Елена Хабарова - В моих глазах – твоя погибель!

Так и случилось.

До самого утра Ромашов пролежал, тесно прижавшись к телу убитого им человека, впитывая покидающую его жизнь и восстанавливая свои угасшие силы. Наутро он израсходовал всё, что получил ночью: израсходовал на мощные посылы тем, кто должен был определить его участь. В 1918 году, когда покойный Николай Александрович Трапезников в Сокольниках учил его и ненавистного Грозу подчинять людей своим мыслительным посылам, у Павла Меца (именно так называли тогда Ромашова) ничего не получалось. Понадобилось немало времени, прежде чем он понял: только энергия убийства высвобождает его гипнотический дар и придает ему неодолимость!

Кстати, с некоторых пор Ромашов заметил, что впитываемая им психическая энергия влияет не только на его сознание, но и на внешность. Те воспоминания и жизненный опыт убитых им людей, которые напрасно отягощали его память, он с легкостью от себя отбрасывал, однако кровь оказывала влияние и на физиологические процессы, происходящие в организме. Почему-то левый глаз начал менять цвет. Среди заключенных был врач-офтальмолог, который сообщил Ромашову, что у него какой-то там хронический увеит, редкое заболевание, которое обострилось под влиянием тяжелых условий и нервных переживаний. Ромашов соглашался, кивал, однако не сомневался, что все дело в этих чужих жизнях, которые он иногда поглощал…

Суд закончился для него не расстрельным приговором, а двадцатью годами лагеря. Его отправили в Амурский исправительно-трудовойлагерь, иначе говоря, Амурлаг.

Ромашов попал на восточный участок Байкало-Амурской магистрали, которую еще в 1932 году начал прокладывать трест «Дальстрой» силами вербованных рабочих и которая сокращенно называлась Б.А.М. [16] В описываемое время эту аббревиатуру писали с точками. Вскоре выяснилось, что для сооружения «второго Транссиба» не хватает рабочих рук, и строительство передали в ведение ОГПУ. Теперь этих рук стало с избытком…

Ромашов, который оказался на восточном участке магистрали в 1943 году, понаслышке знал, что железных вышек по периметру, окруженному колючей проволокой, раньше и в помине не было. Лагерь был окружен плетнями, оттого часто случались побеги, но беглецов ловили почти сразу. Некоторые возвращались сами, испугавшись дикой тайги. Срок беглецам продлевали на два года. За повторную попытку отправляли на Колыму.

Но вскоре всё изменилось. Надвигалась неминуемая война с Японией, остро нужен был обходной путь подальше от границы: теперь Байкало-Амурскую магистраль сооружали ускоренными темпами и охрана была усилена в разы. Заключенные восстанавливали насыпи, разрушенные временем, прокладывали дороги, валили лес. Однако, когда сдали участок Комсомольск-на-Амуре – Ургал, с империалистической Японией уже покончили, магистраль утратила свою острую необходимость, строительство было остановлено, Амурлаг расформирован, контингент отправлен в другие ИТЛ. А тут грянула и амнистия 1953 года… Правда, дела пересматривали довольно долго, поэтому тех, кто заслужил ударным трудом послабление и мог рассчитывать на досрочное освобождение, собирались пока что переправить на юг Хабаровского края, в район Бикина, для работы в гравийном карьере. В основном там трудились вербованные и местные из окрестных сел, а для тридцати заключенных построили только один барак, и охрана была не самой суровой, ведь рисковать и ударяться в побег накануне того дня, когда ты мог быть освобожден по амнистии, дураков не находилось!

Работа в гравийном карьере считалась самой легкой. Накануне решения своей судьбы Ромашов убил очередного соседа по бараку – и, напитавшись новой порцией психологической энергии (правда, порция эта оказалась весьма скудной!), добился того, чтобы его отправили в отряд, который находился в районе Бикина.

Рассказывали, этот карьер еще в 1912 году начали копать именно каторжники, которые проложили и отсыпали гравийную дорогу до ближайших поселков и до тракта. Однако дело осталось недоделанным, потому что пронзительные ветры и частые дожди сводили в могилу слишком многих заключенных, живших в убогих студеных бараках. Потом разразилась Первая мировая война, стало не до этих дорог в таежных чащах, и только в начале пятидесятых снова началось благоустройство затерянных в глуши поселков и городков.

Да, заключенные пользовались относительной свободой передвижения. На ночь их запирали в бараке, возле которого стояла охрана. Ну, и в карьер отводили под конвоем. Но сама работа оказалась тяжелой, паек – скудным. Силы быстро истощались, а окружали Ромашова сплошные доходяги, которые вряд ли дотянули бы до амнистии. То, что удавалось получить от них, едва-едва позволяло ему выживать…

Хабаровск, 1957 год

– …Послушай, быть может, ты передумала? – вдруг спросила Нюзюанминьг. – Быть может, ты испугалась греха? Это было бы хорошо для тебя!

– Нет! – Тамара мотнула головой так решительно, что у нее заломило шею. – Нет, ни за что!

– Жаль. Ведь они все равно узнают правду, – ласково сказала гадалка. – И очень скоро. Если бы ты сказала им прямо сейчас, если бы все объяснила и попросила прощения…

– Нет! – закричала Тамара, срываясь на визг. – Делай, что я прошу, или я ухожу!

Гадалка чуть пожала плечами и бросила на Тонь Лао повелительный взгляд. Девушка слегка шевельнула руками. Дощечки издали едва слышный перестук, напоминающий легкие торопливые шажки.

– Лихуабань [17] Древний китайский музыкальный инструмент. просит тебя умолкнуть, – сказала китаянка холодно. – Ты и так сказала слишком много. Я всё поняла. Ты не желаешь сойти с намеченного пути. Что на сей счет скажет Чжоу И? [18] Книга перемен.

Она снова взглянула на Тонь Лао, и та резко щелкнула своими дощечками прямо над кучкой вощеных бумажек. Звук был так силен, что колебание воздуха заставило одну из них отлететь в сторону. Тамара успела увидеть, что одна ее сторона испещрена какими-то линиями: сплошными и прерывистыми.

Девушка взяла бумажку свободной рукой и показала госпоже.

Тамара удивилась, что всё делает Тань-Лао, а руки гадалки безвольно лежат на столе, совершенно прикрытые длинными рукавами.

Нюзюанминьг посмотрела на листок и покачала головой, исподлобья глядя на Тамару:

– Своими желаниями ты приведешь в действие страшные силы… Согласно книге Чжоу И, предсказание Чжунь гласит, что у тебя всё будет валиться из рук, не давая результата. Тебе следует быть терпеливой, прислушаться к советам женщины. Об удачливости, везении в делах в данный момент не может быть и речи.

– Да я ведь затем к тебе и пришла, чтобы к твои советам прислушаться, – зло бросила Тамара.

– Но ведь я тебе советую расстаться с твоим замыслом, – мягко ответила гадалка. – Только об этом и твержу.