Иван Валеев - Плюс-минус двенадцать. Сборник рассказов

– Свет, а ты вообще как?

– Замужем.

– А-а… И дети, что ли, есть?

– Угу…

– Откуда?

– Не поверишь. – И заговорщическим шепотом: – Оттуда…

– Ума решиться…

– А сам-то?

– Да я, понимаешь, тоже… женат.

– Тоже – это замужем.

– Тьфу на вас еще раз!

– А помнишь, как на экскурсию ездили? Кто тогда свет динозаврам выключал?

– Макс, кажется…

– Да ладно? А не ты?

– Да не… Я что, совсем?

– А то нет?

– Юльк! От учеников, небось, отбою нет?

– Ага! – поправляя очечки. – От ихних папов! Вот объясни, кстати, почему?!

– Что почему?

– Почему у всех мужиков такая реакция на очки?

– Какая?

– Такая! – показывает.

– Фу… Анфис…

– А как тебе еще, в медицинских терминах объяснять?

– Спасибо, уже не надо…

– Ладно, девочки-мальчики, – вздохнула Ирина, когда голоса говоривших чуть подсели, а Дитера Болена и компанию сменил Кипелов сотоварищи, – пойду я…

– Куда это? – возмутилась Лена. – Время-то еще!..

– Домой надо.

– Мамка заругает? – Спросила – и тут же осеклась, сконфузилась: – Ой… Прости дуру…

Мама Ирины скончалась от рака три года назад.

– Ничего, – улыбнулась Ирина. – Аркашка дергаться будет.

– Так позвони ему, – сказала Яна. – А вообще, чего с собой-то не взяла? Вроде как не совсем чужой…

– Да маленький еще, – ответила Ирина.

Все рассмеялись. Иринин друг Аркадий в двухтысячном учился в девятом классе и был на два года младше большинства присутствующих. С того времени они и дружили, все время забывая добежать до загса.

– В общем, пойду, – девушка неловко встала, покачнулась, ухватилась за спинку стула. – Хотя, как я пойду?.. Ой, напоили, люди добрые, спасибо всем большое…

– Ну, чего, раз такое дело, давай тогда прощаться, – сказала за всех Лена.

Прощались долго. Шутка ли, двенадцать человек переобнимать.

– Мальчики, может, проводите девушку? – спросила молчаливая Анечка.

– Ни-ни-ни! Дойду. Сама. По стеночке. – Ирина помахала руками и добавила громким шепотом: – Да и не доверяю я им… Или себе?.. Короче, все-все.

Разговоры как-то разом поутихли. Кипелова тоже слегка приглушили, чтобы не мешал романтическому настроению. Бывшие одноклассники только переглядывались, не зная, с чего бы начать и нужно ли это вообще.

Сергей вышел из-за стола, забрался с ногами на подоконник и уставился в окно, на знакомый с детства пейзаж. Хотя, времена-то меняются, не такой уж он и знакомый. А летом он отсюда так вообще никогда и не смотрел.

– Уступите место, молодой человек, – продребезжал над ухом старушечий голос.

Он покосился на подошедшую Снежану, послушно убрал ноги с подоконника и, когда девушка пристроилась рядом, флегматично заметил:

– Только я сегодня без сменки…

– Ты-ы? Надо же… Ну, давай дневник. Выговор вкачу.

– Выговор – это на работе.

– А ты изменился, Сереж. Раньше-то слова не вытянешь. И без сменки еще…

– Люди не меняются, меняются обстоятельства.

– Философ, что ли! – восхитился Герман издалека.

– Не выражайся при даме, – буркнул Сергей.

– Да иди ты! Хотя нет, подожди, не развивай, я тоже к вам хочу.

Он с шумом подтащил стул к угнездившейся на подоконнике парочке, уселся на него лицом к спинке, чуть попрыгал:

– Тыгдым-тыгдым-тыгдым… И тыгдым. А чего это вы в отрыве от коллектива философируете?

– Это я вот его как раз хотела спросить, – сказала Снежана и ткнула Сергея пальцем в ребра.

– Ай! Ну больно же! – возопил тот.

– Ты колись давай. И не кричи, люди оборачиваются.

– Да ни до чего…

Снежка поднесла палец к губам, дунула на него и мрачно спросила:

– Повторить?

– Давай, Серега, – рассмеялся Герман. – Затыкает ведь. А я подмогну еще.

– Ну какое вам дело? Сидит человек, переосмысливает наше место в жизни…

– Наше – это чье? – уточнила Снежана.

– Да поколения нашего…

– Во дает, – пробормотал Герман, глядя на Снежану. – И ведь не пил ни капли… Это он о чем?

– А черт его разберет, – отозвалась она. – Сейчас выясним.

– Но-но! Только без рук! Вот же все-таки… пришли, тыкают, обзываются…

– Не отвлекайся. – Снежана кивнула на Германа: – Народ жаждет понять.

– Да я, ты понимаешь, дурак…

– Понимаю.

– Сейчас обижусь и уйду! – заявил Сергей, но уходить не стал и обижаться тоже. – Так вот, – он потер бок, укоризненно взглянул на Снежану и сказал укоризненно: – Синяк будет. Дурында… Да. Я почему-то думал, что наше поколение – оно, знаете ли, потерянное какое-то…

– С чего бы? – удивился Герман, и Снежана тут же ответила:

– Дурак потому что. По себе других не судят.

Сергей некоторое время таращился на собеседницу.

– Не понял…

– Мы это обсуждали. С тобой. Давно, конечно…

– А-а. А я думал – нарвался, мысли читает… Мало ли что я тут про тебя думал…

– Ну-ка давай поподробнее! – угрожающе произнесла Снежана, но тут раздался удивленный Ленкин возглас:

– О! Ирка! Айда к нам, не справляемся!

Действительно, в дверях класса стояла Ирина, и вид у нее был несколько растерянный.

– Да нет… Ребят, охранника кто видел?

– Когда? – уточнила въедливая Анечка.

– Вообще…

– Вообще мы его все видели, – Анечка пожала плечиками, – когда в школу входили.

– Не все, – возразил тут же Влад, и Лена поддакнула:

– Точно. Мы не видели…

– А тетрадь? – спросила Юля, протирая бумажной салфеточкой стеклышки очков.

– Расписались. – Влад побарабанил пальцами по столу. – Что я, фамилию свою не найду? Там тогда только Сашка, получается, не расписался, гад который…

– В какой тетради? – Снежана вопросительно подняла брови.

– Ну… там лежала, – ответила Юля неопределенно. – А ты что, не расписывалась.

– Да я, знаешь, как-то расписалась однажды, – Снежана задумчиво заглянула в левую ладонь, покрутила колечко на безымянном пальце, – по глупости. Измучилась потом…

– Да я не об этом! Юмористка, блин, сатиричка! – Юля махнула рукой на открывшую и тут же громко захлопнувшую рот Снежану и повернулась обратно к Ире: – А тебе зачем?

– Да там двери закрыты! – та обиженно надула губки. – Не выйдешь…

– Так! – Влад встал, встряхнул Андрея за плечо. – Пошли, посмотрим.

– А чего я-то?

– Ну кто из нас опер?

– Ты, конечно!

– Опа… Значит, тем более вставай. Расселся тут! Обязанность гражданина – оказывать следствию всяческое содействие.

– Это произвол, – с достоинством объявил Андрей и выбрался из-за стола. – Впрочем, ладно. Серег! Настрогай еще колбаски, будь добр, а?

– Есть настрогать колбаски, – уныло сказал Сергей, сползая с подоконника.

И уже выходя из класса вслед за Ирой, Влад с Андреем услышали ошеломленное:

– Нет, меня, конечно, по-всякому называли, но чтоб сатиричкой!..

– Фильм ужасов, – сказала Ирина, когда троица спустилась на первый этаж.