Мария Буркова - ЛоГГ. Спасти императора. 3-я часть триптиха

Миттельмайер похолодел, да и остальные почувствовали себя так, будто конец этого мира приближается и наступит где-то через часок – Оберштайн улыбнулся в ответ этой рыжей валькирии! И молча кивнул! Катерозе же восприняла это совершенно спокойно, как должное – и продолжила быстро частить, совершенно невежливо походя указав пальцем на полицейского, с которым только что говорила.

– Если это стандартная старая дача, то планировка внешнего уровня мне понятна, но мы ничего не знаем, увы, про то, что не указывается в техпаспортах. Скоро стемнеет, и можно будет подобраться поближе – да хоть под видом заблудившихся туристов. Если она пуста, то это тоже может ничего не означать – а вот этого, который был внутри, но его явно не запомнили из-за формы, нарядим электриком и запустим внутрь после того, как поиграем с рубильником. У меня нет времени искать другого типа, ничего личного. Я бы даже оцепила местность, будь моя воля, но осторожно, без формы всем. Пока не село солнце, мне нужно также кое-куда позвонить, отвезите меня куда-нибудь, где закат виден хорошо, а машину будет незаметно. Машина мне нужна с прослушкой всего, что можно – и с функцией некоторых пиратских звонков по внешне не существующим номерам. Кроме того, следует позаботиться и об этой местности – уезжаем-то сейчас по делу, а к утру на этот замок могут совершить налёт.

– О последнем пункте позаботятся особо, – вдруг вставил Кесслер, угрюмо молчавший всё время до того. – У меня нет принципиальных возражений. Машину с техниками я предоставляю, леди фон Кройцер, можете взять её прямо сейчас.

Она величественно кивнула ему в ответ в знак благодарности, лилии на пышной причёске чуть вздрогнули. Затем сделала несколько шагов в сторону, оставляя мужчин перебрасываться нужными замечаниями, и остановилась у столетнего кедра, опираясь ладонью правой руки на ствол дерева. Миттельмайер воспользовался этим, чтоб подойти поближе со спины, и заметил, что другая ладонь девушки, с силой зажатая в кулак, едва заметно дрожит. Он отчего-то чувствовал необходимость подойти к ней совсем рядом, и ему удалось расслышать то, что не было слышно никому.

– Что они с тобой там делают? – лихорадочно шептала Катерозе, содрогаясь от беззвучного плача. – Держись, пожалуйста, Райнхард, ты сильный, ты сможешь. Дождись нас, ради Бога, Райнхард, бывает и хуже.

По лицу хлестнули чем-то вроде мокрого платка или полотенца, и хотя повязки уже не было, ничего было не видно, кроме слепящего потока света, от которого только и оставалось, что закрыть глаза. Райнхард почувствовал, что снова стоит на коленях, но руки сцепили уже другими наручниками, и не за спиной, а спереди, но они всё равно очень ощутимо болели там, где их накололи шипы. Спина упиралась во что-то очень твёрдое, а за волосы его держали слишком грубо – кабы не сильные ушибы, которые он наполучал, свалившись с лестницы, он пожелал бы вырваться или хотя бы дёрнуться в ответ на такое обращение. Но где-то внутри уже крепло понимание, что именно тем, что почти не реагирует, Райнхард очень злит довольно многочисленных врагов, не давая им толком посмеяться. Так оно и было на деле.

– А он вовсе не так прост, как мы думали в начале, – за напускным спокойствием неизвестного говорившего, видимо, это он накрутил волосы на свой кулак, вполне угадывалась неслабая ненависть. – Как видите, он сейчас в сознании, иначе бы стонал. Похоже, он просто не хочет разговаривать – а это лишние хлопоты, право.

– А мы никуда не спешим, – глумливо хихикнули в ответ. – Не вижу проблемы. Бросьте его на пол да поясним ему, кто он сейчас такой, все сразу – вот и захочет после общаться, я уверен.

– А я вот не уверен, что вы не стряхнёте ему башку раньше, – невозмутимо заметил первый голос, содержащий в себе что угодно, кроме искреннего беспокойства насчёт сказанного.

– Примем к сведению, да и всё, – беззаботно ответил веселившийся. – Не порти нам забаву.

– Ладно, играйтесь, но не калечить всерьёз и не бить на убой, а то отключится до утра, и что, будете с тоски в потолок шмолять? Человек, вообще-то, система хрупкая, не то, что вы, с вашими головами в лесу можно без топора обойтись, – недоверчиво проворчал ему в ответ начавший говорить. – И не долго, а то забьёте насмерть.

Райнхард едва не взвыл от боли, когда его рванули за волосы резким рывком и швырнули на пол с такой силой, что тело само грохнулось. Ничего предпринять он не успел – сверху посыпался град ударов куда попало, так что пришлось прикрывать лицо ладонями. Удары были страшными – каждый такой, что становилось странно, что он ещё в сознании. Он смутно понимал, что его валяют по полу ногами, но сколько было тех, кто этим занимался? Неужели не один десяток, а целая рота? До его слуха постоянно доносились взрывы глумливого хохота после каждого раза, когда тело пыталось выгнуться на рефлексе от сильной боли, но довольно быстро и эта реакция стала затихать, а молча дышать становилось всё труднее. Похоже, все предупреждения ворчуна пошли прахом – в какой-то момент Райнхард понял, что надеяться на прекращение казни не приходится, и развеселившаяся орава сама не заметит, как прикончит его. Он без сил остался лежать, не шевелясь и никак не реагируя на неутихающий ливень ударов. Катерозе, неужели ты так и не успеешь прийти на помощь? Как жаль…

Миттельмайер осторожно положил ладонь на плечо леди фон Кройцер. Против ожидания, она не сбросила её резким движением и не огрызнулась вслух. Только уставшим взглядом покосилась в его сторону и молча кивнула с тяжёлым вздохом.

– Что там? – тихо спросил он, сам не особо понимая, что говорит. – Что… – он осёкся и только вздохнул сам.

Катерозе посмотрела на него неподвижным взглядом, только сейчас было видно, что её огненные глаза блестят так, что ей впору только заплакать. Похоже, она решала, стоит ли разговаривать вообще. В этот момент зазвенел сигнал вызова, где-то в недрах не то её причёски, не то в складках слишком знакомого Миттельмайеру плаща, чтоб можно было считать это простым совпадением… «Мне говорят, что я непобедим, что я дерусь недопустимо жёстко, – затрещала на звенящий мотив автоматика, – да мне-то что, я против всех один, да защищаюсь знаком перекрёстка…» Катерозе опомнилась и, молча на миг прикрыв глаза в ответ Миттельмайеру, тронула свободной рукой что-то среди складок под плащом:

– Да, Йозеф, я на связи, слушаю.

– Мы прибыли на базу, – прошелестел тихий добрый голос. – У тебя есть новости? А то именно сегодня снялись с места радужные упыри, представляешь? Полчаса уже, как в пути, вся кодла в полном составе.

– Вы отслеживаете, куда они движутся? – встрепенулась миледи. – Я ещё не звонила розенриттерам, и место, куда утащили букет с нейтральной полосы, только в стадии разработки.