Роман Барнет - Хор в законе

Но не более того.

И тогда он приблизился ко мне со своей тростью. Его козлиная бородка стала устрашающе острой в лунном свете:

– А как бы вы, юноша, отнеслись к тому, если бы Гагарин этим самым шнурком медленно душил Сталина? С наслаждением, холодной улыбкой в глазах. И не где-нибудь, а в Мавзолее, где тот проснулся после восьмилетнего летаргического сна, сразившего его в 53-ем!!! А ведь стране было объявлено, что тот умер!!! Рядом – мумия Ленина. За спиной у первого космонавта – Хрущёв и несколько избранных членов Политбюро. Это закрытая каста, к которой принадлежал и Сталин! И не убили они его сразу только потому, что не успели – тот заснул! Так и не сообщив им секретного кода-ключа от Пирамиды Атлантов на дне Бермудского треугольника!

Тогда я не мог поверить свои ушам. Чувствовал, медленно отнимаются ноги…

– То есть… они все с другой планеты?

– Да. – профессор улыбнулся: – Ты думаешь, он просто так ПЕРВЫМ побывал в космосе?…

Я был поражён.

Он тихо продолжил:

– У них не было другого выхода, кроме помещения Сталина в Мавзолей, и постоянного наблюдения за ним, параллельно готовясь к его ликвидации. Доклад Хрущёва на 20-м съезде был подготовительным, тактическим ходом! Народу необходимо было объяснить впоследствии КУДА и ЗАЧЕМ убрали «великого вождя»… Вспоминай холодную ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года! Вспомнил?!?

– Да… – еле прошептал я.

– И, когда дело было сделано, все постепенно исчезли вместе с настоящим лидером, инсценировав собственные смерти!

– А кто же был настоящим?…

– Тот, кто появился неизвестно откуда, прикрывшись личиной польского еврея-гипнотизёра Вольфа Мессинга.

– Человека, которого немедленно отправили к Сталину…

– Да, мой мальчик… ты, оказывается, неплохо знаешь историю! А выдумываешь всякую хрень о продавщицах обувных магазинов. Любого тогда сразу бы шлёпнули! Но этого человека Сталин ждал долгие годы!

– Значит… и развязался у него тогда шнурок неспроста?

– Конечно! Ведь это, дорогой мой, был отнюдь не шнурок! Ты же помнишь, шесть лет назад его тела так никто и не нашёл! Знаешь ли ты, ЧТО ИМЕННО они захоронили в Кремлёвской Стене???

– ???

– Этот самый ШНУРОК! – Люцифер чиркнул спичкой, по новой прикуривая. Его взгляд сверлил меня насквозь. Лицо, казалось, отсвечивает адским пламенем.

– Я уже вижу первые строки этой вещи…

– Молодец. Полагаю, я навёл тебя на верные мысли.

Виктор внимательно слушал профессора. Илья Дмитриевич с шумом выпустил дым, затушил окурок.

– Ну-с… мой юный друг, уже весьма поздно. Думаю, нам пора.

– Да, да… конечно.

Мужчины покинули уборную. Поприветствовав молодого декана, неспешно зашагали к лестнице.

– Илья Дмитриевич… и всё же?

– Витенька, ох надеру я тебе задницу! – педагог с грустью вздохнул: – Хотя… когда-то и я был таким же балбесом…

Выйдя на улицу, поравнялись с девушками. Те вежливо поздоровались.

– Витюша… даже мне известно, что одна из них неплохо поёт.

Виктор почувствовал, что краснеет.

– Да, да… твоя «знакомая»!

«Боже, откуда ему известно?»

– Будь добр, обрисуй мне ситуацию в ваших отношениях.

Замявшись, студент с неохотой признался в неудачной попытке остаться у девушки с ночёвкой.

– Она меня выставила… сказала, что мы ещё мало знакомы, и вообще… ей надо заниматься голосом.

– И ты, как баран, попёрся домой! – профессор покачал головой: – А ведь у тебя даже и в мыслях не возникло воспользоваться психофизиологией и подыграть ей! Сказать, что тоже поёшь в хоре! Более того – в церковном! И ты есть само благочестие, да и вообще, тебе тоже пора домой, но… ты бы на прощанье с удовольствием спел бы с ней что-нибудь… дуэтом. Понимаешь?

Студент шёл, понурив голову…

– Ты даже не попытался остаться у неё под каким-то другим предлогом!

Послышались раскаты салюта. Небо озарилось всеми цветами радуги…

– Ну, полно… что я, в самом деле? В конце концов, это твои отношения – Илья Дмитриевич достал бархотку, снял очки: – Между мужчиной и женщиной существуют чёткие законы поведения, нарушать, или идти вопреки которым нельзя. Закон номер один гласит: мужчина должен быть сильнее, умнее и мудрее женщины. Ибо только такой самец защитит, обогреет и накормит! Понимаешь? Что из этого следует?

Виктор вопросительно посмотрел на учителя.

– Всё, что бы не делала самка, подчинено ЭТОМУ закону. Всё находится в нём. Так вот и подумай… Почему бы тебе не написать о хоре?

– О хоре?

– Именно. О хоре. Снова вспоминай Чехова. И вообще, используй то, что под рукой. У тебя есть возлюбленная, которая увлекается хоровым пением. Представь себя в роли регента.

– Регента?… – Виктор почесал затылок: – Ну а дальше?…

– А дальше, батенька, думайте сами! Иначе, это уже будет МОЙ рассказ, а не ваш. Ты предлагаешь мне полностью расписать тебе финал?

– Ну…

– Ладно… так и быть. Дам ещё небольшую подсказку. – профессор тщательно протёр очки и водрузил их на место: – Хор приезжает на выступление в зону.

– В к… какую?

– Уголовную! Не аномальную же! Итак, начинается концерт… Поют все отменно. В клубе – аншлаг. Успех! Всё плачут. Больше всех – вор пахан, который принимает решение… о коронации всего хора.

Виктор непонимающе взглянул на профессора. Тот прыснул в ответ.

– Да шучу я, шучу… – дружески похлопал студента: – А если серьёзно, идея довольно проста. Хор – убийца.

Ученик снова ошарашено посмотрел на учителя.

– Напишешь детектив. Это именно то, что требуется сейчас всем крупным издательствам. Возьмут на ура! Только поподробнее пропиши линию смерти… – Илья Дмитриевич наклонился к Виктору и тихо шепнул что-то на ухо. Оба громко рассмеялись.

– Кажется, я уже нашёл великолепную идею… – студент с благодарностью глядел на профессора: – Обещаю шедевр!

Две фигуры медленно таяли в отблесках праздничного салюта. Свежий морозный вечер смешал их с толпой и растворил в декабрьской безветренной ночи…

– Иосиф Маркович, звонят уже третий раз! – секретарша волновалась: – Могу ли я соединить вас напрямую?

– Рита, почему ты не передашь их Сергею? – я поморщился, ну сколько можно! – К заместителю! Это его прямая работа, и то для особых заказов!

– Тут такое дело… Сергей Геннадьевич меня и попросили сразу же набрать вас!

– Не понял? А в чем дело?

Рита затараторила. У меня тут же разболелась голова. Еле сдерживаясь, я как можно спокойнее произнес:

– Соединяй.

Потер виски, головная боль усилилась. Вспомнил, что закончились таблетки.

– Здравствуйте, Иосиф Маркович!