Виталий Вавикин - Город мечты

– Я не верю, что доктор Харченко осознанно убил новорожденного, – заявила она, когда Джим поднялся на ноги.

– Там что, так написано?

– Да, Джим! Кроме того там говорится, что Харченко своим поступком смог отсрочить неизбежную дату апокалипсиса.

– По-моему, это уже слишком.

– Это еще не все, – Дарья нервно начала кусать губы. – Самое ужасное, что они… Они говорят, что ребенок, которого ждет Ксения… Он тоже…

– Что-то вроде антихриста?

– Нет. Они называют его избранником.

– Успокойся. Мне кажется, кто-то просто выжил из ума.

– Если и так, то выжил окончательно. Там сказано, что я должна поступить так же, как поступил доктор Харченко.

– Убить ребенка?

– Именно! – Дарья подошла к Джиму и заглянула ему в глаза. – Скажи, откуда ты знаешь эту женщину?

– Я не знаю ее. Она подъехала на такси и велела мне сесть в машину. Вот и все.

– И что она тебе говорила?

– Не смотри на меня так, словно у меня съехала крыша.

– Что она тебе говорила, Джим?

– Она знала доктора Харченко.

– Что еще?

– Она знала тебя.

– Это все?

– Нет. Она сказала, что наблюдает за нами. Не только она. И просила быть осторожным.

Дарья не поверила Джиму. Сейчас, наверное, она никому бы не стала верить. Единственное, в чем она была уверена, – вокруг что-то происходит, и это что-то на данный момент связано с Джимом.

– Я хочу, чтобы ты оставался в комплексе, – заявила она ему на следующий день после их разговора.

– А как же моя работа?

– Твоя работа сейчас – быть рядом с твоей женой. К тому же я думаю, что здесь для тебя будет безопаснее.

– Макаров обидится.

– Или я. Выбирай.

– Пусть обижается Макаров.

Дарья кивнула, но легче ей не стало. Что-то недоброе, казалось, сгустилось в самом воздухе. Дарья сторонилась этого слова, но оно снова и снова заставляло ее вздрагивать и признавать свое могущество. Страх. Он подчинял ее. Фотографии доктора Харченко, которые принес Джим, были ужасны. Вернее, фотографии того, что осталось от доктора Харченко. А ведь лектор предупреждал… Говорил ей, чтобы она собирала вещи и бежала подальше из города, позволив другим взвалить на свои плечи этот непосильный груз беременности Ксении Маслаковой. Сейчас Дарья понимала его, хотя, точно так же как и тогда, она не могла отступиться.

– Ваша дочь сильная. Она справится, – заверяла Силуянова Елизавету Викторовну Маслакову, приходившую навещать дочь.

Дарья с замиранием сердца дожидалась, когда за Стеклянной Леди закроются двери комплекса, изолировав живших в нем людей от внешнего мира. Но иногда ей казалось, что опасность уже внутри – Джим.

Вечерами они встречались с ним в столовой и пили кофе. Друг напротив друга. Глаза в глаза. Несколько раз, особенно после того, как Джим снова начал ходить на работу, нарушив свое обещание, Дарья параноидально просила его довериться ей, рассказать все, что он скрывает.

– Я не верю, что все эти фотографии и вырезки тебе кто-то дал, – решила она пойти до конца в один из таких вечеров. – Мне кажется, что ты сделал это сам. Не знаю зачем, но…

– Ты спятила, если допускаешь хотя бы мысль о подомном!

Больше Джим ничего не говорил ей. Ни в этот вечер, ни в следующий, ни в один из вечеров текущей недели. «Ты спятила», – Дарья вспоминала эту фразу каждый раз, когда они с Джимом встречались в столовой или возле палаты Ксении.

– Может быть, он прав, – сказала Дарья Елизавете Викторовне во время очередного визита Стеклянной Леди.

– Не слушай его. Мы все устали.

– И даже больше.

Дарья заставила себя замолчать, чтобы не добавить, что все они потихоньку действительно сходят с ума.

В салоне такси пахло плесенью и хот-догами. Наталья Гамзулина спала на заднем сиденье. Обернувшись, водитель нежно смахнул с ее лица прядь непослушных волос. Его звали Олег Кудашев, и он был младше Натальи на пятнадцать лет; впрочем, это не мешало ему любить ее. Вера научила смотреть сквозь тело на человеческую душу. Вера в добро, которую питало осознание близости зла. Олег видел его слишком часто, чтобы сомневаться в достоверности. Ад и рай нераздельны. Они созданы друг для друга. И они всегда будут жить в сознании людей, так же, как образы Сатаны и Бога. Один обрекает душу на вечные страдания, другой ее спасает. Пройдут века, изменятся символы и вероисповедания, но суть останется прежней. Добро и зло будут жить до тех пор, пока живет человечество.

– Оно внутри нас, – прошептал Олег, осторожно касаясь пальцами губ Натальи. – Добро и зло. Уродство и красота.

– Так говорят атеисты, Олег, – Наталья улыбнулась, не открывая глаз.

– Разве ты сама не веришь в это?

– Отчасти.

– Тогда позволь мне видеть то, что я хочу видеть, – он притянул ее к себе.

– Не сейчас, – Наталья осторожно отстранилась от него. – Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволять чувствам брать верх.

– Я понимаю…

Олег тяжело вздохнул.

– Он все еще там? – Натали смерила взглядом высотное здание, за дверьми которого пару часов назад скрылся Джим Отис.

– Да.

– Ты уверен, что здесь нет другого выхода?

– Я не проверял.

– Господи, Олег! После того, как Виктор едва не убил Джима, мы не можем позволять себе подобную беспечность!

– Не забывай, что Виктор мертв, а Джим Отис – жив.

– Боюсь, что Джим теперь – всего лишь пешка.

– Но он не на нашей стороне, Наташ. Не забывай об этом.

– Мы должны набраться терпения, Олег. Территория комплекса закрыта для нас. Мы можем только гадать, что там происходит.

– Мне кажется, нужно действовать решительнее.

– Или ждать.

– Когда он родится?

– Она , Олег, – на лице Натальи появилась снисходительная улыбка. – Хотя в чем-то ты прав – нельзя ждать, когда пришло время действовать.

Гамзулина вышла из машины.

– Постой! – Олег догнал ее и взял за руку. – Я пойду с тобой.

– Не стоит показывать ему твое лицо. Его незнание может нам еще пригодиться.

– Тогда обещай, что будешь осторожна.

– Обещаю, – Наталья улыбнулась и в очередной раз увернулась от поцелуя Олега.

Она не могла застать Джима. Он ушел намного раньше. Поднялся в кабинет, поздоровался с Тимофеем Александровичем Макаровым, сказал, что на секунду отойдет за кофе, и больше не вернулся. Невысокий, темноволосый. Он смешался с толпой, и Олег не заметил, как он прошел мимо.

Наталья решила действовать напрямую. Поднялась на лифте, вышла в коридор и, остановившись возле двери с надписью «Тимофей Александрович Макаров», а чуть ниже и скромнее «Джим Отис», постучалась.

Это был сюрприз. Макаров ждал кого угодно, но не эту женщину.

– Здравствуйте, я Натали и я ищу Джима.

– Джима? – Тимофей Александрович лихорадочно соображал, что делать. – Он скоро придет.