Нора Бекк - Я вижу твой голос

А Денис Марецкий, девятнадцатилетний юноша, казалось, был не от мира сего. Он был нормальным и обычным молодым человеком, но рядом с Ольгой переставал быть собой. Благоговел перед её телом, восхищался талантом. Встретились они случайно полгода назад, в кафе, где Корвенко ждала Илону Левину, свою единственную подругу. Денис тоже пришел туда, чтобы встретиться со своей девушкой Ниной. Оперная дива сидела в немноголюдном зале кафе как королева среди пигмеев. На неё невозможно было не обратить внимания. Даже в тёмных очках, которые она надевала всегда, находясь в публичных местах, Ольга светилась. И конечно, Денис увидел – более того, узнал её, поскольку был мальчиком из интеллигентной семьи, приученным ходить в оперу. Он восхищался Корвенко с детства. Приблизиться к ней – всё равно что к «Мадонне» Рафаэля вплотную подойти.

И Денис не подошёл, но что-то внутри перевернулось. Пришла Нина, прибежала Илона. Всё шло своим чередом. Но Ольга обратила внимание на милого юношу и решила: «Мой». Она не была законченной хищницей, но, непринужденно болтая с Илоной, ни на секунду не забывала о мальчике, который неплохо проводил время со своей девушкой. Спиной он чувствовал присутствие Ольги, но боялся обернуться. А певица прибегла к банальному способу. Выходя из кафе, она уронила платок около столика Дениса. Конечно, он кинулся его поднимать. Конечно, поблагодарив юношу, Корвенко с лучезарной улыбкой пожала ему руку, в которой оказалась её визитка. Ординарно? Да. Действенно? Очень.

У Ольги был опыт общения с мужчинами намного младше неё. Как-то на спектакль пригнали несколько рот солдат. Дива чувствовала, как её обволакивают эротические флюиды, мощной волной идущие из зала. Так она никогда не пела! И когда на сцену с цветами вышел розовощекий, крупный и вконец смущённый рядовой, она, не выходя из образа, царственным жестом оставила юнца подле себя, а после закрытия занавеса не менее величественно повела его в «королевскую опочивальню» – так за глаза называлась комната отдыха, находящаяся за гримерной.

Помещение было обставлено достойно примадонны: королевская кровать, бар, телевизор, глубокие кресла, ванная и даже небольшая кухня. В солдатике Корвенко не ошиблась. Его юношеская гиперсексуальность, не успевшая потухнуть под воздействием армейских доз брома, сделала ночь страстной и незабываемой. Но когда утром прима проснулась, то увидела следующую картину, при виде которой хотелось смеяться и плакать одновременно: солдатик сидел в кальсонах перед телевизором, поглощал шоколадку и смотрел мультик.

Денис Марецкий несколько дней не мог притронуться к телефонной трубке. Он боялся. Боялся, что не так понял Ольгу, что она его с кем-то спутала. Единственный фактор, который не приходил ему в голову, был, как ни странно, возраст. Разница почти в тридцать лет его совершенно не волновала его. А Ольга… Она не была женщиной-вамп и пожирательницей младенцев – Денис ей действительно очень понравился.

В какой момент к человеку прилепляется ярлык «хороший» или «плохой»? Дети приходят в детский сад, и уже через несколько дней создаются «группировки». Кто-то становится вожаком, кто-то получает звание «ябеда-корябеда», кто-то «плакса-вакса». Что это? Кто-то один раз назвал тебя так, и ты подпал под конвейер штампования личности, а если копнуть поглубже, то и жизни? По какому праву так поступают люди? В какой момент человека называют подлецом? И ещё: человек, которого так называют, осознает, что он подлец? Есть серьезное подозрение, что нет. Человек живет, поступает так, как ему кажется правильно в силу своего ума, интеллекта и воспитания, а общество раздает клейма: вот этот хороший, а этот плохой.

По мнению общества, он был прожигателем жизни и пустышкой. Себя он считал незаслуженно обделённым судьбой. На самом деле он оказался слабой особью, не прошедшей естественный отбор. В свои сорок оказался выброшенным за борт активной жизни. Он не научился зарабатывать денег, а для интеллектуальной работы, которая бы дорого оценивалась, кишка оказалась тонка.

– Сколько раз я просил: не прикасайся к моим колбам! – так Викентий Макаров называл консервные банки с одному ему ведомыми реагентами.

Викеша был ничем не примечательным типом. Жил он в одном подъезде с Илоной Левиной, и когда-то они были одноклассниками. В отличие от Левиной, которая успела сразу после школы выйти замуж и так же быстро развестись, у Макарова никакой личной жизни никогда не было. История замужества Илоны была весьма печальной, поскольку её Николай, влюбившись в утонченную натуру и хрупкую конструкцию, получил на деле вечную депрессию, жуткий псориаз и бесплодность в молоденькой супруге. Осознав это, он быстро улизнул к розовощекой и полной жизни бабе, которая через девять месяцев минута в минуту родила ему здорового пацана.

Илонина депрессия от этого не исчезла. Напротив, она прогрессировала с каждым годом. Левина пыталась наложить на себя руки, лежала в психушке. А потом придумала себе сказку и стала в ней жить. Она убедила себя в том, что Макаров безумно и безмолвно в неё влюблен и стоит только сделать шаг навстречу – счастье обеспечено. Илона стала настойчиво завоевывать Викешу, который женщин недолюбливал, считая их существами второго сорта. Мать его умерла, об отце он ничего не знал. Макаров придумал себе другую сказку: что он гениальный химик, и если кто ему и нужен, так это домработница. Илона приняла правила игры: ежедневно, как на работу, она приходила к Викентию, убирала его квартиру и готовила разные вкусности. Вчера Викеша сам позвонил ей, что случалось крайне редко, и возбужденно закричал в трубку:

– Немедленно приходи! Я сделал это!

Илона привыкла к экзальтированности своего избранника, так же, как и к беспрекословному подчинению ему. В детстве всегда слушалась родителей и властную самовлюблённую бабушку, которая могла в полночь разбудить семилетнюю внучку и заставить её массировать свои уродливые подагрические ступни. Илоне это не нравилось, но она не сопротивлялась, потому что думала, что так надо, что так происходит во всех семьях. Отец не любил свою дочь. Он мечтал о сыне, с которым мог бы играть в футбол во дворе и ездить на зимнюю рыбалку. Илона родилась недоношенной, хлипенькой. Такой и осталась. Отцу неприятно было смотреть на полупрозрачное, почти безжизненное тельце дочери. Он не мог примириться с мыслью, что порода Левиных не смогла пробиться сквозь бесконечные хвори Илоны.

Такое имя дала ей мать, женщина романтичная, которая хотела, чтобы её девочка принадлежала миру искусства. Она даже водила дочку в балетную и музыкальную школы, но в первой сказали, что Илона недостаточна гибка, а во второй, что со слухом большие проблемы. Потом родился Борька – долгожданный, здоровый, крепкий, и про Илону забыли. Она превратилась в немногословную няньку и прислугу. Так и выросла с ощущением собственной никчёмности.