Светлана Рябова-Шатунова - По ту сторону жизни. Роман

– И я тебя люблю, родная моя… – дожевывая слова, говорил он и тут же вырубился.

Аня еще долго смотрела на него и удивлялась тому, что произошло только что.

В комнату заглянул охранник. Увидев в кровати с Виктором постороннюю женщину, неодобрительно покачал головой.

***

Разбудил Виктора звонок телефона. Ничего не соображая, он соскочил, чтобы вытащить сотовый из висевшего на спинке стула пиджака, но заметив, что совсем голый сильно испугался. Вернувшись на секунду взять простынь, испугался еще больше. Сердце стало ходить ходуном. Схватив со стула пиджак и плавки с брюками, которые лежали на полу, он украдкой вышел из спальни.

Вытаскивая телефон, и лихорадочно вспоминая, что было вчера, он уже спускался по лестнице и шел в комнату охранника.

– Виктор Владимирович, вы уже встали? – приветствовал его охранник.

– Откуда она тут? – набросился на него Виктор, показывая рукой наверх.

Охранник, поняв, что раз задают такой вопрос, значит, всё, что происходило с хозяином вчера, тот не помнит.

– Она с вами вчера приехала. Вернее, вас привезла на своей машине. Вы были пьяны. Я помог лечь вам. А дальше ничего не могу сказать, – оправдывался охранник.

– Ладно, Никита, разберемся.

Телефон, прекративший звонить, снова дал о себе знать.

– Виктор Владимирович? Это Лариса Дмитриевна. Вы просили позвонить, когда ваш мальчик будет готов к выписке. Завтра с утра малыша можно будет взять домой.

– Да. Спасибо, Лариса Дмитриевна. Завтра буду.

Отключив связь, он что-то лихорадочно вспоминал. Подозвав охранника, он тихо спросил:

– Никит, похороны вчера были?

Тот, глядя на него с удивлением, ответил, что да.

Аннушка все это время, как тень следовала за Виктором по пятам. Тот поднялся наверх, заранее полностью одевшись. Подойдя к постели, тронул за плечо Лору и недовольным голосом спросил:

– Объясни, что ты делаешь у меня в постели?

– Объясни? – возмущенно ответила та, медленно выставляя напоказ свое красивое тело. Медленно потягиваясь, она стала одеваться. – Объясни что? Как нам всю ночь было хорошо вместе? Как ты, словно заведенный, не слезал с меня? Это объяснить?

Виктора распирало нагрубить ей, но он сдержанно сказал:

– Извини, сегодня у меня много дел, ты не могла бы уйти сейчас? И ещё, завтрака предложить не могу. Сам перекушу в машине. Дела.

– Что за тон? Я совсем не узнаю тебя. Может, встретимся завтра?

– Нет. Извини. Завтра тем более я занят. Давай Лора, поторопись.

– Во, гад! – одеваясь, ругалась она, когда тот вышел. – Аукнется.

Виктор, не дожидаясь, когда та спустится, велел охраннику проводить ее, а сам направился к окраине поселка, где жила Вера со своей семьей.

Подъехав к небольшому домику, возле которого играла детвора, он попросил одного из детей позвать из дома мать. Вера вышла сразу, ее круглое лицо было красным, на плече висело полотенце, а в руках тарелка с горячими пирожками.

– Угощайтесь, Виктор Владимирович, вот пеку ребяткам.

– Спасибо, Вера.

Он взял один пирог и из уважения к ней стал его есть, хвалебно кивая головой.

– Вера, у меня к вам большая просьба. Завтра я привезу сына. Провести бы генеральную уборку в доме. Комнату подготовить, расставить, разложить. Помочь покупки сделать, вы же все знаете, что надо для малыша. Вон у вас их сколько.

– Да нет, тут всего один мой. Вон тот бутуз. А остальные соседские. Но вы не переживайте, конечно же, я вам помогу. Вы подождите минут десять, я соберусь, да своих предупрежу, – и ушла.

В машину она уже садилась с термосом и кучей пирожков в пакете.

– Угощайтесь, Виктор Владимирович, вы, поди, сёдня еще не завтракали?

***

Пока Виктор занимался покупками и порядком в доме, Анна решила прогуляться. Она вышла на аллею, по которой они любили когда-то ходить. Вековые деревья, словно чувствовали каждый ее шаг, такое духовное родство она почувствовала впервые. Изредка вдоль аллеи стояли красивые большие, словно диваны, лавочки. Посёлок был большой, и здесь всегда можно было встретить влюбленные парочки, воркующие на скамье, или старую чету, медленно гуляющую. Кто-то шел в церковь через аллею, которая находилась на самом высоком месте поселка, кто-то гулял с детьми.

Аня присела на край скамьи. Здесь сидел парень, который читал какую-то книгу, скорее всего, учебник, потому как он старался понять и запомнить написанное. Рядом с ним сидела старушка. Похоже, она дремала. Анна, не мешая им, сидела, уставив свой взгляд прямо перед собой. А перед собой она видела Виктора, идущего за ней по аллее. Она же весело кружилась перед ним, светясь от счастья, переполнявшего ее.

– Ань, ты чего сегодня такая счастливая? Есть повод?

– Да, есть. Тебе кого больше хочется, сына или дочку?

– Ты беременна?

– Да, да, да! Ты не рад?

– Рад. Очень рад. Давай попробуем родить сына! – кружа ее в объятьях, говорил Виктор.

– Давай, – заразительно хохоча, отвечала Анна.

Тут же вспомнила, как почти год назад, после знакомства с Виктором, Элеонора Георгиевна подошла к Анне и попросила освободить комнату, объясняя тем, что выходит замуж. Анне ничего не оставалось, как поехать к Гале. Та пустила ее в свою комнату на несколько дней. Узнав, Виктор тут же увез ее к себе и сделал ей предложение. Свадьбу играть не стали по просьбе Ани. Организовали небольшой праздничный ужин, где объявили, что теперь они муж и жена. Но вот в самом начале ужина произошел небольшой конфуз. Когда они принимали гостей, в двери вошла Элеонора Георгиевна. Виктор приветствовал ее, улыбаясь.

– Лора. Спасибо, что пришла, – говорил он ей. – Знакомься, это моя Аннушка.

– Очень приятно, – делая вид, что впервые видит Анну, ответила Лора.

– Проходи, пожалуйста, – предложил Виктор. Анне же сказал. – Это мой партнер по бизнесу. Не ревнуй, она хоть и красивая, но не в моем вкусе.

Улучив момент, Элеонора Георгиевна на кухне подошла к Анне вплотную и съязвила:

– Да, швыткая ты девочка.

Почему она ничего не сказала Виктору, Анна поняла только сейчас. Лора так хотела заполучить Виктора, что быть осужденной в его глазах не входило в ее планы. Она еще надеялась на взаимность. То, как Анна в уплату за комнату работала на нее, знать ему было ни к чему. Аня же почему-то тоже молчала, ей было неловко и стыдно: из грязи да в князи.

Вспомнив Лору, лежащую в постели мужа, она заплакала. Старушка, только что дремавшая под бурчание юноши, встрепенулась и повернулась к Анне.

– О чем же ты так горестно плачешь, детка? – устало спросила она, дотрагиваясь своей морщинистой рукой до колена Анны.

Мокрое от слез лицо Анны словно окаменело. Ее глаза округленно смотрели на старушку то ли с ужасом, то ли с удивлением.

– Бабушка, вы мне?

– А кому ж еще? Рядом-то больше никого-то и нету. Парень, так он себе бубнит тут под нос, уж какой день приходит сюда. Все учит чего-то. То про царей читает, то про Ленина, то про Сталина. Надоел уж мне. Пусть погуляет. А мы с тобой поболтаем немного.