Валерий Михайлов - Квота

– Только поэтому мы разговариваем здесь, а не в отделении. Особенно после того, что ты вытворил на ферме.

– А я что-то там вытворил?

– Ты фактически предупредил их о нашем визите, позволив тем самым скрыть улики.

– Те улики, что они скрыли, тебя не касаются, потому что, скорее всего, они здесь не причем.

– Почему ты так думаешь?

– Ты уже в курсе, что пропавший охранник работал на наших друзей?

– Откуда у тебя эта информация?

– Из самых первых рук. Причем получил я ее уже после визита на ферму. Он обнаружил, что некто Игнат Борисов взломал систему связи и имеет доступ ко всем телефонам фермы. Борисов искал достаточно серьезный компромат для того, чтобы потопить ферму, так как его семья попала под заготовку мяса. Будучи засланным казачком, охранник не стал бить тревогу, а решил завербовать Борисова, сыграв на его чувствах к ферме. Вполне возможно, что в тот роковой для них день он и хотел это провернуть, но плутовка Фортуна смешала его карты, дав Борисову информацию, которую тот не смог переварить. В результате он зачем-то позвонил Голдштейну, после чего его и охранника ликвидировали, так как с тех пор ни тот, ни другой, не подают признаков жизни.

– И после этого ты позволил ферме замести следы?

– Не тупи. Борисов был готов к любому подвоху со стороны фермы, а раз полученная информация вывела его из равновесия… – Артем многозначительно улыбнулся.

– Допустим, ты прав, что дальше?

– Дальше я думаю прогуляться в лагерь.

– Там ничего нет. Мы смотрели.

– Возможно, вы не туда смотрели.

– Да, умник? И куда собираешься смотреть ты?

– Еще не знаю. Но других зацепок у нас все равно нет.

Разговор был окончен, и Максим, выпив залпом свой кофе, встал из-за стола.

– Заплатишь, – сказал он.

После его ухода Артем набрал Сергея Николаевича.

– Слушаю вас, – услышал он голос Алины.

– Сергей Николаевич далеко?

– У него появилось неотложное дело, поэтому он полностью передал вас мне. Что вы хотели?

– Сообщите ему, что я звонил.

– Артем, не глупите. Вы знаете, что я в курсе дела, и если он передал его мне, значит, на то есть веские причины.

– Хорошо. Мне нужен вертолет и поговорить.

– Где вы?

– В «Русской дичи». Знаете, где это?

– Найду. Ждите меня там.

Артем убрал телефон в карман и позвал человека.

– Слушаю вас, – сказал тот.

– Принесите мне кофе и штрудель.

Алина появилась, когда Артем заканчивал разделываться с десертом. Она была в джинсах, телесного цвета сапожках и такого же цвета куртке.

– Хотите что-нибудь? – спросил он.

– Спасибо, нет.

– Слишком плебейское место?

– Я не настолько заражена снобизмом.

– Что будете заказывать? – спросил подошедший человек.

– Счет, – ответил Артем.

– И, пожалуйста, побыстрей, – добавила Алина.

– Мы куда-то спешим? – спросил Артем.

– Я нет, а вот вы…

– Я хочу прокатиться в лагерь.

– Не здесь, – оборвала она.

– Покатаемся? – предложила Алина, когда они сели в машину.

– Как вам будет угодно.

– Тогда рассказывайте.

– Вы упускаете еще одну возможность, – сказала Алина, выслушав рассказ Артема. – Это не обязательно должно быть чумой или атомной бомбой. Вполне возможно и то, что кто-то защищает инвестиции.

– В смысле?

– Представьте себе, что есть очень прибыльный и настолько же незаконный проект, за открытое финансирование которого можно навсегда лишиться квоты, а то и отправиться на колбасу. Упускать такую возможность тоже нельзя. Поэтому создается фирма-посредник, которая находит инвесторов для похожего, но совершенно законного проекта. В этом случае к инвесторам никаких претензий быть не может, так как они добросовестно заблуждались на счет финансированного проекта. На бумаге же все законно. Главное, чтобы информация об истинной сути проекта не стала достоянием общественности, так как в этом случае инвесторам придется открещиваться от проекта и прекращать финансирование.

– Это объясняет зачистку группы Голдштейна, но зачем сравнивать с землей целый поселок?

– В качестве демонстрации намерения. Совершая подобные вещи, люди демонстрируют инвесторам, что готовы идти до конца ради защиты проекта, включая и убеждение инвесторов продолжать с ними сотрудничать.

Зазвонил телефон Алины.

– Да, – сказала она. – Понятно. – И уже Артему: – Вертолет и снаряжение готовы.

– Тогда в путь.

В вертолете Артема разморило, и большую часть пути он благополучно проспал. Ему даже что-то снилось, но он так и не понял, что. И когда пилот сообщил, что они подлетают, он не сразу сообразил, где он и что происходит.

– Можете дать пару кругов над лагерем? – спросил Артем, немного придя в себя.

– Попробую, – ответил пилот.

Еще 3 дня назад поселок Рассвет выглядел райским уголком. Он был расположен на холме, у подножия которого текла небольшая, но чистая и богатая на рыбу и раков река. Окружала поселок ковыльная степь, по которой лениво бродили сытые коровы. Население промышляло изготовлением кустарной водки. Реализовывали ее на «дикой» территории, поэтому власти их не трогали. Дело процветало, и люди жили зажиточно, в добротных кирпичных домах, окруженных садами и огородами. В домах были свет, вода и газ, а улицы были заасфальтированы и освещены.

«Милосердие» снимало один из домов на краю поселка. На втором этаже они спали, а первый использовали, как лабораторию и поликлинику.

Теперь этот уголок почитателей Бахуса выглядел, как декорация к очередному «дикому» боевику: Обгорелые остовы взорванных домов, искореженные автомобили, воронки от взрывов…

– Ничего себе! – воскликнул пилот, ошалев от этой картины.

Артема она тоже не оставила равнодушным. Такое, несмотря на их лихую безбашенность, не позволяли себе даже самые отмороженные браконьеры. Причем не из каких-то там моральных соображений, а лишь потому, что после применения дорогих ракет мясо не годится даже на удобрения. Здесь же все говорило о демонстративном характере зачистки.

Людей среди развалин видно не было, и Артем решился на высадку.

– Я здесь не останусь, – предупредил пилот.

– Хорошо. Возвращайтесь через пару часов.

Оказавшись на земле, Артем пожалел, что дал пилоту так много времени, так как осматривать было нечего. Все, что не уничтожили ракеты, замели полицейские с егерями, включая животных и домашнюю птицу. Погода тоже не располагала к работе. День выдался почти летним. Почуяв тепло, ожили птицы и насекомые. Вокруг цвели первоцветы, наполняя воздух своим ароматом. Хотелось бросить все и отправиться к протекающей неподалеку речке с удочкой или, на худой конец, просто расслабиться и наслаждаться оживающей после спячки жизнью. Но расслабляться было нельзя, в чем Артем и убедился на пятой минуте экскурсии по пепелищу, когда сзади послышалось: