Николай Антонец - Тёмные воды

– Я здесь, моя госпожа, – та появилась внезапно. Так, словно сидела где-то неподалёку. Хитрая лисица, знала, чем доставить старухе радость.

– Скажи, милая, – при этом обращении Юкико странно вздрогнула. – Мой сын, старший сын – уже вернулся?..

– Нет, владычица. Ещё нет.

– Значит, пора бы отправить за ним кого-нибудь из… Пусть внуки сходят…

– Как пожелаете… госпожа…

С этими словами служанка просто отошла от бамбуковой шторы и присела у стены.

– А за сыном моим… Уже отправили?.. – не пришлось повысить голос, чтобы докричаться до самовлюблённой выскочки, попирающей полы моей обители. – Братьев!..

– Да, – отозвалась Юкико, даже не встав со своего места. – Уже давно… Моя госпожа…

– Как это так, – внутри меня заклокотало праведное возмущение. – Неужто ты просто пытаешься отмахнуться от меня, вшивая девчонка?.. Ты же с места не сдвинулась! Как ты вообще посмела?..

– Моя госпожа, – служанка коснулась лбом пола в глубоком поклоне. – Вы просто… забыли…

– Повтори, – будь в моих пальцах больше силы, я переломила бы мундштук трубки, точно соломинку. – Чтобы я поняла.

– Владычица, вы просите отправить внуков за господином Кайто уже в седьмой раз… И я…

– Вон! – я не находила себя от ярости. – Пошла вон, неблагодарная шваль! Чтобы ноги твоей не было в этом доме! Убирайся из моей деревни! Пошла прочь!

Эти дрянные людишки! Они плели против меня свои заговоры, выставляли сети… Раз за разом, день за днём – пытались упрекнуть меня в старческом слабоумии! У нас выходила изощрённая, злая игра – но и мне было, чем ответить! И когда-нибудь – рано или поздно – эта партия подойдёт к концу! И победителя определит не коварство, а опыт и мастерство. Качества, которые у меня-то давно уже присутствовали в достатке!

Гневно стряхнув табак в металлическую чашу, я потянулась за новой порцией – но обнаружила в кисете лишь жалкие остатки.

– Юкико! – я требовательно постучала ладонью по полу перед собой, призывая служанку – и та объявилась незамедлительно. – Принеси мне ещё табака! И скажи, чтобы никчёмного сына – когда он вернётся – отправили сразу ко мне. А ещё лучше… Пусть за ним сходит кто-нибудь.

Девушка с поклоном протянула руки, и я швырнула в подставленные ладони опустевший кисет.

– Только побыстрее! – я прикрикнула на служанку, подчёркивая наше очевидное неравенство, и уже готова была присовокупить к этому что-то ещё – что-то важное – как вдруг голос мой утонул в шуме, доносящемся снаружи и как будто бы только нарастающем.

Это был… грохот шагов, гомон голосов и что-то ещё… Как будто бы какое-то тело волочилось по полу.

Сухо пожевав губами, я воззрилась на Юкико, но та лишь растерянно пожала плечиками.

– Не знаю, кто посмел опорочить этим грохотом стены моего дома, – слова слетали с языка проще, чем когда-либо. – Но я приказываю вам найти этих гнусных нарушителей спокойствия и публично наказать их! Пусть не смеют в будущем даже смотреть!..

Речь моя оказалась прервана резким скрипом отодвигаемой двери. Грубо толкнув её в сторону до самого упора – и вызвав тем самым ударную волну из грохота и страшных вибраций – неведомый гость принялся вышагивать по моей обители с яростью и целенаправленным упорством настоящего быка. Он был в обуви – подошвы тяжёлых сапог гремели канонадой артиллерийских орудий – и, судя по всему, явился без приглашения. В обход охраны и целого полка служанок.

Да что… Он… О себе… Вообще… ВОЗОМНИЛ?!

Меня трясло. Трясло от бешенства и возмущения. Но переходить в наступление первым глава великого Дома не мог. Не имел права. Это было ниже достоинства моей благородной семьи. И потому, сжав кулаки на коленях, я просто ждала, когда же наглый посетитель осмелится предстать предо мной!

И он пришёл. Прорвался сквозь последнюю ширму, точно выбредший из леса голодный медведь – с той же неудержимостью и манящей, лишающей разума уверенностью.

Это был мужчина. Огромный, широкий в плечах и почти упирающийся макушкой в потолок, он казался каким-то сказочным гигантом, невесть как забредшим в реальный мир. В МОЙ мир. В ту его часть, что принадлежала мне целиком и полностью!

– Назовись! – прорычала я, позабыв о вежливости, но по-прежнему сохраняя достоинство главы Дома.

– Ёсикадзу Кагами, моя госпожа, – пророкотал вошедший низким, тяжёлым голосом, от которого по телу моему пробежала дрожь сиюминутного страха. И, хотя в тоне мужчины не было слышно особенной угрозы – воспринимать его спокойно у меня не получалось.

– И чего же ты хочешь… Ёсикадзу?.. – слова давались мне непросто – недавнее бешенство ослабло, уступив место тревоге.

– Я хочу… Я требую справедливости! – провозгласил исполин, опускаясь на колени и преклоняя голову передо мной. – Моя госпожа! Вы… Ваши люди… отняли у меня их… их обеих… И… Тем самым забрали у меня всё , во что я верил… Всё, что у меня было…

Значит, это был он… Несчастный, обративший на себя внимание богов – и поплатившийся за это. Я начинала припоминать его историю.

– Моя жена не выдержала этого, – продолжал мужчина, игнорируя попытки перепуганных служанок оттащить его назад. Громадное тело гостя затмевало собой весь проход, и я могла только гадать – сколько моих прислужников стояло в безмолвии там, за его спиной. – И теперь… Я остался один…

– Так чего же тебе надо? – задала я прямой вопрос, подавшись вперёд. – Компенсации? Денег? Освобождения от обязанностей?..

Его статус – статус священной жертвы – уже не позволял мне повышать голос.

– Я повторюсь, – мужчина поклонился до самого пола. – Нам, жителям деревни, нужна лишь справедливость… Я не одинок в своём горе, и всё, чего мы хотим…

– Нет, – оборвала я посетителя, ощутив, как пробегает вдоль позвоночника волна кошмарного жжения. – Нет, это исключено.

– Люди начнут роптать, моя госпожа…

– Ты вломился в мой дом, чтобы потребовать такое ?! – я приподнялась на своём месте и в приступе дикой ярости принялась шарить ладонью слева от себя в поисках верного кинжала. – Да как ты посмел?! Как все вы?.. Нет, нет, я не стану больше этого терпеть…

– Моя госпожа, – спокойно промолвил мужчина, поднимая голову. – Того требует традиция…

– Вы не получите их! – с визгом, недостойным владычицы правящего Дома, я схватилась за богато украшенные ножны фамильного кинжала и одним движением обнажила тускло сверкающее лезвие.

К несчастью, моё тело уже отвыкло от подобной активности, и на секунду потеряв равновесие, я случайно полоснула кинжалом по колонне перед собой… слегка завалилась вперёд… Но тут же восстановила равновесие. Достаточно скоро, чтобы недостойный посетитель не смог углядеть этой слабости.