Михаил Аказин - Круги на маковом поле

Антон прошел через всю комнату, осматривая её, к противоположной стене. Отодвинул штору и занавеску, посмотрел в окно – вид был поистине чудесный, но никак не узнаваемый. Антон не мог сообразить какая это улица. Вроде бы должна быть Шоссейная, но постройки какие-то несоответствующие, выглядят как старина глубокая. Антон был удивлен, он не знал, что в центре города еще осталась булыжная мостовая. По улице, стуча копытами по мостовой, промчала телега с лошадиной упряжью – цыгане, подумал Антон.

Подойдя к зеркалу, Антон осмотрел его: на поверхности зеркала ни пылинки, это значит, что протирают его регулярно. Антон поглядел в зеркало. Где —то в глубине дома он услышал крик. Кричала Женя. Он быстро вышел из комнаты, поднялся по лестнице, побежал по коридору и спустился по второй лестнице, ведущей в «Маков цвет».

– Что случилось? – спросил он, войдя в магазин у испуганной Жени.

– Там вы были!

– Где?

– Да в зеркале, я не знаю как, как тот бородатый, я стояла поодаль и вас увидела, вы рассматривали что-то, как будто зеркало, только с обратной стороны, чудно! Я и решила вас позвать! Вот так и бородатый там появлялся.

– Весьма чудно! Комната, та по коридору вниз, выглядит как вполне обжитая, но туда попасть можно только через коридор, ведущий в «Маков цвет».

В ту же самую секунду, не успел Антон договорить последние слова, как в стоящем на полу зеркале появился мужчина средних лет с большой окладистой бородой и в строгом костюме. Тут на Антона снизошло. Стремглав он бросился по лестнице вверх, затем пробежал по коридору и спустился вниз. Так и есть! По комнате прохаживался тот самый мужчина средних лет с большой окладистой бородой.

– Добрый день! – поздоровался запыхавшийся Антон.

– Здравствуйте, почтенный – ответил мужчина – моё имя Федор Аракчеев, я хозяин и владелец этого особняка.

– Меня зовут Антон Козловский, я маг Вуду, скажите в какое время я попал? Какой сейчас год?

– Одна тысяча восемьсот семидесятый, двадцатое апреля – отчеканил Аракчеев.

– Вот это да! Немыслимо!

– С моей стороны тоже можно произнести это слово «Немыслимо», ведь я ждал, что наконец ко мне выйдет Оксаночка, моя дочь. Я каждый день в течение месяца захожу в её комнату и всматриваюсь в зеркало, часто вижу её силуэт, её волосы, но месье Курвуазье обещал, что рано или поздно она заметит меня и сама явится.

– Я читал буквально сегодня в газете о смерти вашей дочери, сочувствую, – сказал удивленный Антон.

– А, пресса второй свежести. Моя дочь скончалась месяц назад, упала с лошади, так и не восстановилась, умерла. Лечил её, значит врач Кользин, лечил да не долечил. Умерла моя хорошая.

На лестнице послышались шаги. В комнату осторожно вошла Женя.

– Я закрыла магазин и решила сама посмотреть на эту комнату.

– Оксана! – бросился к Жене Аракчеев – Нет, секундочку, вы не Оксаночка, хотя на нее очень похожи – остановившись на полпути к Жене, произнес Федор- где же моя доченька дорогая? – сокрушался хозяин особняка.

– Женя, это комната тысяча восемьсот семидесятого года, мы только что совершили путешествие во времени – сказал Антон.

– Не может быть! – воскликнула Женя.

– Подойдите к окну и посмотрите на улицу, там булыжная мостовая и на лошадях все ездят.

Женя подошла к окну и отодвинула занавеску.

– Офигеть можно, это невероятно! Круто!

– Похоже на какой то портал.

– Это все он, чудак, месье Курвуазье – сказал расстроенный Аракчеев, он приезжий искуситель соблазнил меня на перестройку внутри дома, этот коридор построил на втором этаже, с дикой вонью, что он там в стенах оставил не знаю, как будто мешки с серой.

– Зачем перестраивали особняк? – спросил Антон.

– Я же говорю – все он, этот месье Курвуазье – архитектор, говорит на семи языках, весь манерный такой, не от мира сего и вообще личность загадочная, пообещал мне встречу с дочерью, покойной. Что сквозь этот коридор она с того света спустится. Теперь то я понимаю до чего я старый дурак опустился. Поверил мракобесу устроившему в доме туннель дьявола, как он его называл. По делом мне!

– Мы из точно такой же комнаты, но из двадцать первого века – сказала Женя.

– Но ты не Оксана, – чуть ли не плача сказал расстроенный Аракчеев.

– Что-то я не пойму, а вы могли попасть к нам в наше время, пройдя по коридору? – спросил Антон.

– Нет, никуда я не попадал, старый пень, пройдя по коридору, я спускаюсь в свою гостиную. Я месяц уже заглядываю в это зеркало, в надежде увидеть Оксану, а это оказывается не она. Вот плут этот Курвуазье, грех то какой, господа.

– Ну ладно вам, смиритесь с утратой дочери и не верьте никаким плутам, тем более денег наверно много отвалили за реконструкцию.

– Да порядочно – плача сказала Аракчеев – и зеркало это паскудное, лживое уберу или завешу – с этими словами хозяин особняка снял с кровати покрывало и накинул на зеркало – все хватит с меня поисков свидания с усопшей доченькой, когда-нибудь свидимся да не на этом свете.

– Сюда можно экскурсии водить, за деньги- сказала предпринимательница Евгения.

– Мы ведь не знаем природы этого тоннеля, сюда человек может попасть, а отсюда местный не может. Запах серы еще этот, может вредит здоровью это все, дьявольщина.

– Антон, вы что верите в дьявола?

– Ну во что —то же надо верить. Тем более я крещенный христианин православный.

– Ладно, хорошо у вас тут господин, да мне работать пора, хватит на сегодня впечатлений, вас прошу только температуру мне не опускайте, окошки эти закрытыми держите, раз у нас комнаты зациклены, и не стучите по батарее.

– Так я, сударыня, не стучал ни разу, не знаю что сказать вам. Господа, а как же зовут императора в двадцать первом веке?

– Императора? Хм.. Владимир. Странно все это, всего хорошего вам.

– До свидания, Федор Аракчеев, – сказал Антон прощаясь.

– Прощайте.

Попрощавшись с купцом времен Александра Второго, Антон и Женя спустились в магазин. Пора было вновь открывать его и приступать к торговле. Решено было никому не рассказывать о таинственном коридоре. Слишком уж много внимания можно на себя навлечь. За работу бокором-колдуном Антон взял с хозяйки магазина пять тысяч семьсот рублей, включая траты на работу в архиве.

Утром, в восемь часов Антон был разбужен телефонным звонком, звонила встревоженная Женя:

– Антон, у меня ЧП! Все ооочень серьезно! Я открыла магазин и обнаружила внутри буквально ледник: все было в изморози, температура ниже нуля, все цветы погибли! На зеркале я обнаружила послания, записку, как будто пальцем провели: «Я Кользин Андрей, упокой меня», опять стучало по батарее, мне очень страшно, открыла дверь, чтоб все потаяло.

– Хорошо, я заеду к вам попозже, наведаюсь вновь в музей.