Дмитрий Лесных - Тени Реальности

И финал – вся комната резко, как будто повернули выключатель, погружается во мрак. Все закончилось. Две магии столкнулись и разнесли в клочья окружающее. Только скрип одинокой балки, упавшей с потолка в абсолютной темноте.

Я смутно подозревал, что вскоре весь этот зал обрушится в самые глубинные части столичных подземелий. Туда, где по легендам Врата. И все, ее не станет. От нее не останется даже следа.

Под ноги мне шуганулась крыса, оскальзываюсь и врезаюсь в стену, оставляя здесь кровавый отпечаток ладони и очередной нутряной вопль. Быстрее на свободу, где этот поганый коллектор?

Я не знал, да и откуда мог предположить, что после всей этой круговерти в зале-ловушке, погибли не все члены отряда, выделенного мне капитаном. Когда все началось трое погибли мгновенно. Еще одного прибила та самая балка, рухнувшая с потолка помещения. А один… один остался жив, потому что валялся у самой стены, в которой был тайный лаз на уровне живота пятилетнего ребенка. И после взрыва, кладка кирпича, которой ход был замурован, разлетелась в темноте шрапнелью мелкой крошки. Буквально же за несколько минут до того момента, когда зал действительно обрушился вниз, в бездну подземелий, исчезнув навсегда, этот выживший очнулся. Непонимающе глядя во тьму вокруг он, на одном зверином желании жить, ткнулся вбок и ввалился в лаз. По которому и пополз. Услышав через пару минут грохот и треск рухнувшего позади помещения, и ощутив на себе сильный толчок, идущий от стен. Как ни странно, он смог вылезти наружу. С тех пор он стал называть себя Ангелом и исчез навсегда из своей старой жизни, начав абсолютно другую. Но это совсем другая история, не имеющая отношения к моей.

Когда же я наконец нашел коллектор, от которого разило жуткой вонью, я тоже услышал сильный гулкий звук и дрожание бетонного пола под ногами, сообразив, что помещение исчезло навсегда. Вместе с поганой ловушкой и людьми. Вот какой я умник, а? Нашел, называется, базу врага. Использовал, гений, рояль в кустах. Весь такой в черном и на коне вороном. Хотя разве я мог предположить, что эти проклятые сектанты уже покинули это место, просчитав мои действия, как только узнали что я выжил? Да, к тому же, еще и подготовили такую серьезную и хитрую ловушку в предбаннике своей бывшей базы? До которой, чтобы исследовать оставшееся, теперь точно не добраться? После такого обвала?

Чувствуя, что боли больше нет, приподнимаю свою руку, светя на нее фонарем. Совсем плохо. Она просто онемела и распухла. Какие еще туда могут попасть бациллы – страшно представить. Нет, надо выбираться как можно быстрее. Хорошо хоть кровь не хлещет, а только сочится.

Оглядываюсь, подавляя желание зажать пальцами нос и дышать ртом. Куда тут дальше? Вижу приметный туннель, отличавшийся красноватым блеклым освещением. Да, точно, помню! Там были такие лампы, замазанные такой древней красной краской и забранные в решетку. И тоже, что удивительно, работали. Через одну, правда.

Быстро ковыляю туда и плетусь по коридору, кидая взгляды на потолок. Там, где появится дыра вверх – туда мне и надо. Наконец, в момент полной потери чувства времени, вижу эту самую дыру и подхожу к стене коридора. Неприметные на первый взгляд скобы уходят вверх. Проползти вверх, упереться в потолок, извернуться змеей и вползти в боковое ответвление там же. По-пластунски одолеть метров двадцать и снова вверх по скобам. Там такой тупик и расширение, не ошибиться. И все, небо, воздух, свобода. У мусорного бака. Но что поделать? Через мусор к поверхности, однако.

Преодолев все трудности, вываливаюсь из люка, делаю последнее усилие, и оказываюсь на поверхности, привалившись к обшарпанной стене наполовину заброшенного дома.

Выгляжу как последняя сволочь и бич. К тому же, побывавший в передряге и драке. В таком виде в метро я явно не сунусь. Значит, придется пешкарем. И аккуратно, аккуратно. Две станции метро по прямой прокрасться, избегая излишне внимательных людей и подозрительных, к выглядящим так как я сейчас людям, стражам порядка, и я дома. Из последних сил накидываю на себя слабенький полог отведения чужих глаз и отправляюсь в путь, время от времени матерясь себе под нос.

На улице опять было глубоко за полночь. Я сидел и, все больше бледнея, баюкал свою ладонь, залитую перекисью водорода и йодом. Не поскупился, вылил по полной бутылочке. Завывая от боли в процессе поливания и посредственной перевязки, нашедшимся в глубинах шкафа куском бинта, своей многострадальной руки. Как же больно-то, а.

Перед глазами плыло. Я, конечно же, понимал, что с такими ранами надо идти к врачу. Ведь мясо было распорото во многих местах, кое-где вообще до костей. Но не ночью же. Да и идти к врачам с такими странными ранами паранойя моя бы не позволила. Мало ли… Начнут выяснять откуда и почему со мной такое случилось.

Поэтому, в состоянии полного отупения и обессиленности, мне приходилось просто сидеть на кухне. Не было сил заснуть. Режущая и ноющая боль не давала мне сделать этого. Постепенно я впадал в некую прострацию на грани дремы и бреда, ловя окружающую действительность прикрытыми глазами. В ушах нарастал непонятный шум, перед глазами метались огненные пятна. Боль как-то странно искажалась, воспринимаясь волнами огня, плавающих по моему телу. Все вокруг было необычным и непонятным. Чашка чая, с трудом заваренная и поставленная на стол, казалась то башней, то озером. Обе руки онемели и начинали казаться мне своеобразными древними щупальцами. Иногда вдруг превращаясь в косы и серпы. Гудение в ушах звучало разными голосами, шепчущими невнятную ахинею.

Короче говоря, воспринимать окружающую действительность адекватно я уже не мог. Помню только, что в этом бредово-дремлющем состоянии я пробыл очень долго. Только один раз его разорвал звонок проклятущего мобильного телефона и, не выходя до конца из «состояния нестояния», я взял трубку, услышав искаженный искуственными помехами голос:

– Ты так умен что нашел базу? И ты еще жив? – Мне показалось, что звук в трубке преобразовывался в серую лоснящуюся змею, которая попробовала прыгнуть мне на шею и задушить.

После долгого молчания я ответил:

– Убери змею. – Еще помолчал. – Я же говорил, что с вами расправлюсь. А я всегда держу свое слово. И еще. Не надо мне звонить поздней ночью. Спать мешаете. Ясно?

Ответом мне было молчание. Явно удивленное молчание. Настолько, что змея, усевшаяся мне на плечи, странно посмотрела на меня, сверкнула алыми глазами, и, расплетясь, уползла в трубку обратно к своему хозяину.

Еще немного помолчав, я решил вдруг уточнить:

– И это… Что стало с предыдущим звонившим мне? Любопытно. Я редко использую символическую каббалу. Не очень знаю эффекты. Не отвечай сразу, подожди секунду, мне надо чаю глотнуть.