Антон Кротков - Проклятие дома Ланарков

В руках она держала симпатичную собачонку, кажется породы шпиц, отличающуюся нежной и красивой шерстью.

Вторая гостья была года на три помладше и держалась скромно. Вэй с удивлением узнала в ней дерзкую особу, устроившую недавно публичный разнос здоровяку-охотнику из-за убитых им лисиц. Однако на этот раз говорила в основном та, что держала собачонку на руках:

– Я имею честь и удовольствие разговаривать с миссис Скарлетт Флетчер? – подняв с лица вуаль, осведомилась она безукоризненно вежливо, однако Скалли ощутила высокомерие. К тому же незнакомка недоумённо оглядела костюм американки – как настоящая модница эпохи джаза Скарлетт любила щеголять (причём не только дома, но и отправляясь на прогулку) в свободном костюме чем-то напоминающим «вечернюю пижаму» или японское кимоно.

– Да, Скарлетт это я, но моя фамилия Вэй.

Во взгляде гости появилась растерянность, казалось, услышанное поставило её в тупик, и она не знала, что ей теперь делать – немедленно развернуться и уйти или же всё-таки продолжить неудачно начавшийся разговор. В конечном итоге, барышня выбрала второе:

– Простите, но разве вы не жена писателя Арчибальда Флетчера?

– Мы женаты полуофициально, – небрежно ответила Скалли и в свою очередь осведомилась:

– Простите, а вы кто?

Визитёрша гордо вскинула голову:

– Я Флора Ланарк, дочь графа Уильяма Ланарка!… А это моя сестра Клэр, и «Принцесса», – последнее относилось к её собачке.

– Очень приятно.

– Дело в том, что мы узнали, что в наш город приехал знаменитый писатель Арчибальд Флетчер, автор «Авроры» и «Двух недель в аду» – продолжила Флора.

В эту минуту в комнату вошёл вернувшийся с прогулки Арчи. Он вошёл, побрякивая перчатками, как подобает истому британскому джентльмену и «звезде». Да ещё и насвистывая себе под нос модный мотивчик. При его появлении будто подёрнутые коркой льда глаза юной графини заблестели. Арчи вежливо поклонился незнакомкам и вопросительно посмотрел на жену. Вэй пояснила:

– Вот, милый, познакомься – сёстры Ланарк, дочери самого крупного здешнего землевладельца.

– Я и моя сестра ваши поклонницы, – кокетливо призналась Флора, и первой протянула руку для рукопожатия, как это принято у эмансипированных американок. Для юной аристократки она вела себя довольно свободно.

Впрочем, благодаря минувшей войне женская эмансипация коснулась всех, даже высшего сословия: границы дозволенного для слабого пола сильно расширились. Война за несколько лет сделала то, за что десятилетиями ранее безуспешно сражались представительницы «Женского Социально-политического союза» и прочих суфражистских организация Британии. Конечно, до полного уравнения в правах с мужчинами англичанкам было ещё далеко, но после того, как женщины добились права управлять боевыми аэропланами и самостоятельно оперировать раненых в качестве врачей-хирургов, их уже трудно было загнать в прежние рамки. Тем более что в Америке происходила настоящая гендерная революция, там женщины ещё три года назад получили избирательные права. А молодые во все времена наиболее чутко улавливают, куда дует ветер перемен.

– Мы и не думали, что представиться такая возможность – лично познакомиться со знаменитым писателем! – с детским восторгом защебетала Флора. – Ваш последний роман «Тлеющая ненависть» просто потрясающ! И очень приятно, что автор оказался примерно таким, каким мы вас себе представляли, верно, Клэр? – она повернулась к сестре, и та робко подтвердила с пунцовым румянцем на щеках.

Арчи был чрезвычайно польщён. Казалось, по всему его телу пробежал трепет удовлетворенного самолюбия. К тому же господин Флетчер считал себя очень интересным мужчиной (не смотря на некоторую полноту) и теперь буквально купался в обожании юных почитательниц.

Но тут на него нахлынула неудержимая застенчивость. Мужчина густо покраснел и виновато взглянул на жену. Скалли взглядом показала, что рада тому, что её «толстячок» пользуется таким бешеным успехом у поклонниц, и нисколько не ревнует. А про себя с иронией подумала: «Как же ты тщеславен, милый, и падок на лесть. В своих книгах ты так любишь порассуждать о том, что умный человек всегда должен быть выше пустых страстей мира – стремления пустить пыль в глаза, произвести впечатление. Что стремиться стоит лишь к обретению мудрости, глубокому понимания сути жизни, и не расходовать себя на такие пустяки, как погоня за сиюминутной славой, деньгами и успехом у противоположного пола. Но вот юная кокетка наградила тебя нехитрым комплиментом, и ты уже надул грудь, словно гусак, и страшно горд собой».

Девицы сознались, что первоначально в их намерение входило лишь получить автограф знаменитости. Но потом они подумали, а почему бы не пригласить писателя и его жену в гости. Правда в их доме недавно произошло большое горе, и траур по погибшей сестре ещё не закончился. Но с другой стороны, что в этом плохого, если их навестят такие интересные люди? Девушки признались, что прежде чем приехать, даже посоветовались с викарием здешней церкви, и он успокоил их, сказав, что не стоит отказывать себе в общении. И что это даже будет полезно в их нынешней ситуации.

– Наша бедная матушка пребывает в очень подавленном состоянии, – сказала Клэр, вторая из сестёр. – Она почти никуда не выходит и ни с кем не общается, поэтому мы очень надеемся, что визит знаменитого писателя вернёт ей хотя бы толику интереса к жизни.

Пока спускались по лестнице, сестрицы держались позади писательской четы и шушукались, совсем как старшеклассницы. Конечно же они обсуждали литературную знаменитость:

– Какой интересный мужчина, – довольно громко шепнула Флора своей младшей сестре Клэр.

– Ты так думаешь? – хихикнула та и пошутила. – Я передам ему.

Арчи даже споткнулся от смущения и едва не упал с лестницы. Отчего смутился ещё больше. Вэй, скромно потупив долу свои зеленые глаза, хладнокровно сохраняла нейтралитет, отлично понимая, что в этой игре ей отведена малопочётная роль статистки-наблюдательницы.

Муж всегда преклонялся перед аристократическим обществом и его представителями (а в особенности хорошенькими представительницами), и боялся показаться неотёсанным увальнем. Вероятно, и стать писателем его не в последнюю очередь толкнуло страстное желание войти в высшее аристократическое общество, куда безродного человека могли допустить лишь за редкий талант.

От волнения Арчи даже забыл взять перчатки, и вынужден был возвращаться за ними. А сей факт свидетельствовал о многом, ведь для пробившегося наверх с невероятным трудом Арчи этот атрибут являлся своего рода фетишем. Он особенно часто менял эту деталь своего гардероба; покупал всегда самые дорогие из тонкой качественной кожи, и не раз говорил, что именно наличие хороших перчаток отличает джентльмена от рабочего или клерка.