Наталья Карпенко - Подарок Старой Ведьмы

– Гвардия голодных прибыла! – отрапортовал Бен и плюхнулся за широкий обеденный стол.

Надо отметить, что наше жилище было не слишком большим, но уютным. Хоть это может показаться слишком смешным, но кухня была самой огромной по сравнению с остальными четырьмя комнатами, не включая полезные помещения – коридор и ванную.

– Прекрасно выглядишь, Милли, – улыбнулась мне мама, накрывая на стол.

– Мам, ты всегда ей так говоришь, – прочавкал Бен и демонстративно перебросил в мою тарелку ломоть ветчины, давая всем понять, что идея с вегетарианством – это не пустой звон, а его новый образ жизни. – Ведь если ты скажешь иначе – обидишь себя любимую, – дальше последовал смех и резкий, отрывистый кашель подавившегося хохотуна.

Мы с мамой улыбнулись шутке, так как в ней была доля истины.

Все, кто нас знал, говорили, что я – это мини-копия мамы. Но сама я так не считала, ибо мне казалось, что она гораздо красивее и женственнее.

– Так, а голодного моряка к столу не зовут? – в кухню вошел Бен-старший. Точнее, Джордж Бенедикт Стэнхоуп – глава семейства.

Просто если я была мини-копией мамы, то братишка как две капли походил на отца. По-моему, все справедливо, хотя многие утверждают, что должно быть с точностью до наоборот.

– Детишки, набивайте животики. Только чтобы осталось место для еды на пикнике, а то миссис Милл будет ворчать: «Никто ничего не ест, все нужно снова нести домой…»

Грянул залп семейного смеха. Еще бы: как тут сдержаться, когда такой солидный человек пытается хрипловатым фальцетом изобразить ворчливый тон жены своего товарища по флоту.

– Ну, животики мы уже набили. Дальше что? – Бен поднялся из-за стола и потянул меня за собой.

Я встала, на ходу дожёвывая тост с сыром.

– Идите выгоните машину из гаража, – папа заговорщически нам подмигнул, – только, Бен, контролируй Мелиссу. Она очень боится руля. Я не желаю снова ремонтировать автомобиль и красить двери гаража.

– Все будет в норме, – сказал брат, когда мы выбегали из кухни.

Когда мы вышли на улицу, настроение начало стремительно падать.

Жаркое июльское солнце скрылось за тучами, войско которых неумолимо росло.

– Да… По-моему, пикничок под вопросом, – задумчиво протянул брат, открывая замок.

Мы уселись в папин серебристый «Вольво», причем та, что боялась руля, на водительском сидении. Брат сел рядом в качестве инструктора.

– Ну, Лис, заводи.

Все шло как надо, мы медленно выехали из гаража, и тут…

Я, выпучив глаза от страха, ну, или просто от неожиданности, стала жать на все, что под ноги попадалось.

– Что ты творишь?! – брат, резко развернувшись, стал спасать положение, и вскоре машина перестала нестись к фонарному столбу. – Что тебя так напугало? – уже спокойно спросил он, когда мы, придя в себя после маневров, вышли из автомобиля.

– Тётя Фиона, – одними губами прошептала я.

На лице Бена появилось недовольство.

– Чего вы, девчонки, да и вполне солидные дамы, ее боитесь? Старуха как старуха, – он стал озираться по сторонам, по-видимому, ища предмет моих страхов.

Я последовала его примеру и…

Фиона Брукс стояла возле нашего подъезда.

Действительно, вроде бы обыкновенная старушка, но вот ее внешность…

Наша соседка, живущая этажом ниже, походила на старую сову. Это сходство особенно подчеркивали миндалевидные глаза, цвет которых колебался от темно-карего до глубокого черного. Редкие пряди седых волос были всегда распущены и спадали на сморщенное бледное лицо.

Одевалась Фиона так, как было модно лет пятьдесят назад. Но не в моде было дело. Может, даже и не в её внешности.

От этой женщины веяло чем-то загадочным, даже, не побоюсь этого слова, магическим, что в совокупности отталкивало и нагоняло необъяснимую панику.

Жители нашего дома поговаривали, что миссис Брукс – потомственная ведьма, которая без труда может приворот да отворот состряпать, а то и, чего доброго, в могилу свести.

Хотя сама Фиона вела очень замкнутый образ жизни. Мало кто переступал порог ее квартиры. Но противным или еще каким-нибудь пакостным характером она не отличалась. Все время ходила по двору, что-то бормотала. Правда, кошки бездомные от нее как от огня бегали.

Уловив на себе наши с Беном взгляды, она обернулась и направилась прямиком к нам. Даже в этой хромающей, старческой походке была какая-то сила, не присущая простому человеку.

– Здравствуйте, миссис Брукс, – бесстрашный Бен двинулся вперед, протягивая старушке руку.

Женщина пристально посмотрела на брата. Постепенно ее осознанный взгляд начал затуманиваться, пока практически не потух.

– Бен, ей, кажется, плохо! – воскликнула я, видя, как Фиона оседает на землю, но в этот же момент женщина, тяжело дыша, выпрямилась и, подойдя к брату вплотную, положила костлявые руки на его голову.

Снова немая сцена. Только теперь миссис Брукс и Бен пристально смотрели друг другу в глаза. Создавалось впечатление, будто она хищница, а он загнанная жертва.

Я почувствовала очередной приступ паники, как Фиона, прервав зрительный контакт, тихо сказала:

– Владей. Владей этим, Бенедикт Эльдар Стэнхоуп.

Мы уже давно выбрались из спального района и ехали по направлению к выезду из Лондона, где в лесном массиве был маленький неприметный поселок, названия которого, наверное, и на карте нет.

Там и жила семья, ожидавшая нашего визита.

Папа с мамой вели тихую непринужденную беседу, а мы с братом молчали.

У меня не выходил из головы случай возле гаража, а также мучил вопрос: чем должен владеть брат?

Бен после вышеописанных событий был неестественно бледен и, склонившись на спинку сидения, тихо дремал.

Помучив себя то так то эдак разными догадками, я последовала его примеру. Усиливавшийся дождь очень способствовал дреме.

Бен

Странное ощущение, когда ты вроде бы спишь и в то же время прекрасно осознаешь происходящее.

Сбросив с себя это до жути неприятное состояние, похожее больше на какое-то забытье, я выпрямился, чувствуя, как по занемевшей шее мелкими иглами побежала кровь.

Спящая рядом Лис мило улыбалась чему-то или кому-то. Бережно просунув руку ей под голову, я стал смотреть в окно, где вырисовывалась картина «Лес во власти водной стихии».

Вода бурной рекой неслась по узкой дорожке. Деревья, пригнув могучие кроны от давящего потока нескончаемых капель, выглядели слабыми и жалкими.

«Небо, небо, что так плачешь? Что же слез своих не прячешь?» – рифмовались в голове глупые строки.

Вдруг я заметил – или мне показалось, – что наш автомобиль поехал гораздо быстрее, чем прежде.

Я знал, что папа любит скорость, но, по-моему, здесь и сейчас неуместна лихая езда.