Андрей Гаряж - В искушении. Странные истории

– Ответь мне, ты знаешь, за что он был изгнан из рая? Почему пал?

– Он, как и ты, был обманут, но обман ускользнул от нашего взора. Его истерзанную жаром ада душу снедала жажда справедливости. Он не мог обрести покой, потеряв веру во всевидение небесного ока. И тогда он не захотел больше рая. Сделал смыслом своего существования обман невинных наивных ангелов, только вошедших в небесные врата. Соблазняя их, он утаскивал их души в преисподнюю. Но отправив туда тебя, он не выдержал. Мне ведомо, что подвигло его разум открыть ангелам свой обман. Он не хотел терять тебя.

– Теперь он оправдан? Его душа обретет покой в раю? – с надеждой спросила ангел.

– Нет, – покачал головой отец. – Он оправдан за грех, которого не совершал, но чтобы вернуться на небеса, его душе предстоит пройти долгий путь. Он должен искупить свою вину перед чистыми ангелами, чьи души сейчас в преисподней. Возмездие свершится.

– Я дождусь… Но зачем моя душа забыла землю? Кто скрыл от моего взора земную жизнь?

– Очистившись, твоя душа заслужила ощутить прелесть райского покоя. Каждый ангел, попавший в рай, наслаждается счастливой безмятежностью…

– Но земля утонула в злобе. Я была там, я чувствовала мощь темных сил. Мы нужны людям. Каждая минута безмятежности – это чья-то жизнь.

– Истина звучит в твоих словах, – улыбнулся отец. – Но земля не тонет в злобе. Люди добры, но они потеряли веру. Страх поселил червь ожесточенности в их сердца. Надежда угасает, вера в высшую справедливость все слабее. Заблудшим душам нужен свет путеводной звезды. Заставлять злобой легче, чем убеждать добром, но души всегда тянутся к свету, желают устремиться ввысь. Лишь ангелы могут направить людей, показав им красоту вечной свободы. Что изменилось в тебе, после того, как люди, страшащиеся зла, сожгли добро?

– Я чувствую, что стала двуликой. Одно мое лицо обращено к Богу, а другое – к миру. Раньше я никогда не ощущала этого.

– Тебе открылись глубинные красоты чистоты, дочь моя. Ангелы беззаботно летают по раю, не зная землю, пока не осознают, что они созданы для чего-то большего. Что их жизнь может дарить радость счастливой чистоты не только им самим, но и кому-то еще. Тогда ангелы приходят ко мне и говорят, что пытаются дотянуться до чего-то неосязаемого. Я показываю им землю. Я понимаю: ангел готов стать ангелом-хранителем. Ты готова. Ты услышала зов вечности. Ласкай неисчезающий дождь в твоей душе, дай волю слезам белоснежного горя. Ты обретешь счастье. Светлые просторы невинности вновь ворвутся в твое сердце. Ищи прекрасное, найди свой берег, постарайся спасти, выбранную тобой душу, останови кровь. Внутри тебя целые океаны, способные потушить яростный пожар злобы в любой душе. Выбери человека, чью жизнь ты будешь озарять светом искренней благодати.

– А могу я выбрать двух мальчиков?

– Двоих? Очень трудно даже одного человека уберечь от греха.

– Я смогу, – уверенно и твердо сказала ангел.

– Я верю тебе, дочь моя. И помни: я всегда буду любить тебя. Буду любить всех вас.

Тяжелые тучи нависли над городом, проглотив и полную яркую в эту ночь луну и рассыпанные по небу блестки загадочно-далеких звезд. Не предвещающая ничего хорошего тьма окутала город, скрыв его от небесных глаз покровом тайны. Слепящая змейка разрезала небо пополам и тут же исчезла – молния, тяжелые капли забарабанили по обветшалым кровлям домов, по мощеным булыжником мостовым. Они проникали в самые темные переулки и слепо падали на землю подобно черным кляксам. Ни единой искорки не отражалось в этих каплях – весь свет поглотили тучи. Холодный дождь окропил гладко вымощенную площадь, не пощадил статую великого вояки, а может быть, искусного художника – это нам неизвестно. Но нам известно другое: именно в такие темные ночи свершаются самые страшные события. Лишенное зрения небо не имеет власти вмешаться, а тьма, прозревая, не желает терять более времени.

Небо затряслось, из-за ночных туч разнесся по всему городу треск, и слышен он был в самом глубоком подземелье. И вновь кривые змеи ранами света полыхнули меж туч. Дождь усиливался, превращался в ливень. Капли уже нещадно, без передышки, атаковали памятник, будто желали смыть его с лица земли навек. Но памятник был тверд и не поддавался порывам дождя. Тут от него отделилась едва различимая тень, она поползла по площади, покинула ее и скрылась в неизвестном направлении.

А в это время после очередного громового раската вздрогнула и проснулась в своей комнате маленькая девочка. Испугавшись грозы, она натянула свое одеяльце до подбородка. Девочка глянула в окно, и в глазах ее отразилась бесконечная черная туча. Неожиданный всполох, на миг заливший комнату ослепительным светом, заставил девочку вздрогнуть вновь.

Девочка зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела страшное чудовище у дальней стены. Похожее на дракона существо нависло над постелью маленького ребенка, желая схватить его своими когтистыми лапами. Когда девочка решилась снова открыть глаза, она увидела, что никакого чудовища нет, и никогда не было, а у стены мирно стоит дубовый сундук с наваленной на него одеждой и игрушками. Бесформенный силуэт этой кучи разыгравшееся от испуга воображение девчушки и превратило в дракона.

Вдруг прямо посреди комнаты оказалась огромная собака, издав пронзительный вой, она словно повернула свою оскалившуюся морду к испуганному ребенку. И вновь девочка закрыла глаза, отчего-то полагая, что так собака ее не увидит. Затем резко открыла глаза – и еще раз разрушились миражи. Посреди комнаты расположился низенький стол с толстыми резными ножками, на нем поместилась тарелка с фруктами, которую девочка так и не убрала вчера, как ни просила ее мама. Эта тарелка походила в темноте на собачью голову, а пронзительный вой – проделки свистящего за окном ветра. То исчезая, то усиливаясь снова, он жестоко разбивал холодные капли о землю, о стены домов, об узловатые ветви деревьев и твердые булыжники на мостовых.

Сердце девочки от страха билось часто-часто. Переборов себя, она ступила босыми ножками на холодный пол, и резко вскочив, в страхе замерла. Ничего не произошло. Из темного угла не выпрыгнул страшный зверь и не откусил ей голову, земля не разверзлась и не поглотила ее. Тогда девочка, шагая очень осторожно и по возможности тихо, вышла из комнаты. От каждого неожиданного звука или шороха она вздрагивала, замирала, а затем под бешеный стук сердца продолжала свой нелегкий путь в родительскую спальню.

Несколько метров от своей кровати до комнаты родителей казались бесконечными, пугающими, совсем незнакомыми. Но она нашла в себе силы пройти их все, шаг за шагом. Раскрыла дверь в и во весь дух припустила к спасительной кровати. Запрыгнув туда, она прошептала на ухо маме: