Елена Нестерова - Отель для призраков

– Приблизительно…

– Ты всё поймёшь, милая. Мы знакомы так давно, что для тебя не составит труда вспомнить всё, только чуть позже, когда ты немного успокоишься и придёшь в себя. Главное, что ты снова с нами, Варенька.

– Давно знакомы? И насколько – давно?

– Да уж лет как 150, не меньше, а что?

– Да, ничего…

Возмутительно, какой-то висельник говорит, что мы знакомы с позапрошлого века, как такое может быть?

Внезапно Пётр начал превращаться в туман и исчез, даже не попрощавшись…

Начало светать. Я вышла на крыльцо и посмотрела на небо. Звёзды таяли так же мгновенно, как и Пётр, растворяясь в лёгкой дымке утреннего тумана. Воздух был чистым и свежим, как роса на лугу. Он бодрил мой рассудок и осветлял мои мысли. Настало время обдумать всё то, что со мной произошло.

Мысль, что я сошла с ума, теперь была несостоятельной. Всё здесь было куда более реальным, чем там, в другой жизни, по которой я неслась как угорелая. Судьба подарила мне возможность обдумать, кто я и зачем живу. И пусть фотографии разговаривают, двери открываются кровавыми ключами, а призраки утверждают, что мне 320 лет, и пусть…

Так тому и быть…

Я вернулась в дом и легла спать…

Я думала, что жизнь в этом доме – отдых, время, данное мне судьбой, чтобы поразмыслить над тем, как я живу, но я ошиблась…

Новый день принёс мне новые трудности. Он стал моим первым рабочим днём в этом загадочном месте.

Как было в том стихотворении: «Маленький уютный домик ищет свою хозяйку. Не лентяйку не зазнайку. Не на день и не на год этот дом хозяйку ждёт».

Проснувшись в кресле, я обнаружила, что укрыта тёплым пледом, а под головой – маленькая подушечка, вышитая крестиком.

Как славно! И кто же у нас такой заботливый?!

Я ложилась спать, когда уже почти рассвело, совершенно вымотанная, и вот я просыпаюсь спустя всего пару-тройку часов, и что я вижу?

А то, что на дворе – лето, что птицы поют на старой рябине у забора, и что я совершенно счастлива.

Ночь прошла без сновидений. Кошмарный сон ушёл навсегда.

Да, да, навсегда!

Он просто превратился в реальность…

В дневном свете комната показалась мне совершенно иной…

Я огляделась по сторонам и ахнула, она стала больше походящей на огромный зал для приёмов и балов. Обшарпанные стены превратились в изящно подобранный декор, состоящий из слияния разных стилей, так искусно, что китайский шёлк, находясь рядом с виниловыми обоями, смотрелся гармонично и естественно.

Старая мебель исчезла, и остались лишь изящные столики для чаепития и пара прозрачных сервантов для посуды. Стоя вдоль стены, они удачно вписались в интерьер зала.

Моё кресло явно было не отсюда, и стоило мне встать, как оно исчезло.

Босыми ногами я прошлёпала по тёплому паркету и попала в другую комнату.

Вот и моё кресло. Оно стояло под огромной пальмой, а рядом с ним его братья и сёстры, такие же чудесные кресла для дневного отдыха под сенью экзотических деревьев.

Я долго блуждала по своему «маленькому домику» с множеством отдельных комнат и не могла понять, что же такое случилось этой ночью и отчего моё новое жилище так подросло.

Наконец, добравшись до входной двери, я вышла на улицу. Здесь всё было, как и вчера. Тропинка в сад, высокий забор и калитка, которая вновь не поддалась на мои уговоры выпустить меня на свободу.

– Не хочешь и не надо! – сказала я ей и показала язык.

Меня перестало волновать моё заточение, и, весело напевая себе под нос, я вернулась в дом.

С кухни пахло выпечкой и кофе, и я не ошиблась, всё это и ещё многое ждало меня на маленьком столике у печки. Я с удовольствием позавтракала и сказала очень громко, чтобы меня услышали:

– Огромное спасибо, господа, за столь дружеский приём и вкусный завтрак.

– Пожалуйста, милочка! – ответили мне голоса.

Я убрала со стола и помыла посуду, и тут за спиной я услышала тихое покашливание, словно кто-то желал привлечь моё внимание и не придумал иного способа, как стоять за спиной и пугать.

Я обернулась, но в кухне никого не было. Что же, надо привыкать! Кашлять они все горазды, а показаться среди белого дня – кишка тонка.

– Не тонка, Варенька, – прочитав мои мысли, сказал голос. – Просто это иногда бывает очень сложно… Я за предыдущую ночь все свои ресурсы израсходовал, а этой ночью я тебе буду нужен, так ты уж потерпи мой бестелесный вид.

– Ты что же, мысли мои читаешь? Так не честно!

– Сам знаю, что не честно, но читаю. Ты в этом теле такая странная и совсем меня не помнишь, вот я и стараюсь узнать тебя получше, прочитать твои мысли обо мне…

Прости меня, Варенька, я больше так не буду.

– Ну, ладно, эту тему – проехали, а что ты там говорил про эту ночь? Почему мне понадобится твоя помощь?

– Да, потому, что ты человек в доме – новый, и всех тонкостей пока не знаешь. Но ты ничего не бойся, я тебе помогу.

– Начало пугающее, чую, что дальше – больше.

Тогда я ещё не знала, как я была права.

День прошёл в изучении музея, в котором я оказалась смотрителем. Чем больше я путешествовала по коридорам и закоулкам, там сильнее это место казалось мне знакомым. К вечеру я почти освоилась и даже подустала, и вкусный ужин, что ждал меня в гостиной, был как нельзя кстати.

Я поедала изысканные блюда и даже не задумывалась, кем и из чего они были приготовлены.

За окном сгущались сумерки, и в доме зажглись свечи. Красивые переливы света на потолке рисовали замысловатые картинки. Я разглядывала их, разинув рот, и не заметила, как рядом на стуле прозрачная тень обретала человеческие очертания.

А на потолке языки пламени нарисовали луну, наполовину затянутую облаками, и летающий корабль, что плыл по небу с наполненными ветром парусами. Маленькие звёздочки показывали ему правильное направление, выстроившись в яркую стрелку, но тут налетел облачный шторм и проглотил корабль…

И я разочарованно охнула.

– А ты придумай другую историю, и она появится и закончится именно так, как ты захочешь.

– Господи, Петя, как ты меня напугал…

– Я напугал? Извини. Тебе придётся привыкнуть к моим вечерним появлениям. Уверен, пройдёт ещё немного времени, и ты сама будешь этого ждать.

– Возможно, я не спорю. А почему у тебя на шее какая-то красная полоса, от чего она?

– От петли, дорогая. Но она пройдёт, очень скоро пройдёт. Вот ты полюбишь меня как прежде, и она исчезнет…

– Как прежде? Раньше я тебя любила?

– Прежде – любила! – печально произнёс Пётр, и его изображение исказилось, как это обычно бывает, когда в телевизоре происходят помехи.

Мне стало его безумно жаль. Мало того, что он призрак, так ещё и повешенный при жизни. А тут ещё я со своей нелюбовью. И почему я его совсем не помню? Дом почти помню, а его – нет.