Ян Кельт - Ничего не изменить

Рация была готова к транспортировке, а вот с проводкой, даже на первый взгляд, были проблемы: провода обуглились от напряжения, кое-где вообще выгорели. Истинное чудо было в том, что Смутьянов добрался до маяка и не сгорел. Потеряй он катер, шансы на спасение резко бы упали.

Со Смирновым они подняли и подключили рацию – она работала исправно, но в эфире была та же тишина, что и раньше. Берег молчал, а с судами в море не было связи из-за расстояния. Время перевалило за полночь, было решено ложиться спать, а завтра решать по обстоятельствам. Проводку предстояло починить, топливо и провиант пересчитать и распределить, а также решить направление движения с островка. Виктор лег на свободную шконку – занимать место покойного почему-то не хотелось.

Немного поговорив, моряки провалились в спасительные объятия сна. Лишь огоньки, много-много огоньков нарушали сон Виктора. Будто по винтовой лестнице они заплывали наверх, в рубку, освещали её ненадолго и исчезали. «Огонь в небесах, как салют», – подумал шкипер и улыбнулся во сне. Ночь прошла тихо.

Утро выдалось хмурым – небо было безоблачным, но высоким и серым, как потолок больницы. Ветер завывал, просачиваясь внутрь маяка и поднимаясь вверх по лестнице. На море был штиль. На уши давила звенящая тишина. На волнах не качались чайки, не было перелетных птиц. Осталась лишь бесконечная гладь цвета асфальта.

Виктор проснулся и открыл глаза. В первые секунды пробуждения на него напал внезапный страх, и такой сильный, что старый моряк чуть не закричал. Волна беспричинного, всепоглощающего ужаса захлестнула всё его существо. Переборов мгновенное желание вскочить со шконки и бежать, Смутьянов глубоко задышал и сел на постели. «Да что же это такое?» – Шкипер протер глаза и окончательно проснулся, Симонов спал недвижимо. «Не помер бы…»

Моряк встал, заправил шконку – по старой корабельной привычке, и пошел ставить чайник на примус. Стоит разобраться с водой и едой, но это чуть позже. Смутьянов рассудил, что в состоянии стресса стоит немного потакать расшатанной психике и удовлетворять её минимальные желания. Опять же, возраст не тот. Не хотелось, чтобы Вячеслав снова оказался с ненормальным на маяке, он такого не вынесет.

От шума расставляемой посуды и запаха солярки проснулся Симонов. Он сел, потянулся и лег обратно, уставившись в потолок.

– Вячеслав, ты чего? Как себя чувствуешь? – шкипер обеспокоено посмотрел на товарища.

– Да как-то не могу в себя прийти, как вспомню, что за два дня произошло… – Симонов всё же поднялся с постели и направился к столу.

– Я как проснулся, так вообще чуть с маяка не убежал, воно что! – усмехнулся Виктор и щедро насыпал заварку в кружку. – Мы, брат, с катушек съедем, это я тебе точно говорю.

– Да не хотелось бы! – дозорный впервые, со вчерашней встречи, улыбнулся и расслаблено сел на табурет.

Чай пили молча. Тишина вокруг установила свою гегемонию даже на этом клочке земли, на самой вершине маяка, в двух выживших людях. День предстоял трудный, работы было много, и стоило начать его хорошо.

– Так, Вячеслав, план таков: ты электрик, а у нас проблема с катером – займись этим, пожалуйста. Если удастся починить, вернись потом сюда и посиди, послушай эфир. Генераторы у вас на сколько рассчитаны?

– Надолго, две недели можем спокойно работать, а топлива так и на три месяца имеется, – Симонов хлебнул чая.

– Вот и славно. А я пока поколдую над картами, да припасы сосчитаю – уходить надо, и делать это с умом. Глупо теперь подохнуть, согласен?

– Согласен, – кивнул дозорный. Он оправил робу, надел пилотку и стал спускаться по лестнице.

Работа отвлекла их от ужасов пережитого, заполонила нерешительность и пустоту. Советские люди привыкли работать – жили этим, дышали, добивались результатов. Наверное, поэтому у них были самые высокие шансы выжить в этом безумии.

Смутьянов достал в подвале маяка и на этажах все, что только смог найти. Поднял наверх, и особо ценное разложил на столе. Выглядело всё довольно оптимистично – маяк оказался своеобразным магнитом для различного барахла, которое тащили сюда дозорные и бывший смотритель. Где лучшая нычка от жены, как не на островке посреди моря? «Вот черти! Будь у них возможность, они бы и танк тут спрятали».

По подсчету и записи всех припасов, вырисовывалась следующая картина: провизии им хватит на 12—14 дней, при экономии – до двадцати дней. Топлива было с избытком, к тому же на катере Смутьянова было достаточно дизеля, чтобы добраться до берега. Но самым ценным приобретением были два костюма химзащиты и два счетчика Гейгера. Виктор не рассчитывал их найти, так как по новой смете для обеспечения дозорных радиационная защита и дозиметры просто не полагались.

Смутьянов склонился над картами, когда перепачканный дозорный поднялся в рубку и уставился на припасы.

– Вот это поворот! Виктор, ты где это все достал? Мать честная, даже РХБЗ имеется! – Вячеслав удивленно перебирал вещи, включал дозиметр, проверял клапана противогаза.

– Места знать надо! Я все свои маяки знаю, как вы не знаете, – Виктор подмигнул дозорному и отстранился от карт, разминая спину. – Что там с электрикой?

– Я на эсминцах ток чинил, не то что на твоем катерке – будет готово через пару дней. Прожег ты там все основательно, менять буду. Может чайку? – Симонов подошел к рукомойнику и стал отмывать руки.

– Можно и чайку, уберу только все со стола, – шкипер начал перемещать вещи к дальней стене, провиант убрал в шкаф, комплекты РХБЗ повесил на крючки, а дозиметр убрал в стол (авось пригодится). Снова закоптил примус, на столе появились чашки и закуска.

– Про обед мне продумать или сам возьмешься? – Виктор сел за стол напротив дозорного.

– Нет, смотритель, давай уж ты. Я вздремну полчаса, сил наберусь и обратно в трюма твои полезу. Ну, это если ты хочешь уехать отсюда побыстрей, – Симонов шумно отпил чая и подмигнул товарищу.

– Добро, только радио покрути хоть пять минут, может чего услышим… Доброго… – шкипер сделал акцент на последнем слове, словно его надежда могла помочь в поиске хороших новостей.

Чай был допит, рация включена, а Виктор уделил время на бумажные расчеты по провианту, топливу и предстоящей дороге. Сложно было что-то сказать о том, как дело обстоит на берегу, поэтому брал всё по максимуму. Дозорный крутил ручки рации, но в эфире был лишь белый шум, как и вчера.

– Тишина, – Симонов отложил наушники и выключил рацию. – А у тебя как, что по картам? Мать твою…

На лоцманской карте Смутьянов обвел красным предполагаемые точки поражения по берегу и зоны поражения радиационной пылью в море. Карта СССР в восточной части выглядела не лучше – красными кругами Виктор обвел все крупные военные объекты в Литве, Латвии, Эстонии, Норвегии, Финляндии, Швеции, Дании и Польше. Выглядело это достаточно жутко, так как по расчетам шкипера, при одинаковой протяжённости радиационного заражения, они были в кольце разбомбленных городов. Они чудом остались на маленьком клочке Балтийского моря, не задетого волной.