Татьяна Стрельченко - Упаковщица тайн и другие истории

– Ты поедешь на побережье, новенькая? Всё равно поедешь?

– Поеду. Не бойся, со мной ничего не случится! Я ведь не умею читать будущее… Слепые люди часто избегают опасности именно потому, что её не видят. Кстати, ты должен мне одно бесполезное желание!

Индиговый мальчик, подавленный и слишком серьезный, не спорил.

– Закрой глаза и посчитай до двадцати. Только не подсматривай! Вот так…

Она подошла к нему легко и бесшумно.

Где-то ухнула сова. Ветер дохнул в лицо, оставляя на губах горьковатый привкус октября.

Став на цыпочки, девочка с аурой цвета фуксии несмело поцеловала красивого темноволосого мальчика.

Когда он открыл глаза, её уже не было.

В его руке беспомощно ежился чуть надорванный кленовый лист.

Мальчик долго смотрел на небо, пытаясь, должно быть, разглядеть стеклянный серп новолуния, но ночь была безлунной, безликой и совершенно бесполезной.

В какой-то момент Эдна вновь увидела его великолепную, ослепительную ауру, ультрамариновую, с фиолетовой каймой… мощную ауру пророка, вождя или мессии.

Впрочем, что-то изменилось, что именно, Эдна поняла не сразу, а когда поняла, совсем не удивилась.

На тёмно-синем ореоле мальчика появилось новое маленькое светящееся пятно…

Цвета фуксии.

В комнате пахло земляникой, белым чаем и душицей – и ещё смесью каких-то неведомых, волшебных трав.

– Новорождённые тайны, как правило, источают нежные ароматы, – прокомментировал начальник цеха Теофиль Ключ, – впрочем, если тайну вовремя не упаковать, она испортится. Запах, соответственно, тоже. Нюхать протухшие секреты не рекомендую. Опасно для здоровья.

Сона кивнула.

Нюхать протухшие секреты в её планы не входило, но информация, в любом случае, была полезная.

Затаив дыхание, она следила за тем, как ловко Теофиль упаковывает учебный секрет в непрозрачную бумагу сорта «энигма»: слой за слоем, слой за слоем, будто лепит снеговика.

Между слоями бумаги помещалась звуконепроницаемая вата, нежно голубая, пушистая.

– Это – на случай, если секрет вздумает завопить, – пояснил Теофиль, – секреты всегда рвутся наружу. Ну, вот – готово. Осталось запечатать. Помните, что профессор Мистериус писал о видах сургуча?

Сона улыбнулась. Трактат знаменитого Мистериуса, главного тайноведа Прозрачной Империи, она знала наизусть.

– Цвет сургуча определяет свойство тайны, – процитировала по памяти девушка, – жёлтый – тайну можно сохранить несколько месяцев. Синий – тайна останется неразгаданной несколько лет. Если же у сургуча цвет киновари, эту печать в будущем уже никто не снимет, даже тот, кто её поставил.

– Совершенно верно, – Теофиль лукаво усмехнулся, словно припомнил нечто забавное, – знаете, Сона, с тайнами следует обращаться крайне бережно и осторожно. Именно на них держится весь плотный мир. Да что греха таить! Наш, прозрачный, тоже. Постичь непостижимое, увидеть незримое, разгадать загадку – по сути, в этом и есть смысл человеческой жизни. Существуют особенные тайны – великие, могущественные, от них дух захватывает, за них можно отдать целую жизнь, но так и не найти ответ. А всё почему? Потому, что на них стоит печать цвета киновари.

– Разве не бывает исключений? – осторожно спросила Сона. Ей не хотелось выглядеть в глазах начальника цеха необразованной дурочкой, но так уж вышло, что историю великих тайн и загадок она знала довольно поверхностно.

Теофиль засмеялся. Его зелёные, словно дубовый мох, глаза стали на тон светлее – цвета первой весенней травки.

– Исключения? Нет, не бывает. Зато случаются ошибки. Вот, послушайте. Однажды наш сотрудник, неглупый, в принципе, парень поймал новорожденную тайну. Бедняга, как позже выяснилось, страдал дальтонизмом, именно потому, упаковав свою находку, он запечатал её синим сургучом. Роковая ошибка! Тайна-то была из тех самых, великих, интригующих – рецепт эликсира молодости, ни больше, ни меньше! О, что тут началось! Тайноведы схватились за свои, полные загадок, головы! Председатель комитета безопасности Ребус Эль-Секрето силовым способом готовился изъять раскрытую тайну из плотного мира; пресса вопила: «Конец света»; профессор Мистериус публично выступил со своей знаменитой речью: «Ненавижу дилетантов»… Словом, изрядный скандал! Несчастный дальтоник уже готовился наложить на себя руки и уйти в Невидимый мир, но тут вновь случилось нечто странное и, не побоюсь этого каламбура, загадочное. Секрет самоуничтожился. Вспыхнул и сгорел в пожаре вместе с человеком, который его открыл. Вот что случается, если перепутать цвет сургуча.

Сона поежилась.

– Страшная история! А поначалу казалось, что всё так просто… упаковывай – и дело сделано.

– Просто? – Теофиль хмыкнул, не скрывая сарказма, – чтобы упаковать новорожденный секрет, его для начала нужно поймать и укротить. Просто!.. Посмотрю я на вас, милочка, когда вы приступите к выполнению практического задания. Да-да, не смотрите на меня так. Я ведь предупреждал, что испытательный срок завершится экзаменом. Справитесь – останетесь работать в цеху тайн. Вот, ознакомьтесь!

Инструкция гласила:

«Для упаковки ищите новорожденную тайну, проявите фантазию. Если понадобится, будьте готовы распороть реальность, вдохнуть в неё загадку, а затем зашить прореху белыми нитками. Несколько раз проверьте, надежно ли запакован объект, затем запечатайте его сургучом. Не забудьте, что цвет сургуча определяет свойство тайны».

Сона вздохнула: упустить эту работу она просто не имела права.

Приличный оклад, страховка, возможность карьерного роста.

Интересные задания, что, согласитесь, немаловажно.

А главное – Теофиль.

Спокойный, сдержанный, уверенный в себе, он, кажется, знал все секреты, когда-либо существовавшие в плотном мире. Заглядывая в его зелёные кошачьи глаза, Сона чувствовала, что готова упаковывать тайны и загадки хоть целую вечность – лишь бы под его руководством.

На выполнение практического задания ей дали неделю – вполне достаточно, если знаешь, что упаковывать.

К сожалению, этого Сона пока не знала.

В плотном мире ей доводилось бывать и прежде.

Мир как мир: люди, их пустые надежды, мечты, стремления…

Всё, как в Прозрачной Империи, только тяжеловеснее, утолщённей.

Пройдя испытательный срок в цеху тайн, Сона взглянула на плотный мир по-новому. Теперь она видела то, о чем профессор Мистериус писал в своем трактате, – удивительную, необъяснимую сторону жизни.

Повсюду были секреты и загадки, – золотыми маячками подмигивали они Соне, спрятанные в сейфах, замурованные в стенах, зарытые под землёй, захороненные в человеческих сердцах.