Анастасия Ясенецкая - Дом культуры

– Почти приехали. Смотри внимательно и не удивляйся!

Несмотря на ирмино предупреждение, Сергей не сдержался и негромко выругался. Машину сильно тряхнуло, и она выехала на разбитую дорогу, покрытую раскрошенными бетонными плитами. Метров через сто дорога расширялась и превращалась в некое подобие квадратной площади, со всех сторон окруженной деревьями. По ее периметру стояли остовы допотопных деревянных скамеек и проржавевшие фонарные столбы. А в дальней стороне площади виднелось длинное четырехэтажное серое здание. На двух верхних ярусах находилась крытая остекленная галерея, абсолютно пустая внутри. Она выступала вперед, опираясь на массивные столбы, облицованные местами отвалившейся плиткой. Между двумя центральными столбами маячил вход, крест-накрест забитый полусгнившими досками. Над галереей виднелась надпись «Дом Культуры им…». Окончание давно обвалилось, и, видимо, его остатки торчали из кучи мусора, сваленной недалеко от входа в ДК. На здании имелась еще одна надпись – она находилась на козырьке, слегка выдающимся над входом. Кое-какие буквы этой надписи тоже были утрачены, и теперь она гласила: «То к ид рогой к мун ма, мы р дем к ветл у бу ущ у!» Очевидно, когда-то это значило: «Только идя дорогой коммунизма, мы придем к светлому будущему!» Неизвестно, насколько коммунистической была проселочная дорога, но в свое Светлое Будущее Сергей и Ирма уже добрались.

– Впечатляет? – в первый раз за время дороги Ирма обернулась к своему попутчику.

– Не то слово…, – покачал головой Сергей. – Здесь фильмы ужасов снимать можно.

– И без кино тут… ужасно, – Ирма привстала. – Там за ДК еще парк есть, где Андрей скульптуры свои рисовал. Пойдем? – и Ирма выпрыгнула из машины. Сергей последовал за ней. Вдвоем они не спеша пошли через площадь. Уже почти совсем стемнело, и на лиловом небе зажглись первые звезды.

– Который час? – спросила Ирма.

– Без одной одиннадцать.

– Фокус-покус! – Ирма, щелкнув пальцами, взмахнула рукой. И в тот же миг некоторые из уцелевших фонарей зажглись с негромким назойливым жужжанием.

– Ни фига себе! А откуда здесь электричество?

– Хрен знает. Там, в парке, оно тоже есть кое-где. Туда пойдем?

– Нет, – Сергей замедлил шаг. – Меня больше этот Дом культуры интересует.

– Все равно мы туда не попадем – дверь-то забита, – Ирма махнула рукой.

– Посмотрим, – Сергей, ускорив шаг, вошел в тень выступающей галереи и вплотную приблизился к двери. Он схватился за одну из досок и резко дернул. Однако, хотя доска выглядела насквозь прогнившей и держалась на паре ржавых гвоздей, она даже не сдвинулась с места. Сергей попробовал еще раз, упершись ногой в стену, – результата не было.

– Эй, Ирма! – он оглянулся. – Иди помоги!

Ирма не отреагировала. Она стояла в свете одного из фонарей и курила. Жена художника Баревского была одета в черные кожаные штаны и в черную же рокерскую косуху. Может, поэтому, издалека ее и без того тощая фигура казалась почти проволочной.

– Ирма! – Сергей позвал снова. – Хорош курить, давай дверь откроем!

– Да ну тебя! – Ирма нервно стряхнула пепел. – Уже пытались. Я была здесь с другом, вскоре после того, как Андрей пропал. Так мы к машине эти чертовы доски привязывали, пытались дверь открыть. Хрен там был! Словно забетонировано там, блин!

– А другого входа нет?

– Нет, – Ирма покачала головой. – Что и странно. Должен быть запасной, там, пожарный выход. Ни фига! Мы все здание несколько раз по периметру обошли, все обшарили, каждый сантиметр. Но там не то что дверей, даже окон нет!

– Как, совсем?

– Ага. Ни окон, ни дверей, полна горница… ну да…

– Я все-таки сам посмотрю.

– Валяй, – Ирма затушила ногой окурок и закурила вторую сигарету.

– Не много ли куришь?

– Вали, вали, – Ирма криво усмехнулась и принялась пускать дым колечками.

Сергей же пошел искать вход. Но вскоре он убедился, что, похоже, Ирма оказалась права. Стена, вдоль которой он шел, была абсолютно глухой. Сергей медленно брел, ведя рукой по шершавой бетонной поверхности, и думал о том, каким же образом функционировал в советские времена этот странный дом культуры. Но вдруг неожиданно раздался толчок, и Сергей еле удержался на ногах. На миг ему показалось, что по стене, за которую он держался, прошла волна, а потом все стихло. Сергей огляделся по сторонам. И тут он увидел на фасаде, позади себя, какое-то белое пятно. Сергей мог поклясться, что несколько секунд назад, когда он проходил там, никакого пятна не было. Он вернулся, и снова не сдержал крепкого слова – белое пятно оказалось дверью.

На секунду Сергей вспомнил записку Баревского о том, что не всякую дверь стоит открывать. Но потом махнул рукой и решительно надавил на блестящую металлическую ручку, не особо надеясь, что дверь поддастся. Однако она приоткрылась, и Сергей едва не упал внутрь. Он поднял глаза и увидел уходящий вдаль коридор, освещенный двумя рядами люминесцентных ламп. В тишине раздавалось их тихое нестройное пение. В стенах с обеих сторон были абсолютно одинаковые двери с какими-то мелкими табличками. В конце коридор раздваивался, в торце его тоже была дверь. И стены, и пол, и даже кое-где потолок, покрывала белая, местами выщербленная и потрескавшаяся кафельная плитка. Сергей осторожно прикрыл за собой дверь, через которую зашел. Замок негромко щелкнул. Сергей снова надавил на ручку, распахнул дверь, и выглянул наружу. На улице ничего не изменилось. Сергей хмыкнул, пожал плечами и, оставив дверь открытой, снова вошел в здание. Тут он заметил, что над входом, на кафельной стене, красной масляной краской через трафарет было наляпано: «ЛЬО Я ДО ОМИЗ ПИ СОМ ДЕМ!!!!» Под этой бессмыслицей был изображен значок – человечек, выбегавший в дверь. Очевидно, это обозначало выход.

Сергей неуверенно двинулся вперед. Под его ногами хрустели осколки кафеля, обвалившегося с потолка. Где-то раздавался гулкий звук падающих капель. И звук этот усиливал пронизывающее все вокруг ощущение невероятной пустоты…

Сергей дошел до конца коридора, и осмотрелся. Коридоры, уходящие вправо и влево, были абсолютно такие же, как и тот, по которому он только что прошел, и тоже раздваивались в конце. Сергей отошел чуть назад и дернул на себя первую попавшуюся дверь, на которой висела табличка «КО 12». Дверь открылась, и Сергей увидел ванную комнату. Кафелем, в отличие от коридора, здесь и не пахло, все было серым, бетонным. Проржавевшая чугунная ванна, стоявшая в углу, была наполовину заполнена грязной водой, в которой плавал всякий мусор. Ни душа, ни кранов не было – на их месте из стены торчали огрызки труб. Из одной из них в ванну капала ржавая вода. Эхо от нее перекликалось с приглушенной капелью в коридоре. Сергею показалось, что было в этом даже что-то медитативное. Правда, вероятность достижения просветления рядом с находившимся тут же раздолбанным унитазом представлялась небольшой. Сергей с опаской взглянул на сливной бачок, который свисал на выгнувшихся дугой под его тяжестью трубах. Маленькое сырое помещение освещала тусклым неровным светом лампочка, висевшая на потолке на двух замотанных изолентой проводах. В заплесневелом углу, у ванной, слегка поблескивая, лежала красная стеклянная бусинка.