Дмитрий Захаров - Зона прокаженных

– Старые привычки, я люблю пить чай в прикуску… Кофе для вас. Мое сердце окончательно взбунтуется от этого напитка. Читаете? – он смачно хрустнул куском рафинада, отхлебнул из чашечки, и ткнул пальцем в договор.

– Шибко мудрено!

– Вас наверное удивляет, что сделка выглядит как покупка джинсов у спекулянта?

– Немного. Я проверил доллары.

– Не тревожьтесь, валюта настоящая. Наши спонсоры не вполне обычные граждане, к тому же я нарушил условия договора. В седьмом пункте указано, что деньги вы можете получить по результату эксперимента.

– Я прочел, – мужчина взял чашечку, пригубил, на удивление кофе оказался выше всяких похвал. – Спасибо…

– Не за что. А вам не интересно, в чем именно заключается этот эксперимент?

– Как – то очень туманно написано. «Деполяризация временного континуума…» Или вот здесь. «Не исключена пространственная амнезия…»

– Ну, это просто! Амнезия – потеря памяти. Континуум – означает ожидание, другими словами прогнозы. Переводя на русский язык, если вы умрете, они не при чем.

– Не привыкать! – Виктор криво усмехнулся. – Валяйте, Михаил Семенович, рассказывайте. Деньги я взял, договор подписан, свои решения обычно не меняю.

– Согласен! – толстяк поставил чашку на стол, сцепил пальцы рук в замок, нахмурил брови, и стал похож на школьного учителя. – Итак! Я упомянул роман Уэллса неспроста. Речь шла о перемещении во времени. Великий фантазер из скучной Англии придумал удивительный сказочный мир, наполнил его морлоками, нуэллами, одним словом описал социальную антиутопию будущего. В романе путешественник перемещается на некоем кресле, снабженном рычагами. Уэллс сочинил красивую сказку за четверть века до появления теории относительности, а потому он использовал время изолированно от пространства, что является грубой ошибкой, не согласны? Вы следите за ходом моей мысли? – Виктор кивнул. Слова профессора вновь обрели плавную текучесть, они изливались из его рта гладко, упруго, без напряжения.

– Отлично! Теперь по теме. Машину времени изобрести невозможно. Это – факт. Однако ученые давно наблюдают так называемые пространственные дыры, вряд ли вы что либо об этом слышали, но наверняка читали про Бермудский треугольник, НЛО и прочую антинаучную ересь. Так вот – пространственные дыры – это своего рода смычки между многочисленными измерениями, существующими во Вселенной.

Профессор был умница. Он пытался донести чрезвычайно сложные истины языком школьного преподавателя, и у него неплохо получалось.

– Довольно противоречивая теория. – Михаил Семенович смахнул со стола невидимые крошки. – В обычном понимании все сущее состоит из неделимых атомов. Теория ладная, до тех пор, пока не встает вопрос о межгалактическом пространстве. Там, как известно, абсолютная пустота, и тем не менее, законы всемирного тяготения исправно работают. Не буду усложнять, но последние годы мировые светила сошлись на том, что все пространства похожи на виноградную гроздь. Каждое из них, в том числе и наше, это отдельно взятая ягода, и своей кожурой, пространства примыкают друг к другу. Их великое множество, этих миров, а ветвь, на которой растет наш виноград – не что иное, как время. Согласны!

– Согласен! – Виктор допил кофе. – Вы толково излагаете, но в чем конкретно состоит моя задача?

– Я как раз подошел к сути, а вы перебиваете! – он недовольно насупился.

– Фу, черт! Сбили с мысли… Короче говоря, в идеале кожура ягод винограда должна сохранять целостность, иначе пространства поглотят друг друга, и воцарится хаос. Что собственно и случается во вселенной, черные дыры, белые карлики, и тому подобное. Отдельные изъяны появляются, откуда мы можем наблюдать летающие тарелки, и прочую дребедень. Далее… мы давно обнаружили, что эти, так называемые пространственные дыры не имеют четкого местоположения. Они возникают во многих точках земного шара, и имеют различную степень интенсивности. Представители крупных держав совершали попытки приблизиться к ним, но дыры ускользали. Например, НАСА охотились за Бермудской зоной в течение десяти лет, но безрезультатно. Несколько месяцев назад подобная зона, причем весьма мощная, судя по яркости электромагнитного излучения, появилась в тридцати километрах от нашего города.

– Черт возьми! – воскликнул Виктор. – Я помню, нынешней весной, возле Сестрорецка было отмечено северное сияние. Об этом даже газеты писали!

– Газеты! – презрительно фыркнул профессор. – Повторяю. Пространственные дыры, для ученых явление заурядное. Проблема заключалась в том, чтобы к ним приблизиться. Ну как бы вам это объяснить… Никогда не приходилось охотиться за радугой?! Кажется, через несколько шагов ее можно потрогать рукой, согласны? Однако по мере приближения, она исчезает, растворяется на глазах. Но если с радугой все объяснимо законами физики, то зону невозможно увидеть, зафиксировать, либо измерить. И вот с этого момента начинается самое интересное… Мне и моим сотрудникам удалось не только нащупать эту самую зону, мы сумели ее поляризовать, понимаете?! – Штраус вскочил со стула, и пробежал по комнате. Галстук самовольно вырвался наружу, и повис на обшлаге костюма как победоносный стяг. – Я работал над поляризацией зон в течение семи лет! Я охотился за ними как Ван-Хельсинг за вурдалаками, я почти настиг ее в Сахаре, дважды она, словно живое существо, ускользала от меня на Камчатке и в восточной Сибири, под Абаканом, и вот, наконец, в пятидесяти километрах от родного города, я поймал ее, понимаете?!

– Честно говоря, не совсем… – откровенно признался Виктор. Ему очень не хотелось огорчать симпатичного толстяка, профессор сиял как первоклассник получивший «отлично». – Я рад за вас, Михаил Семенович, но большая часть слов звучит для меня как тарабарщина, извините…

Штраус остановился, заправил галстук на место, тепло посмотрел на мужчину.

– Вы мне симпатичны, капитан Чернышев. И я хочу, чтобы вы ясно осознавали всю опасность предстоящего эксперимента. Я разработал систему, которая позволяет удерживать зону в радиусе нескольких метров. Это все равно, что поймать привидение. Таким образом, мы установили ворота между виноградинами. Ну а ваша задача заключена в том, чтобы «войти» в эту зону, вот собственно и все! – Он подошел к окну, и распахнул шторы. Солнце покрыло крыши домов горящим багрянцем. Шпиль Петропавловки разрывал лиловую синь умирающего дня. На подоконник вскочил жирный голубь, рассеянно цокнул клювом о гулкую жесть, взмахнул крыльями и улетел.

– Я не ученый… – кашлянул Виктор. Ему смертельно хотелось курить. – Вы обязаны были опробовать зону на животных.