бессмертию

– Признаюсь, не очень.

– В чудеса надо верить и надеяться на них. В Гиппо-Паласе [21] Гиппо-Палас, или Конный цирк П. С. Крутикова, в свое время был одним из крупнейших цирков в Европе. Он был открыт в ноябре 1903 года. В сентябре 1941 года перед отступлением из Киева Красной армии был взорван «как стратегический объект». сегодня необычное представление. – Ангелина прочитала вслух: – «Европейские знаменитости: братья Зенон и Витольд Сименс, чудеса, одинаковое время на часах у всех присутствующих. Потоп в театре, вода на сцене, в зрительном зале. Снятие головы и разгуливание без головы по партеру. Единственная гастроль!»

– Смею заверить: скорее всего, это фокусы, иллюзия.

– Не представляю себе, чтобы такое было возможно. – Ангелина лукаво посмотрела на Василя. – Вы приглашаете меня?

– С превеликим удовольствием. Я буду занят на работе до вечера и тогда буду рад с вами встретиться. Так что я вас приглашаю на это представление.

Гиппо-Палас находился на Николаевской улице в двухэтажном изящном здании под стеклянным куполом, примостившемся рядом с двенадцатиэтажным гигантом – домом Гинзбурга. С билетами, как и предполагал Василь, проблем не было – огромный, на две тысячи мест зал мог вместить всех ожидавших чуда. Ангелина приехала перед самым началом представления. На ней был роскошный соболиный полушубок, под ним – длинное, облегающее фигуру и слегка расширяющееся книзу синее вечернее платье с глубоким декольте. На шее сверкало брильянтовое колье, сережки тоже были с брильянтами. Выглядела Ангелина ослепительно и сразу же привлекла внимание находящихся в просторном фойе мужчин и женщин. Первые смотрели с восхищением, вторые – с завистью и раздражением. Только теперь Василь более внимательно рассмотрел свою спутницу. Ей было значительно больше лет, чем ему показалось вначале, – она давно перешагнула тридцатилетний рубеж. Драгоценности, подчеркивая ее красоту, в то же время выдавали ее возраст. Рядом с ней Василь чувствовал себя неловко в неизменном университетском мундире и мысленно отругал себя за то, что не догадался взять напрокат смокинг. Впрочем, большинство находившихся в фойе были одеты проще, чем Ангелина, – все же военное время давало о себе знать. Ангелина шла, как королева в прожекторах взглядов, перед ней все расступались. Василь чувствовал себя не ее спутником, а скорее пажом, должным удовлетворять ее прихоти.

– Не выпить ли нам, мой любезный друг Василий, шампанского?

Сухой закон, действовавший в Киеве во время войны, с падением самодержавия самоупразднился, теперь вина и напитки покрепче продавались где угодно. Ангелина пила сомнительного качества шампанское мелкими глоточками, словно смаковала французское «Вдова Клико». Василь вообще был противником алкоголя, но он заставлял себя глотать горьковато-кисловатый пузырящийся напиток, не находя в этом ничего приятного. Разговора у них с Ангелиной не получалось, ему все время казалось, что ее мысли витают где-то далеко, как он догадывался, – в прошлом. Прозвучал третий звонок, и они отправились в зал.

– Василий, этот Гиппо-Палас – настоящее киевское чудо! – Ангелина с восторгом смотрела по сторонам, когда они уселись в кресла в амфитеатре. – Ничего подобного нет ни в одном театре. Миллионщик Крутиков на его создание истратил все свое богатство. Зал трансформируется в зависимости от представления. Если это цирковое, как сейчас, – пожалуйста, возникает в центре арена, если театральный спектакль – в конце зала появляется сцена. Ах, сцена, сцена! Вы знаете, Василий, ведь я в прошлом выступала на сцене, и не где-нибудь – в Киевском театре оперы и балета! Была балериной, но, к сожалению, примой-балериной стать не судилось. – Ангелина замолкла, и тень грусти пробежала по ее лицу.

Зал был заполнен на три четверти, но представление все не начиналось. Зрители стали роптать, раздавались возмущенные голоса, потом топот и свист. Шум все нарастал, готовясь превратиться в бурю, заглушая начавший играть оркестр – администрация пыталась с его помощью утихомирить публику. Наконец на арену вышел мужчина в черном фраке и громким, слегка дрожащим голосом сообщил:

– Дамы и господа! Произошло чрезвычайное происшествие: братья Зенон и Витольд Сименс оказались мошенниками и, похитив деньги из кассы, скрылись в неизвестном направлении. О краже сообщили…

В зале начался ураган возмущенных криков и свиста, заглушив дальнейшие слова ведущего, в него стали бросать все, что попадалось под руку, и он поспешно убежал за кулисы. Несколько человек бросились за ним следом. Все сразу ринулись к выходу, устроив столпотворение, словно в зале начался пожар.

– Простите, мой любезный друг, это была моя ужасная ошибка. Мне давно следовало усвоить, что чудес не бывает, их обещание оборачивается обманом.

Василь посмотрел на Ангелину и удивился перемене, происшедшей в ней. Она как-то в мгновение поблекла, даже ее драгоценности, казалось, перестали блестеть.

– Не переживайте так. – Василь попробовал пошутить: – Чудо все же произошло – нас оставили с носом, поманив иллюзией. Зато ведущему не оторвали голову, и потопа в зале не было.

– Вы не понимаете, Василий, – я так жаждала чуда! – жалобным тоном произнесла Ангелина. – Обман, кругом обман!

Когда вышли из Гиппо-Паласа, Ангелина, взяв Василя под руку, тихо попросила:

– Пожалуйста, отвезите меня домой.

Сев в экипаж, Ангелина сказала извозчику:

– В Ирпень!

– Вы живете за городом?

– Что тут удивительного? Там свежий воздух, тишина и… одиночество.

– Это так неудобно – каждый день ездить в город.

– Я живу там более десяти лет, так что уже привыкла. Хотите, я расскажу про свою жизнь?

– Как пожелаете.

Когда в сгущающихся сумерках подъехали к дому Ангелины, Василь невольно залюбовался им. Он был какой-то нереальный, словно сказочный [22] Этот дом сохранился до нашего времени, он имеет название «дача Чоколова». Теперь это один из корпусов Дома творчества Национального союза писателей Украины. Его еще называют «дом с привидениями» – призрак любовницы Чоколова изредка напоминает о себе. . Хотя он был одноэтажным, в нем ощущалась необычайная легкость, воздушность. Дом был с мансардой в виде башенки с пирамидальной остроконечной крышей, с балконом, коваными узорчатыми перилами. Накрытие крыльца поддерживали четыре деревянные колонны, украшенные тонкой резьбой. Поражала непредсказуемость архитектурного решения – с каждой стороны дом выглядел по-иному.

– Это настоящее произведение искусства! – восторженно воскликнул Василь. – Кто построил это чудо?

– Идемте в дом, я все вам расскажу и чаем напою.

– Мне, право, неудобно, – заколебался Василь, оглядываясь. Местность была пустынной, лесистой, и лишь вдалеке светились огоньки домов. – Возвращаться довольно далеко, извозчика тут будет сложно найти. А ночь уже на пороге.