Михаил Аказин - Круги на маковом поле

Директор завода – заплаканная блондинка сидела за огромным письменным столом. Никак не получается свыкнуться с мыслью, что её дочь, Ира, в состоянии комы, а эти двое имеют непосредственное к этому отношение. Джулия Ахперовна Краснова, – хозяйка и коммерческий директор алкогольного завода «Аревик» прибывала в отчаянии, – вернулись времена, когда предприниматели обязаны платить дань лихим проходимцам. Она угодила в ловушку, оставленную темным человеком. Больше всего она переживала о здоровье своей ни в чем не повинной дочери, заслужившей такое наказание. В тысячный раз Джулия себя корила в том, что пошла против этих могущественных сил; отказ заплатить дань навлек за собой эту беду с единственным ребенком. Теперь она согласна заплатить любые деньги и делать это впредь, главное чтоб с Ирой все было в порядке. Она открыла сейф, стоящий рядом с её столом и достала оттуда пухлый конверт с деньгами. Дверь открылась- на пороге стояли двое: улыбающийся Борода и серьезный Холеный:

– Туки-Туки! Здравствуйте! Мы к вам! Скучали? – спросил Борода.

– Да, конечно, проходите – ответила Джулия.

– Вот и славно, вижу конверт вы уже приготовили – сказал Холеный.

– Приготовила, скажите когда моя дочь поправится? Когда он уберет это с неё? – дрожащим голосом спросила хозяйка завода.

– Наверно когда захочет, ведь вы не платили два месяца, вероятно такой срок он и отмерил для нее. Придется подождать, – отвечал Холеный, забирая со стола конверт с деньгами.

– Подскажите, где у вас туалет? – спросил Борода – А то моя специфическая диета дает о себе знать

– Прямо и налево.

Над хутором Касаи кротким румянцем занималась зорька. Петухи в хозяйствах кукарекали уже по третьему разу. Хутор располагался от города Марьевска в пятидесяти километрах на восток. С южной его стороны текла река Зеленая, названная так из-за зеленоватого оттенка вод, которые она несла. Местные жители вели своих коров, встречающему их пастуху, Кольке Дорофееву. Кольке было немного за тридцать лет, невысокого роста коренастый мужчина, крепкого телосложения, всю свою жизнь он прожил в Касаях, пять лет из которых в местах заключения – за кражу мотоцикла, по пьяной лавочке и кражу скота, умышленно. Колька работал пастухом, так как на что-то большее в хуторе рассчитывать не приходилось. Он встретил ввереных ему животных и согнав в стадо, повел в степь на выпас.

Стоял теплый апрельский день и солнце быстро поднялось в зенит. Колька смял ногой душистую полынь и рухнул на землю, уставший от ходьбы за стадом; достал из сумки кусок хлеба и сыр-брынзу. Отобедал, глядя на пасущееся стадо коров. Ласточки парили низко над землей, ласково щебеча на своем птичьем языке.

Переведя взгляд, с коров на ласточек подумал о дожде Колька, – «против дождя ничего не имею, так парит, что лучше б прошел уже». Две коровы повернули вправо и медленно пошли в сторону реки Зеленой, заставив пастуха Николая встать с места и завернуть их, так как нельзя подпускать животных к крутым берегам речки. Кручи – отвесные, вертикальные берега отваливались и без случайных лиц оказавшихся наверху, бывало что подходили к постройкам и сооружениям на берегу, ставя их в опасность обрушения в зеленую воду реки. Однажды, в одном селе близ реки, в воду ушла половина местного погоста – с кручей обвалились могилы, обнажив кости покойников и полусгнившие гробы.

Отогнав отошедших животных в сторону, своей пастушьей палкой, Колька Дорофей сплюнул на землю и закурил папиросу. Как хорошо в степи по весне! Запах свежей полыни пьянит и очаровывает. Хочется лежать на земле хоть она ещё холодная.

От горизонта со стороны федеральной трассы отделилась точка – спустя мгновение уже можно было разглядеть —ехала машина. Ехала быстро поднимая клубы пыли по проселочной сельской дороге. Колька Дорофей, оперевшись о посох, наблюдал за транспортным средством. Наконец, можно было определить марку и цвет машины – ехала черная БМВ, в машине были уже знакомые лица: Борода и Холеный. Поравнявшись с Николаем машина остановилась и из открытого окна Холеный хмуря брови спросил, не здороваясь:

– Где живет чабан Али?

– Он на кошаре живет.

– Как проехать к кошаре, подскажи?

– Едите по этой дороге до хутора, потом налево и еще раз налево, до погоста и с правой стороны увидите кошару – там он живет.

– Ладно, спасибо, мужик.

Машина, тронулась и медленно покатила в сторону хутора.

«Городские какие то, что забыли у Али? Хотя к нему много народа приезжает, но в основном нерусские все» – думал про себя Колька. Тем временем стадо начало тянуть на водопой и пастух повел первые головы к озеру.

День катился к концу. Солнце багрянцем клонилось на запад. Стадо коров растянувшись и мыча медленно шло к своим дворам. Кольку ждал ужин, приготовленный сестрой Татьяной и законные два стакана красного вина. Хата в которой жили брат и сестра Дорофеевы представляла из себя мазанку, как в прочем и все жилища на хуторе Касаи. Всего три маленькие комнатки с низким потолком и сенцы с русской печкой. Сестра Кольки, Татьяна управлялась по дому и работала дояркой на ферме, как и брат не обзавелась семьей в свои затридцать. Из хозяйства брат с сестрой держали два десятка кур, кроликов и ещё пару коз, которых по очереди пасли перед хатой. Сегодня очередь была Николая. Вкусно поев борща с чесноком, заботливо приготовленного и поданного к столу, сестрой Дорофей вышел во двор: весенний воздух дурманил и пьянил, только —только зацвела сирень и добавив свой тонкий аромат в общую плеяду весенних запахов, заняла решительно главенствующую роль. Колька глубоко вдохнул и выпустил громогласную отрыжку после еды. Кошка Эльза повела ухом, мяукнула и убежала прочь. Колька закурил «Приму». Состояние умиротворенного блаженства нашло на хуторского пастуха. Он вывел двух коз на улицу, козы забрались в полисадник и принялись жевать траву – цветов в полисаднике не было уж несколько лет. Колька сел на лавочку и облокотился спиной о стену хаты. Медленно затягиваясь и выпуская дым Колька курил свою приму. Козы, перескакивая через вытянутые ноги Дорофея подбирались щипнуть траву у хаты.

Со стороны водонапорной башни шел высокий сутулый человек, резкие черты лица, горбатый нос и острый взгляд выдавали в нем человека совсем непростого; иссиня черные локоны покрывала шляпа с широкими полями – шел чабан Али. Ему было почти пятьдесят и уже никто не помнил когда он оказался на хуторе – как будто это было век назад. Али был очень уважаемый человек, держал огромную отару овец. Но управлялся со своим хозяйством с легкостью и заботой. Подойдя к Дорофею Али поздоровался. Два пастуха крепко пожали друг другу руки. Колька спросил: