Максим Глухманюк - Белая Маска, дежавю.

Ваня пластом упал в жижу, а мяч отлетел далеко за линию игрового поля. Через пару секунд лежащий в грязи вратарь почувствовал тяжелый удар по ногам. Боль была такой, что из глаз невольно хлынули слезы.

Это Дима не смог остановиться в скользкой грязи и наступил на ноги вратарю.

А может, он сделал это специально.

– Нет! – кричал Дима. – Не может быть, ты жульничал!!!

– Ничья! – крикнул Стас, который в этой игре был судьей. Он был тощим и высоким. – Игра окончена, ничья!

У Димы была истерика. Он вцепился в штангу, стал рычать и завывать. Пытался выдернуть штангу из земли.

Ваня с трудом поднялся, проглатывая боль. Вся левая половина его тела была перемазана в грязи. Правая нога горела от боли. Шапка во время отчаянного прыжка слетела и теперь плавала в луже.

– Ты должен был дать мне пас! – кричал Антон. – Ты должен был, я бы точно забил!!!

Дима все еще пытался выдернуть штангу. Он был слишком силен для своих одиннадцати лет, и штанга отчаянно сопротивлялась его напору.

Ваня поднял шапку и попытался стряхнуть с нее грязь, но лишь размазал ее еще больше.

Игроки поднимали со скамейки свои рюкзаки и группами медленно расходились по домам. Антон со своими горячо обсуждал роковой пас, который ему не дали. Дима затих и просто стоял, обняв обеими руками воротную штангу, словно он соскучился по ней. И смотрел в землю пустыми глазами.

С другой стороны стадиона расходились девочки, они наблюдали за всей игрой. Ветер донес до Вани их смех.

Герой-вратарь попытался отряхнуться, но сделал лишь хуже. Точно так же, как и с шапкой. Подняв с земли свой рюкзак (кто-то сбросил его со скамейки), Ваня уже повернулся, чтобы пойти домой, но в этот момент его грубо схватили за шиворот.

Ваня обернулся и увидел перед собой грузную фигуру.

– Ты жульничал! – сказал Дима. Лицо его от злости было красным и сморщенным.

Ваня хотел, было, возразить, но что-то произошло, и он снова упал в грязь. Прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя. Ваня лежал на спине в грязи, раскинув руки и ноги в стороны, нос пекло, а во рту был привкус крови.

Дима дал Ване в нос. И ушел, бросив того одиноко лежать под дождем посреди грязного опустевшего стадиона.

Ваня с трудом поднялся на ноги и осмотрелся в поисках своего рюкзака. Он нашел его не сразу. Тот валялся на окраине поля, весь перепачканный и расстегнутый. Несколько учебников вывалились и сейчас мокли под моросящим дождем. Перед глазами все плыло и Ване потребовалось около минуты, чтобы дойти до своего рюкзака. Грязный, насквозь промокший и с окровавленным лицом парень отправился домой.

Жил он в пяти минутах ходьбы от школы в разваливающейся от старости и сырости пятиэтажке. Большинство Ваниных соседей по подъезду были либо алкоголиками, либо наркоманами, либо бабушками. В подъезде постоянно пахло кошачьей мочей, горелым луком и протухшим столетним табаком.

Во всем доме жило лишь несколько добропорядочных и молодых семей, включая семью Вани – Распутиных.

Парень подошел к подъезду и немного постоял, пытаясь оттереть с лица свернувшуюся кровь. Об ногу Вани тут же начала тереться беременная кошка. Он нагнулся и погладил ее. Она понюхала пальцы и стала облизывать с них кровь .

Когда Ваня зашел домой, его встретила мать.

– Ваня, что с тобой случилось!?

– Упал, – только и ответил он.

– Упал!? – закричала мама. – Или тебя снова побили в школе!? Снова эти маленькие отморозки! Я звоню директору!

– Не надо, мам. Мы просто играли в футбол, и мне попали мячом в лицо. Прости, что я весь испачкался…

Мать посмотрела на разувающегося сына со сканирующим прищуром.

– Попали мячом в лицо? – в голосе ее звучали нотки сомнения.

– Да, – сказал Ваня, стягивая с левой ноги ботинок вместе с промокшим носком.

– Что-то мне подсказывает, что это неправда… – сказала мать.

– Правда! – энергично закивал Ваня, но глаза его безнадежно выдавали.

– Ладно… давай в ванную, – сказала мать. – И не тряси грязь! Я только что помыла полы!

– Хорошо, мам…

Семья Вани каждую субботу отправлялась отдыхать – в лес или на рыбалку.

Чаще ездили в лес. Собирали там грибы, ягоды, орехи. Или просто гуляли, если ничего из вышеперечисленного в лесу уже или еще не было. Зимой, как правило, катались на лыжах.

Если ездили на рыбалку, то рыбачили, обычно, с берега. Денег на лодку не было. Разбивали палатку с самого утра и на целый день, разводили костер, расставляли маленькие удочки с колокольчиками и ловушки.

Мама Вани обычно всю рыбалку читала. Она очень любила читать. В год она прочитывала книжек семьдесят или около того. Именно по этой причине с ней было о чем поговорить. Она могла поддержать практически любую беседу. Неважно с кем: с директором большого предприятия; с бездомным алкашом; с маленькими детьми или со своим стоматологом.

Отец же практически не выпускал удочку из рук. А если и выпускал, то бегал и проверял установленные около берега ловушки на раков. Тогда еще отец не употреблял алкоголь и не курил. Он стал делать это много позже. Через несколько лет.

Ваня не очень любил рыбалку. Ему не нравилось слишком долго стоять (или сидеть) в одной и той же позе. Даже самая легкая удочка для Вани была тяжеловата, хотя ему уже и исполнилось целых 11 лет. Ваня большую часть времени проводил у костра: жарил хлеб на палочке; запекал недавно пойманную рыбу; варил раков; просто смотрел на огонь и думал о чем-то своем. Иногда копал маленькие колодцы.

Рыбачить всегда ездили в одно и то же место. Оно находилось недалеко за городом. Течение здесь было спокойным, а дно – надежным и довольно чистым. Тут можно было не только рыбачить, но и купаться, в том числе и детям. Таких чистых и спокойных мест в округе осталось совсем немного. Даже на городском пляже все было засыпано битым стеклом, хотя там и убирались. Ну или пытались убираться.

Правда, берег был здесь обрывистый, до воды с берега было около полуметра. А до дна – добрый метр. Поэтому маленькие дети могли выбраться из воды только при помощи взрослых. Насколько раз кто-то пытался сделать ступени или поставить у берега лестницу, но из этого ничего толкового не вышло: прорубленные в береге ступени быстро размыло, а деревянная лестница вскоре провалилась в илистое дно. Больше ее не видели.

Всю эту субботу вокруг стоял тяжелый весенний туман. Снег уже давно сошел. Голодная рыба сочно чавкала, когда Ваня кидал в воду хлебные комочки.

– Ты сейчас ее накормишь, и ей будет не до моих червяков! – смеялся отец.

– Почему ты ловишь на червяков? – спросил Ваня. – Может она хочет хлеб? Ты думал над этим, папа?

Отец засмеялся, голос у него был низкий и немного с хрипотцой. Его очень забавило, с какой серьезностью сын задавал свои вопросы. И иногда вопросы сына заставляли надолго задуматься даже взрослого.